– Ул справа! Макс слева! Трава под ногами! ПОД ногами – а не В ногах и не НАД ногами! – громко крикнул Родион, медливший телепортировать, пока этого не сделает Рина.
Крикнул он это вовремя, потому что Рина не помнила уже ни о чем, видя, как ее тело окончательно теряет очертания и разлетается во все стороны сотнями тысяч крошечных шариков, занимая уже пространство едва ли не с комнату.
Рина так и не поняла, представила она что-то или нет. Кажется, картинка все же мелькнула, потому что в следующий момент она уже сидела на траве. Рядом стояли Ул и Макс и внимательно смотрели на нее.
Потом они переглянулись, и Ул опустился рядом на корточки.
– Только ты, пожалуйста, не пугайся! Ты жива, и это главное. Могло быть гораздо хуже! – сказал он.
– Что случилось? – спросила Рина, нервничая.
Ул сочувственно коснулся ее плеча.
– А ты еще не поняла? Мы с тобой поменялись ногами. Такое иногда бывает. Поначалу, конечно, будет неудобно, но потом привыкнешь. Я же предупреждал: не хватайся за меня! – пояснил он.
Рина дико завизжала прямо в его жалостливые глаза. Потом подтянула к себе колени и начала торопливо закатывать джинсы. Джинсы были как будто ее, но кто знает, что там под ними? Даже когда она разобралась, что ноги ее собственные, она все равно по инерции продолжала визжать.
– Нельзя ли чуть тише? У меня заложило уши! – попросил кто-то за ее спиной.
Рина увидела женщину небольшого роста. Она и не заметила, когда та подошла. Средних лет, но выглядит молодо. Осанка как у танцовщицы. Длинная тонкая коса. Подбородок высоко вскинут, точно она пытается за счет этого стать выше.
На носу у дамы – маленькие очочки. Не круглые, а очочки-половинки, похожие на распиленный овал. В руках держит мелкую, лысую, тонконогую, дрожащую левретку. На левретке – широкая шлейка с ручкой. Видимо, при желании собачку можно таскать, как сумку.
– Добрый день! – робко сказала Рина.
Дама посмотрела на нее строгим взглядом, в котором читалось, что качество сегодняшнего дня – факт уже установленный и не нуждается в повторном доказательстве.
– Ул, зайди, пожалуйста, ко мне в кабинет! Октавий хочет поговорить с тобой о чувстве юмора. А заодно о телепортации неподготовленных новичков, – попросила она негромко.
Ул втянул голову в плечи, мгновенно став виноватым школьником.
– Она подготовлена! – сказал он торопливо.
Дама приподняла брови.
– Так быстро?
– Мы ей всё объяснили. Она схватывает на лету, – пробурчал Ул и умоляюще скосил глаза на Макса. – Вот он подтвердит! Докажи!
Великан торопливо закивал.
– Исключительный та… т-тт… та-а-алант! – запел он.
Решительную женщину пение Макса не заинтересовало. Она со скепсисом посмотрела на Рину, которая все еще ощупывала свои ноги.
– Вставай! – велела она.
Рина поспешно вскочила. Она была выше дамочки на полголовы, но почему-то казалась рядом с ней карлицей. Есть такие маленькие люди, рядом с которыми даже великаны уменьшаются.
– Ты знаешь, кто я? – спросила женщина, поправляя очки.
– Да.
Даму это насторожило.
– И кто? – спросила она ознакомительно.
– Вы Кавалерия! – ляпнула Рина.
Лицо у дамы вытянулось. Но посмотрела она не на Рину, а снова на Ула. Если раньше голова у того была просто втянута, то теперь она почти совсем исчезла. Однако он успел бросить на Рину мрачный взгляд и провести большим пальцем по шее.
– Кавалерия – это конница! – с нажимом произнесла маленькая дама. – Скажи, я похожа на конницу или все же на директора ШНыра?
Рина поспешила высказаться в пользу второй версии. Калерия Валерьевна разглядывала ее пристально, не таясь. И Рина тоже ее рассматривала, только не так явно. Она помнила, что ей сказал Ул про мужа и сына, однако никакой тоски пока в Кавалерии не наблюдала. Или, возможно, она была глубже, чем можно зачерпнуть в первые секунды.
– В последние дни ты встречала необычных пчел? – спросила Кавалерия.
Рина покачала головой.
– Я могла не обратить внимания, – сказала она.
– На эту ты обратила бы внимание! – уверенно ответила Кавалерия и немедленно задала новый вопрос: – Почему ты не взяла себе закладку?
Рине захотелось соврать, но она почувствовала, что этого лучше не делать.
– Я не знала, что это закладка и что ее можно взять себе, – сказала она отважно.
Маленькая женщина поощряюще хмыкнула и одернула на Рине куртку.
– Пять баллов! Но на всякий случай запомни: знать необязательно. Не хочу навязывать свой взгляд на вещи, но куча народа спилась, понятия не имея, как выглядит формула спирта… Ул! Макс! Родион! Найдите Кузепыча и попросите его поселить новенькую!
– Кузепыч будет скрипеть. Скажет, что надо было предупреждать заранее, – отозвался Родион.
Он единственный разговаривал с Калерией без робости. Калерия Валерьевна опустила голову, а потом закинула подбородок так резко, что тонкая косичка дернулась, как кошачий хвост.
– По логике вещей – а у меня все в порядке с логикой! – далеко не обо всем можно предупредить заранее. Так и передайте Кузепычу! – отрезала она.
* * *
– Ну и влетит мне сегодня! Зачем ты ляпнула про Кавалерию? – сказал Ул, когда директриса ушла.
– Прости, – виновато сказала Рина.
Ул прислушался к себе.
– Вечером прощу. Пока я еще обижен, – заявил он и вместе с Максом и Родионом ушел искать Кузепыча.
Рина огляделась. Вдоль дороги тянулась цепочка молодых деревьев, похожих на торчащие зубья вкопанной расчески. Забор веселенький, железный, с каплями засохшей краски, которую так приятно сцарапывать ногтем. Каждая капля содержит в себе краткий, бесконечно тихий «пуф!» На забор напирают кусты сирени, частично обломанной. Вокруг спешат раздвинуть землю бесчисленные подрастающие сирени и сиренята.
За сиренью – асфальтовая площадка, на которой стоит старая машина алого цвета. Спортивная, хищных очертаний, но с новыми дисками и резиной. Аллея ведет к двухэтажному дому в форме огромной буквы «Н». Острая крыша с ржавчиной на стыках и ветхой деревянной лесенкой. Кокетливая труба с жестяным козырьком. Окошки в подвал забраны решеткой. Дополнительная пожарная лестница ведет вдоль стены на второй этаж.
Рина подошла к крыльцу. Небольшое, без перил, ступенек в пять. На двойной деревянной двери висит обычный лист формата А4, упрятанный под оргстекло, но все равно ухитрившийся по краям подмокнуть, а в центре выгореть.
НЕСКОЛЬКО ФАКТОВ О ШНыре:
1. Есть ШНыр, и есть шныр. Ну, с этим ты разберешься быстро.
2. Гостей, родителей, друзей сюда пригласить нельзя, если они, конечно, не шныры.
3. Здесь делятся всем, кроме дурного настроения.
4. Дуэли, драки, пустые разговоры и выяснение отношений в Зеленом Лабиринте строго запрещены.
5. Нерпи не терять! За зарядку, поломку, сбои в работе, ваше залипание в кирпичной кладке, проблемы с боевой магией и т. д. администрация ответственности не несет.
Дальше Рина прочитать не успела. Дверь открылась. Выглянул Макс.
– Идем. Мы нашли Кы… к-к… к… – сказал он и, бросив воевать со словом, пальцем поманил Рину за собой.
Потянулся длиннейший коридор. Замелькали стены со вставными деревянными панелями; низкие банкетки из кожезаменителя; таблички «Выход» и «Вход» с зеленой подсветкой; врезанная в стену железная петля от несуществующей двери; старая чеканка с горцами; огнетушитель в красном ящике.
За окном – железный козырек, похожий на корыто, со стоком наружу. Круглый внутренний дворик с четырьмя елями. Одна огромная с крупными шишками и лысой вершиной, похожей на голову грифа. Рядом маленькая ель и еще две средних, отшатнувшиеся друг от друга и будто танцующие аргентинское танго.
ШНыр, казавшийся поначалу устроенным просто – два параллельных корпуса и соединяющая их галерея, – на деле оказался не таким простым, потому что к одной из перекладин «Н» примыкали еще пристройки в форме кривоватого «Ш».
«Ш и Н – почти как ШНыр. Занятно!» – подумала Рина.
«К-корюдорчики» – называл их Макс. Пахло мастикой. Под ногами лежал обеззубленный паркет. На стене Рине попалась старая групповая фотография в деревянной раме. Она не удержалась и остановилась.
Вот Макс, такой же огромный, но со смешным детским лицом; вот Родион, не такой матерый и небритый, но такой же недоверчивый и немного угрюмый; а вот и Калерия Валерьевна, бодрая и устрашающе неизменная. Рине показалось, что среди полудетских лиц, окружавших преподавателей, мелькнуло и лицо Ула. Неужели это он? Вихрастый, лупоглазенький, смешной. Все стоят, а он разлегся в первом ряду перед всеми и подпер рукой щеку.
«Интересно, а девушка Ула тоже тут?» – подумала Рина, пытаясь среди нескольких десятков людей угадать нужное лицо. Но, конечно, не угадала.
Макс нетерпеливо кашлянул, напоминая, что нужно спешить.
У лестницы им встретился темноволосый симпатичный парень. У парня была загипсована левая рука. Он не слишком заморачивался и успел изрисовать гипс маркером.
