Гости начали вопить и паниковать – такие же беспомощные, как и большинство знатных людей.
За два глубоких вдоха Ведун крови Эдуан учуял кровь каждого, кто находился в бальном зале, каждого стражника за стенами и на потолке. Это был просто беглый конспект различных запахов, чтобы он мог передвигаться вслепую.
И чтобы он мог отследить, кто еще передвигался подобным образом.
Кто-то, кто организовал эту темноту. И Эдуан знал, что это было связано с девушкой по имени Сафия. Ее запах начал исчезать.
Там был еще кто-то, с едким запахом сражений и пушек. И кто-то третий, кто пах горными вершинами… и сожженными трупами.
На ощупь он отправился к ближайшему выходу. Он должен был удержать в носу запах той девушки…
Лампы вспыхнули вновь – при помощи сильной магии. Облегченные всхлипы и вздохи долетали сквозь стены, и лучики желтого света проникали сквозь смотровые глазки. Эдуан бросился к ближайшему, и его взгляд устремился туда, где, как говорила ему магия, будет девушка. Пространство было пустым. Совершенно пустым. Там, где стояла девушка… она была все там же. Она не двинулась с места и была возле Леопольда. Эдуан учуял ее. Это был запах елей и снега, яблоневых садов и овечек.
Это не был аромат девушки по имени Сафия. Это был совершенно другой человек. Кто-то со значительно более старой кровью – гораздо более древней.
Ведун иллюзий.
Осознание оглушило его. Эдуан осмотрел людей, которые были на виду, запах которых он мог почувствовать. Но не было никаких признаков того, что кто-то работает с мощной магией воздуха. Однако Эдуан не сомневался в том, что Ведун иллюзий присутствовал в зале и манипулировал изображением.
Эдуан также не сомневался, что он был единственным человеком в этом здании – и, возможно, на всем континенте, – кто мог бы разнюхать, что происходило на самом деле. Вовсе не высокомерие заставляло его так думать. Это была простая истина.
Истина, из-за которой ему так хорошо платили и которая, возможно, после этого вечера принесет ему еще более щедрых работодателей, чем мастер Йотилуцци. А Ведьма истины, невеста принца Леопольда Карторранского? Да, это был шанс сильно продвинуться вверх.
Эдуан шагал стремительной, легкой походкой. Девушка выпала из его поля зрения. Он мог отслеживать ее на больших расстояниях, но это была трудная задача. Если бы он сумел держать ее в диапазоне ста шагов, в диапазоне своей чувствительности, было бы легче. Пока он бежал, человек с едким запахом боя и крови встал на его пути… и с ним пришла вонь дыма от открытого огня.
Ведун огня поджигал дверные проемы.
Эдуан позволил себе лишь чуть-чуть испугаться. Пламя… его беспокоило. Но он отстранил инстинкты, заставил себя сдвинуться с места, мысленным усилием вернул бразды правления холодному разуму и вдохнул еще больше силы в легкие.
Нос он тщательно прикрыл плащом. Говорили, что каравенские монахи готовы ко всему, и это еще мягко сказано, но Эдуан поднял эту готовность на совершенно другой уровень. Его белый плащ каравенца был сделан из любимой саламандровой ткани, так что ни магический, ни природный огонь не мог ему навредить.
Эдуан пошел к выходу, и языки пламени рвались ему навстречу. Он упал на пол, прямо в огонь, и метнул свой первый нож.
Ведун огня был задет, хотя не издал ни звука, ничем не выдал себя. Но запах его крови ударил в нос Эдуана, прокатившись сквозь пламя. Он поднялся на ноги… И метнул второй нож.
Ведун огня нырнул в сторону и спрятался за комнатным растением в длинном холле дворца. Нож оставил трещины в глиняной кадке, азалии закачались.
Эдуан бросил взгляд дальше по коридору. Он ничего не видел, но чувствовал, что девушка прямо за большой дверью в конце. Ведун огня обежал кадку с растением. Пламя вырывалось из его рта, из его глаз – даже когда нож вонзился ему в колено.
Эдуан отпрянул в сторону, используя инерцию, чтобы быстро отбежать. У Ведуна огня не было никаких шансов поспеть за ним. Эдуан мог управлять своей кровью и в критический момент был способен довести свои скорость и силу до запредельного уровня.
Пока он мчался по мраморному полу, перед ним материализовались еще темные фигуры – они выходили из-за кадок и спускались на тросах с потолка. Эдуана передернуло, он инстинктивно потянулся за метательными ножами… Но когда все эти тени побежали в его сторону, Эдуана понял, что никаких запахов нет. Нет запахов, нет крови.
Это была работа Ведуна иллюзий, и Эдуан пустился бежать так, что ноги еле касались пола. Тени приблизились. Пламя, горячее и отчаянное, понеслось за ним.
Затем Эдуан оказался достаточно близко к входной двери, чтобы замедлить скорость. Глотая воздух и задействовав всю свою магию крови, чтобы найти Ведьму истины, он почти забыл, что нужно укрываться от взглядов.
Роковая ошибка для всех, а тем более для Ведуна крови, и когда нож с золотой рукояткой застрял у него в плече, гнев, который так редко выходил из-под его контроля, резко вспыхнул.
С боевым кличем Эдуан выхватил меч из ножен и напал на человека впереди – человека, чей нож сейчас впился ему в плечо до кости. Некто со светлыми волосами и кровавым ароматом урагана и шелка.
Он встретился с мастером Шелковой гильдии, безоружным и бесстрашным. Ожидающим смерти. Готовым умереть.
Но Эдуан никогда не сражался с беззащитными. Он едва успел перенаправить свой меч, взмахнул им и вывернул вправо. Оружие скользнуло мимо плеча мастера, слегка коснувшись шелкового халата.
Мастер гильдии даже не пошевелился. Его глаза были закрыты, и его, казалось, не заботило то, что Эдуан чуть не рассек его пополам. Мастер даже раскинул руки, будто говоря: бери мою жизнь.
Но его глаза не открывались, а лоб был сосредоточенно наморщен. Мастер был сконцентрирован на волшебстве, которое происходило где-то в другом месте. Этот человек и был ведуном Иллюзий. Человек, которого Эдуан знал через Йотилуцци, они обедали вместе тысячи раз. Человек, который возглавлял Шелковую гильдию и носил отметку Портного, но не был портным.
Он был ведуном Иллюзий и, по какой-то причине, – частью плана похищения Сафии с бала. Когда осознание захлестнуло Эдуана, он также понял, что потерял запах Сафии. Она удалилась уже более чем на сто шагов, а значит, ему придется искать девушку, словно собаке в лесу на охоте.
Еще один сдавленный крик сорвался с губ Эдуана, он отпустил мастера гильдии и побежал к выходу. Где, ряд за рядом, под ослепительно белой луной стояли солдаты.
Эдуан сразу подсчитал – четыре ряда по пять. Ничего такого, с чем он не мог бы справиться. На самом деле, это было почти смешно. Двадцать человек не могли остановить его. Все, что они могли сделать, это задержать его – в лучшем случае. С мечом и ножом он метнулся вперед, чтобы встретить атаку первой шпаги, но когда четыре стрелы арбалетчиков вонзились в его грудь, он понял, что все эти люди были подготовлены к поединку с ним. Они действовали так согласованно! Целая армия, которой было приказано задержать одного человека. Когда Эдуан пробился сквозь стрелы, ножи и мечи, он был слишком вымотан, чтобы продолжать выслеживать девушку по имени Сафия. Так что он сделал то, что редко когда-либо делал, потому что ненавидел впутываться в долги жизни.
Но ему нужна была помощь, чтобы поймать Сафию. Это был его единственный шанс. Он сжал синий опал в левом ухе и прошептал: «Приди». Синий свет блеснул в уголке его глаза, магия пробежала вниз по телу. Камень Нити ожил. А это означало, что каждый каравенский монах, который находится поблизости, придет на помощь Эдуану.
Глава 12
Сафи мчалась по мраморному холлу Дворца дожей – это дядя Эрон тащил ее за собой с такой скоростью, что у нее закружилась голова. Она никогда не видела, чтобы он бегал так быстро, и не имела ни малейшего представления о том, что происходит.
Огни померкли, и вдруг рука Хабима обхватила ее. Она понятия не имела, каким образом узнала это – скорее всего, о себе дали знать годы, за которые она бесчисленные разы пожимала его шероховатую ладонь, но она почувствовала, что это он, и последовала за ним без лишних вопросов.
Огни снова вспыхнули прежде, чем она, Хабим и дядя Эрон успели выбежать из зала. Тем не менее, ей показалось, что никто не увидел их. Большинство взглядов были направлены на то место, где она только что стояла, а немногие обращенные в ее сторону скользнули мимо.
Она кинула быстрый взгляд назад и увидела «себя». Ее отображение стояло и двигалось точно так же, как это делала сама Сафи. «Ложь, ложь!», – вопила ее магия. Это значило, что где-то неподалеку действовал ведун Иллюзий…
Затем Хабим потащил ее в темный зал, и все, что Сафи могла сделать, – это попытаться подобрать свои серебристые юбки. Потому что они снова бежали. Она и Эрон мчались через зал, а Хабим старался не отставать.
– Быстрее, – зашипел Эрон, не глядя на племянницу. Он так и не объяснил, в чем заключался его план, но целью явно было ее освобождение, так что она не собиралась сопротивляться. Дядя Эрон не объяснил ей многих вещей и исказил правду, но не врал о том, что случится сегодня вечером. Сейчас полночь – и она покидает это место.
