– Какая? – Аня села, откинулась на спинку кресла и положила ногу на ногу.
В этой позе Максим почему-то увидел такую отстраненность, равнодушие, свободу от каких-либо чувств, что у него испортилось настроение. И вместо того, чтобы, сохраняя достоинство, держать дистанцию, он принялся соблазнять Аню всеми доступными способами. Аня, сохраняя презрительное спокойствие, все понимала. И никак на поползновения Максима не реагировала.
На нее оглядывались на улице – именно сейчас в облике Ани Спиридоновой появились черты высококлассной модели: плоская грудь, узкие бедра и длинные стройные ноги, которые, казалось, были выписаны художником, не признающим женственность, – острые коленки, сухие икры, ступня подростка, без подъема. Как и лицо, фигура Ани была лишена традиционных признаков красоты, но вместе с тем своеобразие, тщательно подчеркнутое одеждой, дополняло стиль. Аня вдруг стала носить одежду, которую никогда не любила: тонкие трикотажные кардиганы, длинные свободные свитера, изящные блузки с узкими манжетами. Все это подчеркивало ее изящество и создавало впечатление утонченной женственности.
– Ты просто красавица, – не уставал повторять Максим. Он уже сходил с ума от страсти и страха и всячески торопил события.
– Ты не хочешь съездить отдохнуть куда-нибудь? – несколько раз задавал он один и тот же вопрос.
– Зачем? – каждый раз спрашивала Аня.
– Развеяться, сменить обстановку.
– Нет, не хочу.
– Но почему?
Аня придумывала разные предлоги для отказа. Ей и хотелось куда-нибудь подальше уехать, но согласиться на поездку с Максимом означало подписаться на некоторую несвободу, соблюдение договоренностей. К чему Аня была не готова. Но и оставаться одной было уже невозможно – Максим так устроил их жизнь, что и сам казался теперь Ане неотъемлемым элементом мироздания. «Что приравнивает его к ряду необходимых бытовых электроприборов. Например, к холодильнику», – ехидно думала она про себя. Признаться, что общество Максима стало привычным, Аня не могла. Более того, она запретила себе думать о том, что близость с ним, близость, которая ей казалась пресной, вялой, лишенной какой-либо страсти, эта близость сейчас была желанна. «Как удивительно он поменялся! Или это я поменялась? Или – мы оба. Как бы то ни было, сейчас я уже не усну в самый ответственный момент», – думала Аня. Она наблюдала за Максимом и пыталась понять, что ею движет, когда она оказывается к нему добра и лояльна. Любовь? Привычка? Перенесенная душевная боль, которая делает женщину более снисходительной и менее требовательной? Или, может быть, это страх будущего, в котором неизбежно должны были появиться новые, неизвестные люди. А эта неизвестность пугала – что там могло скрываться за приятной наружностью, хорошими манерами, неизбежными ухаживаниями, объяснениями в любви. Еще одна история любви, пожалуй, была ей сейчас не под силу. Максим же стал привычен, словно обстановка детской комнаты. Именно обстановка – что-то уже надоело, что-то можно задвинуть подальше с глаз, что-то оставалось приятно взору и, самое главное, давно известно и знакомо. Однажды Аня задала себе прямой вопрос: «Готова ли я, чтобы Максим навсегда исчез из моей жизни?» Ответ, который она дала себе, был уклончивым: «Пожалуй что, нет».
Все приличные московские развлечения Ане уже были предложены, а домашнее времяпрепровождение Максима пугало своей монотонностью. Он отчаянно боялся, что Аня заскучает и обратит внимание на кого-нибудь другого, а потому стал искать способы потрясти ее воображение… Случай представился совершенно неожиданно.
– Вкусный жюльен. – Максим отодвинул от себя кокотницу, ручка которой была обернута ажурной салфеткой.
– Да уж. – Себе на удивление, в этот день Аня почти во всем соглашалась с Максимом. Ее не посещал дух противоречия, и угрюмость не нападала в самое неурочное время. И вообще этот день был легким и радостным.
– Десерт? – официант вопросительно смотрел на Аню.
– Десерт? – Аня протянула было руку к меню.
– Нет, спасибо, – неожиданно сказал Максим, – рассчитайте нас, и побыстрей.
Аня посмотрела по сторонам – ей вдруг стало неудобно, что Максим не дал ей заказать сладкое. «Подумают, что он на мне экономит». Аня поджала губы и даже не услышала, что Максим ее о чем-то спрашивает.
– Ты меня слышишь? Ты ела когда-нибудь «Анну Павлову», настоящую?
– Анну Павлову? При чем тут она? Я хотела шоколадный десерт…
– Успеешь. Шоколадный десерт никуда от тебя не денется. Я повезу тебя туда, где подают один из самых известных в мире десертов. Я, надо сказать, не любитель, но считается, что это действительно восхитительно. Согласна?
– Согласна. А куда поедем?
– Ну, не очень далеко, но и не в Москве. Ладно, все сейчас увидишь.
Счет подали очень быстро, и уже через десять минут Аня и Максим ехали в сторону Можайского шоссе.
– Слушай, так это за городом? – спросила Аня.
– Ну, почти. Можно сказать, что да. В ближайшем пригороде.
– Отлично, я успею вздремнуть. Давай я пересяду назад, меня в сон клонит.
– Да, конечно, там еще и плед есть, укрывайся.
По городу они ехали не очень быстро, но как только пересекли МКАД, Максим хорошенько нажал на газ, и машина полетела. Аня, которую всегда немного укачивало, сомкнула веки и очень быстро заснула. Сквозь сон до нее доносилась тихая музыка, которую включил Максим, потом она почувствовала свежий ветер, пахнувший лесом и землей, потом сон стал совсем крепким. И уже больше ничего ее не беспокоило.
Глаза Аня открыла, когда в машине было совсем темно и только отсвет приборной панели окрасил салон уютными бликами.
– Макс, мы еще едем? – удивилась девушка.
– Да, пока едем.
– Так долго?
– Совсем нет, ты просто очень недолго спала, – противореча логике вечерней темноты, сказал Максим.
Аня не заметила этого противоречия, полежала с открытыми глазами, потерла чуть затекшую ногу и опять провалилась в сон.
…Шум был такой, как будто над ней проносился ураган. Аня подняла голову и увидела, что они никуда больше не едут, Максима в машине нет, а стоит он на улице и курит сигарету.
– Послушай, а где мы? – Аня, наспех пригладив волосы, тоже вылезла из машины.
– Выспалась? – улыбнулся Максим.
– Да, только я не пойму, где мы. И потом, мне надо в туалет, привести себя в порядок.
– Мы – на границе. Сейчас пройдем проверку и въедем в Польшу.
– Какую Польшу?
– Обычную. Анечка, мы сейчас с тобой на границе России и Польши. Если тебе нужно в туалет, иди вон туда, – Максим махнул рукой в сторону невысоких зданий.
