– Вы не просто спятили, Денни, – вскочив с места, Камерон повернулся к представителю Шилдса лицом, – вы совсем спятили, черт вас побери! Слушайте меня, самозванец! Я что-то не слышал ваших ответственных заявлений вчера ночью, когда мертвый убийца свалился со стены на землю рядом с двумя часовыми, чьи горла были перерезаны от уха до уха. Я даже не помню, что вы при этом вообще присутствовали!
– Я там был, мистер Прайс, хотя и совсем недолго – ничем конкретным в данных обстоятельствах я помочь не мог. Вместо этого я счел своим долгом немедленно связаться с заместителем директора Шилдсом. Мы с ним довольно долго проговорили по телефону, обсуждая все возможные пути утечки информации, в том числе и через экипажи вертолета… Он прилетает сюда в полдень.
– Для того чтобы допросить экипажи вертолетов? – поинтересовался Брэндон.
– Да, сэр.
– И все же, по какому праву, на каких основаниях вы подвергаете сомнению решение командира СБР, мое решение?
– По-моему, это очевидно. Погиб человек.
– В нашем ремесле такое случается, мистер Денни. Мне это не нравится, вам это не нравится, нам всем это очень не нравится. Но такое случается.
– Послушайте, Прайс, быть может, я действительно сорвался…
– Вот тут вы попали в самую точку! – прервал его Камерон.
– Но я здесь для того, чтобы следить за тем, чтобы все шло гладко, а это ведь была первая ночь. Понимаю, я показал себя дураком, человеком некомпетентным…
– Предотвратить случившееся было не в ваших силах, и, не сомневаюсь, вы сами это понимаете, – сказал Прайс. Несколько успокоившись, он жестом пригласил Денни подсесть к столику.
– Быть может, вы правы, если говорить о гибели двух часовых и попытке покушения на вас, но, вероятно, я бы никому не позволил покидать пределы лагеря в данной ситуации. Если бы знал об этом.
– Вот как? – Голос Прайса снова наполнился враждебностью. – И почему же?
– Потому что существовал лучший способ проверить ваши подозрения – если предположить, что убийцу на Старой Чесапикской дороге действительно ждали сообщники.
– Если, во имя всего святого! Вы хотите лично позвонить родным этого парня?
– Я использовал априорную гипотезу…
– А он говорит еще более витиевато, чем ты, – прервал его Скофилд.
– Так же говорит и сам Шилдс, но я достаточно времени вращался в обществе этих клоунов и научился понимать, что они хотят сказать, – ответил Камерон. – И как же поступили бы вы, сэр Аналитик, – вы ведь аналитик, я прав?
– Да, вы правы, и я бы послал своих вооруженных людей на специальной машине в поле к северу от подъездной дороги. Возможно, им удалось бы напасть на сообщников убийцы с той стороны, откуда те их бы не ждали.
– Каких еще людей? – Прайс, продолжавший стоять, теперь перешел на крик. – На какой еще машине?
– Они несут дежурство. Восьмичасовыми сменами.
– Какого хре… какого черта нам о них ничего не известно?
– Не стесняйся, Камерон, слово «хрен» мне знакомо, – успокоила его Антония, но в ее голосе прозвучала сдержанная ярость, – и несмотря на твою учтивость, я считаю, что сейчас оно было бы к месту… Мистер Денни, почему нам ничего не сказали про этих людей?
– Помилуй бог, да у меня просто не успели руки дойти до этого! Первая ночь, ну что может случиться в первую ночь?..
– Именно в первую ночь и следует ждать неприятностей, – ответил Скофилд, и в его голосе внезапно прозвучали повелительные нотки. – Впрочем, виноваты в этом не вы, а Шилдс – причем случается такое с ним не впервой. Еще во время самого первого инструктажа он должен был сообщить нам обо всех имеющихся в нашем распоряжении средствах – это прописная истина. Никаких сюрпризов, никаких запасных вариантов, о которых мы даже не подозреваем, никаких недомолвок и иносказаний, это понятно, парень?
– Сэр, в данном сценарии возможны вариации.
– Дай мне хотя бы одну, сукин сын!
– Пожалуйста, Брэй, – вмешалась его жена, положив руку ему на плечо.
– Нет, я хочу услышать ответ! Ну, давай, говори, аналитик!
– Мне кажется, мистер Скофилд, вы сами прекрасно все понимаете, – ответил Денни по-прежнему тихим, спокойным голосом. – Вы уже давно знакомы с заместителем директора Шилдсом.
– То есть Л-фактор, я прав?
– Да, – едва слышно подтвердил представитель Шилдса.
– Помилуй бог, это еще что? – спросил окончательно сбитый с толку Прайс.
– Ты очень кстати упомянул имя всевышнего, – заметил Скофилд. – Л-фактор, согласно Святому Шилдсу Непорочному, знатоку Библии, это Священное Писание. Под «Л» понимается Левит, это из Пятикнижия, третья книга Ветхого Завета. Кое-что я еще помню.
– О чем это ты, муж мой?
– Шилдс всегда верил, что ответы на большинство проблем и загадок, с которыми сталкивается человечество, можно найти в Библии. Не обязательно религиозные аспекты, но в повествованиях, как мифических, так и исторических.
– Фрэнк религиозный фанатик? – спросил пораженный Камерон.
– Не знаю, это ты сам у него спроси. Но Библию он знает, это точно.
– И все же этот Л-фактор, этот Левит, что это такое? – не сдавался Прайс.
– В двух словах, не доверяй первосвященнику. Он может оказаться крысой.
– А чуть поподробнее можно? – Камерон медленно опустился на стул, глядя на Скофилда так, словно вышедший в отставку разведчик сошел с ума.
– Не уверен, что смогу изложить все складно. В общем, в Левите сказано, что первосвященниками могли быть исключительно сыновья Леви или Аарона, кажется. Только они заправляли делами в храме и приказывали всем остальным. Но затем несколько честолюбивых братьев, не входящих в число избранных, подделали кое-какие генеалогические документы и обманом проникли в этот закрытый клуб. В результате они получили реальный политический голос, перекрывающий глас народа.
– Ты что, с ума сошел? – широко раскрыв глаза, воскликнул Прайс. Он был вне себя от отчаяния. – Это же полный вздор, не имеющий никакого отношения к Библии!
– Тут вы не совсем правы, – вмешался Юджин Денни. – Мистер Скофилд правильно привел основные факты, хотя и вырванные из контекста.
– Ладно, забудем об избыточности, – сдался Прайс. – И все же, о чем он говорит?
– В книге Левит говорится о том, как нескольких левитов, сыновей Леви, провозгласили верховными жрецами главного храма Иерусалима, в котором была сосредоточена вся власть. Впоследствии, когда их количество возросло, они стали наследниками Аарона. Как всегда бывает там, где власть, в храме процветала коррупция – должен заметить, по более поздним меркам минимальная, – но коррупция была, и, естественно, находились те, кто хотел изменить эту закостенелую систему, – опять же должен заметить, их стремление было совершенно оправданным. В конце концов, согласно легенде, на которую есть ссылки в Числах и Второзаконии, верховным жрецом стал один зелот, и это продолжалось до тех пор, пока не вскрылось, что он изменник и вовсе не потомок Аарона.
– Благодарю за урок, святой отец, – натянуто произнес Камерон, – но, черт побери, какое отношение все это имеет к нам?
– А такое, – снова заговорил Скофилд, едва сдерживая переполняющую его ярость, – что заместитель директора вовсе не уверен, можно ли доверять мне.
– Что? – Прайс гневно повернулся к представителю Шилдса.
– Видишь ли, юноша, – продолжал Брэндон, – по мнению Косоглазого, голова которого забита библейскими сюжетами, этот лагерь является Чесапикским храмом, и, вопреки тому, что думаете вы, два осла, полномочий и у одного, и у другого в этой операции не больше, чем у кастрированной мухи. Полномочиями здесь обладаю один только я. Таковым было основополагающее условие моей сделки с Шилдсом – можете это проверить, мистер Денни.
– Мистер Скофилд, я в курсе вашего соглашения, и не мне вмешиваться в эти вопросы.
– Естественно. Ты у Фрэнки служишь мальчиком на побегушках, и я готов поставить свое левое яйцо, что ты постоянно поддерживаешь связь со «своими вооруженными людьми на специальной машине» на тот случай, если мне и моей жене взбредет в голову смыться из этого притона, предварительно взорвав его ко всем чертям!
– О чем это ты, Брэй? – изумилась Антония.
– И я готов поставить свое правое яйцо, – не останавливаясь, продолжал Скофилд, – что часовые у ворот имеют приказ немедленно связаться с вами, как только я пройду мимо них, на что я имею полное право, поскольку являюсь здесь высшей властью.
– Дорогой, ты говоришь полную ерунду…
– Черта с два ерунду! Это пресловутый Л-фактор, долбаный Левит! Я – тот самый верховный жрец главного храма, который, может статься, окажется крысой. Ну как, я прав, аналитик?
– Имели место и другие соображения, – тихим голосом подтвердил Денни.
– Если имели, то почему нас – почему меня не поставили в известность о твоем чертовом отряде? Да это же вопрос первостепенной важности – меня с самого начала должны были предупредить о таком раскладе на тот случай, если бы вам пришло в голову принять какие-то решения, которые я не позволил бы вам принимать!.. Нет-нет, проклятие, это одна из хитроумных штучек Косоглазого!
