Аня прислушалась к тихому разговору, который вели сидящие впереди Максим и Варвара Сергеевна, и почувствовала себя неуютно. Ее выдернули из отчаяния, из боли и горя, из ее добровольного одиночества. И теперь она была, так сказать, в свободном доступе. На нее могли смотреть, оценивая и комментируя, могли задавать вопросы, давать советы. Деликатность, которой ее окружили родные, посторонним могла показаться излишней. Но и деликатность Максима наверняка имела свои границы. Аня подумала, что ей очень интересно, когда же он все-таки спросит про Олега и то, из-за чего расстроилась свадьба. Наверняка он заявит, что знал о подобном завершении их скоропалительного романа. На этот случай Аня уже сейчас, сидя в машине, пыталась приготовить ответ…
Варвару Сергеевну высадили у салона Валентины, а Максим с Аней поехали дальше.
– Я так понимаю, что тебе на бульвары надо? В то новое заведение с зеркальной витриной? – не поворачивая к Ане головы, спросил Максим.
– Да, – односложно ответила девушка.
– Хорошо. Я заеду за тобой через пару часов. Так нормально будет?
– Да. Впрочем, как тебе удобно…
– Ну, это понятно. Договорились. Если что, я тебя подожду. И вот еще… – тут Максим притормозил и обернулся к Ане: – Я вот что хотел тебе сказать. Не знаю, почему ты отменила свою свадьбу, да, если честно, и знать не желаю. Если ты так сделала, значит, посчитала нужным.
Этой фразой Максим дал понять, что отныне именно эта легенда станет официальной. И что никаких других объяснений он не примет и никому другому озвучить их не позволит. Только если этого не захочет сама Аня.
Аня ничего не ответила. Она не растрогалась такой деликатностью, не удивилась находчивости и не оценила благородство. Она смотрела на себя и Максима как бы со стороны. «И что мне пытается доказать жизнь? Что «старый друг лучше новых двух»? Или что «друг познается в беде»? Зачем мне предлагают то, от чего я сама когда-то добровольно и совершенно сознательно отказалась? Или расчет на то, что у меня не осталось сил?» – с трудом сдерживая раздражение и возмущение, подумала Аня.
Она вышла из машины, произнеся только лишь одно слово:
– Спасибо.
– Я буду ждать тебя.
Аня махнула рукой и вошла в салон.
Лера в Москву приехала недавно, твердо запомнив слова своей многоопытной подруги:
– В Москве друзей нет. Твой кошелек – это твой самый верный друг.
На первый взгляд слова были верные, во всяком случае, опыт первых двух лет жизни это подтверждал. Но сквозь житейскую мудрость в душе Леры пробивались добрая наивность и честность, которые неожиданно приносили гораздо больше прибыли, чем жадность, расчетливость или недоверие. Например, все сотрудники салона были крайне удивлены, когда постоянная клиентка, дама весьма богатая, приехала специально, чтобы подарить Лере цветы и коробку французских шоколадных трюфелей.
– И за что же такое внимание? – язвили любопытные коллеги.
– Не знаю, – смущалась Лера, стесняясь сказать, что она вернула даме утерянное дорогое кольцо. Кольцо обронили не у рабочего места Леры, а около администраторской стойки, но Лера, узнав о пропаже, не поленилась, обыскала все помещение, а потом позвонила даме.
Дама еще привезла неплохую сумму денег, в качестве благодарности. Но Лера отказалась, согласившись взять только цветы и конфеты.
– Ты – дура, – узнав об этом, сказала ей близкая подруга.
– Нет, я – умная, – с веселой уверенностью заявила Лера.
Время показало, что, поставив на порядочность, Лера не прогадала: в ее клиентках теперь ходили все подруги той дамы.
Когда Аня вошла в салон, Лера обратила внимание на ее изможденный отсутствующий вид. «Какая несчастливая!» – подумала Лера и подошла к ней, радушно улыбаясь и спрашивая:
– Вы по записи?
– Да, на два часа.
– Вот и отлично! Пойдемте со мной.
…Маникюр, педикюр, чистка лица, массаж, потом Аня опять попала к Лере:
– Ну вот. Теперь мы будем с вами выбирать прическу. Волосы у вас не очень длинные, но все же я кое-что могу вам предложить, – улыбнулась Лера и положила перед Аней большой каталог.
– Мне все равно, – подняв на Леру тоскливые глаза, произнесла Аня. – Честное слово. Сделайте что-нибудь, на ваше усмотрение.
– Так не бывает, – осторожно проговорила Лера. – Поверьте мне, не может быть женщине все равно, что у нее будет на голове. Вам так кажется, а на самом деле, если я вам сделаю неудачную прическу, вы расстроитесь еще больше.
«А ведь она права. Что это я изображаю?» – подумала Аня и бросила взгляд на журнал:
– А вот, может, это?
– Мне кажется, что слишком радикально, – отрицательно покачала головой Лера. – Резко. Вам надо что-нибудь более женственное. Вы, наверное, ходили так раньше? Но те времена прошли, наступили другие, и прическа ваша должна тоже измениться. Согласны?
– Я не знаю, – растерялась Аня, – но вы правы, так я ходила раньше.
– Не удивляйтесь, очень многие хотят повторить то, что, как им кажется, было в счастливом прошлом. А следует, наоборот, поменять все. В том числе и прическу. – Лера отступила от кресла, в котором сидела Аня, оглядела ее со всех сторон и решительно произнесла: – Мы сделаем вас нежной.
Она решительно закутала Аня в простыню и приступила к колдовству. «Черт, может, она действительно лучше меня знает?! Приятная она, и с ней как-то все запросто!» – подумала Аня, закрыла глаза и полностью доверилась Лере.
– Вы такая красивая! У вас такое тонкое лицо! Давайте я вам легкий макияж сделаю. Совсем чуть-чуть. Чтобы подчеркнуть своеобразие вашего лица. – Лера смотрела на Анино отражение. – В качестве бонуса, бесплатно. Просто, чтобы вышли отсюда совсем другой. Новой.
– Дело не в деньгах…
– Это будет действительно мой подарок вам, – улыбнулась Лера.
– Подарок? По какому случаю?
– По случаю… новой жизни. Вы вошли сюда одним человеком, а выходите другим. Конечно, прическа и цвет лака на ваших ногтях не самое главное, – добавила рассудительно Лера, заметив скептическую улыбку Ани, – но иногда это может изменить всю жизнь.
«Другим человеком не выйду. Но почему же не позволить себе разнообразие?» – Аня представила себе восторг мамы от этих перемен.
– Давайте макияж, так и быть! – махнула рукой она. А довольная Лера уже доставала коробки, баночки, кисточки. Она не кривила душой, когда говорила, что хочет сделать клиентке подарок, – ей действительно было невозможно видеть такое лицо несчастливым и неухоженным.
…Машину Максима Аня не заметила. Закрыв за собой дверь салона, она оказалась на шумной многолюдной улице, которую даже старые липы не делали уютной. После тишины салона, после прохлады светлых пустынных помещений, где пахло апельсином и еще чем-то терпким и вкусным, девушка оказалась на пыльном равнодушном бульваре. «Господи, как же мне плохо! И зачем только я поехала сюда?! Зачем мне нужны эта прическа, яркий лак, подведенные глаза?! Я хочу к себе в комнату, в тишину, в покой. Я не хочу, чтобы меня трогали. Мне никто не нужен!» – Аня на мгновение прикрыла глаза, и в этот момент ее толкнули, в раздражении она резко обернулась – мимо нее, смеясь и размахивая руками, прошла троица старшеклассников. Аня уже приготовилась призвать их к порядку и повоспитывать, как один из них непочтительно присвистнул:
