— Арин –нда-а!
Имя прозвучало, как заклинание.
Девушка, услышав сигнал, разом вскинула вверх лицо и правуюруку с зажженным фонариком. Тонкий яркий луч ударил в небо.
И, как утверждала родившаяся потом легенда, Грозный Ужас с жутким, рвущим уши ревом, сверкающий молниями и святящийся нестерпимо ярким сиянием, упал на головы чужакам и, поглотив их, вновь вознесся в ночное небо.
В переполненном, больше похожем на медблок, грузовом отсеке бота Аринда выбрала самый дальний угол. Она забралась на сиденье с ногами, немного повозилась, устраиваясь поудобнее, и улеглась, устроив тяжелую голову на сгибе левой руки, положенной на широкий подлокотник. Тагир, что-то ворча себе под нос, устроился в соседнем кресле, расположенным под углом, так что они с девушкой оказались почти лицом к лицу, и она уловила на своем лице изучающий взгляд.
— Что, досталось?
Ей почудилось, что в голосе прозвучала насмешка. Аринда взаимно одарила соседа не очень ласковым взглядом, злорадно отметив, что Тагир смотрит на нее практически одним правым глазом. Левый почти полностью заплыл шикарным синяком, заползающим на скулу. Картину дополняла ссадина во всю левую щеку от виска до подбородка. И Тагир даже не пытался убрать эти «украшения» со своего лица, а лишь сидел, глядя в одну точку мутным обессиленным взглядом, и часто дышал приоткрытым ртом. Левую руку десантник бережно прижимал к груди, и по рукаву, от плеча через согнутый локоть к запястью тянулась широкая оранжевая лента, та, что наклеивают при переломах. Втянутая из упаковки, она меньше чем за минуту твердеет до состояния жесткой упругости, обеспечивая надежную фиксацию поврежденной конечности. Такая же лента спирально обвивала левую, осторожно вытянутую вдоль кресла ногу.
Аринда только проворчала:
— А сам-то! — и закрыла глаза, стараясь подавить приступ тошноты. Безуспешно. Лишь началась сильная качка, что уводила кресло из-под головы, заставляя крепче прижимать к груди леггер и свободной рукой вцепляться в сиденье.— Не может быть, чтоб Тардель так безобразно вел бот, — обреченно думала она, — хоть бы скорее посадка…
Ее несколько раз окликнули, прежде чем девушка осознала, что ее зовут и, приоткрыла глаза. Перед ней на корточках сидел Ланер, и лицо у него было выглядело очень озабоченным.
— Аринда, как ты?
— Тошнит. И голова кружится. — Ответ прозвучал как жалоба, хотя жаловаться она не собиралась. И поэтому тут же поправилась, — я ничего, продержусь.
Ланер вздохнул и протянул желтый пластиковый пакетик.
–На вот, соку попей. Кисленький. Полегчает.
Такие двухсотграммовые пакетики с соком были только в одном месте, — в аварийном запасе бота. И если Ланер, нарушая инструкцию, вскрыл НЗ, значит, на самом деле хотел сделать что-то приятное. Аринда в первый раз видела начальника смены таким заботливым, больше привыкшая к его обычной строгой требовательности.
Она сделала три медленных глотка и произнесла виновато:
— Все. Я больше не могу,— и впервые за все время полета, приподнялась на локте, протягивая пакет с соком Тагиру, — Будешь? — и улеглась, свернувшись в кресле и вновь закрывая глаза.
Он отхлебнул немного и вернул пакет, тяжело откидывая голову назад.
— Эх, вы, вдвоем один пакет не осилили! — Ланер сочувствовал пострадавшим. — Тагир, а ты что?
— Прости, Ланер, похоже, меня развозит…я не долечу…
— Ишь, чего выдумал! Держись, держись, слышишь? Вон уже Даген к тебе идет. — И призывно махнул рукой, — Даген, быстрее!
Аринда лежала и слушала, не открывая глаз, как подоспевший Даген настороженно зовет Тагира, не давая тому потерять сознание. Сейчас его задачей было вытащить напарника из пропасти сброса в самом прямом смысле, протянув свои руки.
Девушка почувствовала на своем запястье осторожные пальцы, прижимающие пульс и отозвалась:
— Я продержусь, Ланер. Не беспокойся. Я скажу, если что…
— Ты лучше глаза не закрывай. Не пугай. Чтоб видно было. — И, помолчав, вздохнул.— Вот видишь, как все неладно получилось. — Ланер, похоже, извинялся. — Я хотел как лучше, когда не велел тебе отходить от меня ни на шаг. Думал — уберегу.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
— А я и не отходила.— Но спросила совсем о другом,— Ланер, почему он здесь и против нас, если он с Даярды?
— Еще не знаю. Надеюсь, бортовой журнал хоть что-то прояснит. — И снова о наболевшем, не скрывая досады в голосе. — Ну, зачем ты сунулась под выстрел? Ведь он бы тебя не достал, стой ты на месте.
— Естественно, — Голос девушки звучал устало и почти равнодушно, — зато он достал бы тебя. И причем, как раз в тот момент, когда ты не мог даже защититься.
— А ты и это успела просчитать?
— Ланер! — почти взмолилась Аринда, — Не надо думать обо мне хуже, чем я есть на самом деле. Ведь ты бы не стал стоять и смотреть, если бы убивали меня?
Ланер чуть сильнее сжал пальцы на запястье у девушки.
— Я — твой должник. Если бы не ты — я бы сейчас здесь не сидел.
— А разве мы не из одного экипажа? Сам же учил быть единой командой, а теперь говоришь про какие-то долги. — Аринда осторожно высвободила свободную руку, — Я не думала, что ты можешь так сказать.
— Не обижайся, девочка. — Ланер провел тыльной стороной ладони ей по щеке, — ты права. Мы все вместе. И всегда будем вместе. И в этом наша сила.
В редкие мгновенья, когда кресло переставало выворачиваться из-под нее, Аринда прислушивалась к окружающему. Вот стало слышно, как Тагир начал отвечать Дагену уже вполне нормальным голосом. Значит ему уже значительно лучше. А Даген все ворчал себе под нос, вероятно приводя в порядок лицо напарника.
— И где тебе так помогло?
— Там же, на площади. На меня бросился один с ножом. Я прозевал его, сам виноват. Он прыгнул мне на спину, чтоб сбросить с обрыва. Вот, мы с ним вместе и кувыркались. Там сначала крутой откос, два уступа, он оказался подо мной и наконец-то разжал руки. Я выбрался на айдере, а он полетел вниз. Потом ребята меня прикрыли.
— Больше ничего не сломал? — голос Дагена звучал очень озабочено
— Похоже, ребра помял, дышать больно, — и уже другим тоном, — ты лучше посмотри, во что леггер превратился. Пожалуй, легче его выбросить, чем починить.
Тут даже Аринда, любопытничая, открыла глаза. То, что висело теперь на леггерном ремне у Тагира, оружие напоминало весьма отдаленно. Что-то перекрученное и исковерканное.
— Ничего,— успокоил десантника Ланер, — Прилетим на «Аргон» — найдем для тебя новый. Главное, что сам остался жив. А болячки— дело поправимое. Потерпите немного, скоро долетим, — и пошел в пилотскую кабину, осторожно обходя лежащих на полу бэренновцев, спящего в кресле проводника и, парнишку из берегового племени, служившего приманкой, испуганно вжавшего голову в худенькие плечи и совсем непохожего сейчас на воина.
Устало глядящий в пол Байгель, поджал ноги, давая Ланеру пройти. Главное, что все живы. И задание выполнено.
Ланер появился в каюте Аринды почти сразу, как только Денира отпустила девушку из медблока. Аринда смотрела в иллюминатор и расчесывала волосы, но выражение ее лица, когда она обернулась на звук открываемой двери, было таким недовольным, что Ланер спросил еще с порога:
— Я тебе помешал?
— Нет, — ответила девушка вполне дружелюбно.
— Тогда объясни, почему у тебя разъяренный вид.
— Так нечестно! — пожаловалась Аринда Ланеру, который уже сел в кресло, нога на ногу и приготовился слушать, — Который день мы летим?
— Четвертый.
— А на Лэсте еще сколько пробыли?
— Еще двое суток.
— Вот видишь! И ты считаешь, что это нормально, держать меня под гипнотроном почти неделю, без моего согласия, между прочим?! Мы договаривались на несколько часов.
— Сколько Денира посчитала нужным держать тебя в медблоке, столько и продержала. Это ее право. С сотрясением мозга не шутят. И, по-моему, это был единственный способ удержать тебя в постели сколько положено. Или ты хочешь, чтоб первая же медкомиссия на Даярде списала тебя с корабля за профнепригодность, только потому, что ты не долечилась сейчас?
