Анет обернулась на звук шагов и посмотрела на приближающуюся подругу. Оля была одета в популярные на Сирлании ярко‑красные шаровары, перехваченные на талии широким вышитым поясом, и взятый из дома короткий топик с надписью на спине «студвесна 2009». Девушка практически бежала, нервно оглядываясь назад.
— Что‑то случилось? — испуганно поинтересовалась Анет, подскакивая с места.
— Да нет, — Ольга махнула рукой, показывая, что ничего страшного не произошло. — Просто меня искал Стикур, он вознамерился возобновить тренировки, а я не хочу ни тренироваться, ни оставаться с ним один на один.
— Все с тобой ясно, — согласилась Анет, понимая, что углубляться в тему Оля все равно не будет. — Давай, тогда присаживайся, только ведь он все равно тебя найдет и заставит подчиниться требованиям, ты, что Стика не знаешь?
— Ну, хоть немного время выиграю, — усмехнулась Оля. — А там, глядишь, и Дерри пожалует. Кстати, ты не знаешь, что конкретно он собрался узнавать, чего вообще можно узнавать полгода?
— Не знаю, если собрать все имеющие у меня сведения, то получается следующая картина. Дерри заказали достать артефакт. Что это такое, и в чем заключается его сила, я не знаю, эта штука является основной реликвией какого‑то ордена, здесь на Сирлании. Этот орден можно сравнить с какой‑нибудь запрещенной религиозной сектой на Земле. Про них мало что известно: где они базируются, чем конкретно занимаются, и где находится сам артефакт. Вот все эти моменты Дерри и выяснял, как он собирается осуществлять свой план, и что это за план, не знает, похоже, даже Стикур. Ясно только одно: необходимо обнаружить примерное месторасположение артефакта, попытаться проникнуть внутрь секты, найти возможность свободно там передвигаться и собрать недостающие сведения. После этого останется только каким‑то образом изъять артефакт.
— Всего‑то ничего, — усмехнулась девушка, не представляя, как это можно осуществить.
— Оля, вот ты где? — раздался от выхода раздраженный голос Стикура, — Ранион разве не передал, что я искал тебя? Нам пора возобновить тренировки. И ты сама прекрасно об этом знаешь. Достаточно того, что за Анет постоянно придется следить, чтобы ее не убили, ты же, я думаю, сможешь постоять за себя, если, конечно не будешь игнорировать мои просьбы и пропускать занятия.
— Но я не могу читать твои мысли, а Раниона я просто не видела, — нагло соврала Ольга, нехотя поднимаясь.
— Да? — насмешливо изогнул бровь Стикур, — а мне следящий сказал, что ты послала его, а потом заочно и меня, причем, неприличными словами, и в место, в котором джентльмену быть не положено, а леди вообще не должна подозревать о его существовании.
— Предатель, — прошипела девушка себе под нос, а вслух добавила. — Ну, слава богу, я не леди, да и ты на джентльмена не тянешь, несмотря на все герцогские титулы.
— Я не тяну? — начал злиться Эскорит.
— Хорошо, тянешь, но я‑то не леди. Так что мне иногда от полноты чувств можно и послать. Пойдем уж тренироваться, только куда‑нибудь в подвал, а то везде невыносимая жара. И еще, мне нужно переодеться, — так неудобно. Я запутаюсь в штанах.
— Как даме будет угодно, — Стикур с удовольствием пошел на поводу у сменившей тему девушки, махнул Анет на прощание и, приобняв Олю за талию, повел за собой.
Если сначала Ольга тихо мечтала о том, что Стикур, завидев ее эротичные, короткие шортецы, надетые специально для тренировки, расслабится и будет гонять несильно, то уже через десять минут поняла, что надеялась на снисхождение она зря. Откровенный наряд подействовал на герцога, как красная тряпка на быка. Он сначала прочитал целую лекцию о том, как подобает выглядеть девушке, а после того, как Ольга послала его куда подальше, заявив, что ей, во‑первых, так удобно тренироваться, а во‑вторых, не жарко, и на Земле, в тренажерке она занималась именно в этих шортах и — ничего, задал сумасшедший темп тренировки. Уже через полчаса девушка постаралась сбежать, но это было совсем непросто.
— Стикур, я устала, — взмолилась она, едва успевая уйти в низкую эшкиву, от пролетающего над головой удара. — Ну, пожалуйста, давай передохнем хотя бы чуть‑чуть, а? Я почти полгода ходила только на фитнесс и то через раз. Я не могу больше!
— Ладно, — сжалился герцог. — По его смуглой спине стекали тонкие струйки пота. Ольга невольно засмотрелась, как напрягаются мышцы рук и шеи, когда Стикур, промокает полотенцем влажные, прилипшие ко лбу волосы. Она стояла, прислонившись к стене, прикрыв глаза, и из‑под полуопущенных глаз разглядывала ямочку на подбородке, высокие скулы и непослушную черную челку герцога.
— Зачем ты это делаешь? — услышала она совсем рядом хриплый шепот. Как Стикур умудрился оказаться так близко, девушка понять не могла.
— Чего я делаю? — пискнула Оля, и в самом деле не соображая, а в чем собственно виновата?
— Вот это, — Стик дернул за тянущийся материал шорт, и бедро обожгло горячее прикосновение руки. — И вот это, — с плеча съехала лямка топика.
— Ну, знаешь, — вышла из себя Оля. — А в чем я, по‑твоему, должна заниматься в такую жару? В длинной юбке и парандже? Заметь сам‑то ты без рубашки, и это все нормально, а мне нельзя, да? Тебе самому‑то это поведение не кажется странным? Если ты намекаешь на то, что моя форма одежды — это попытка произвести на тебя впечатление, то глубоко ошибаешься. Я одеваюсь так, как мне удобно. Зная, что подобный наряд на Сирлании не приветствуется, я и не выхожу на улицу в таком виде. А уж ты, ничего страшного — потерпишь. Сейчас, прости, в пуховике тренироваться просто невозможно.
Девушка отшвырнула от себя руку Стикура и направилась к выходу, но в дверях не удержалась от соблазна и, повернувшись, показала наглому снобу язык. Сама‑то она как‑то забыла, что по возвращению с Арм‑Дамаша сделала себе пирсинг, а вот на Стика маленький блестящий камушек в раздвоившемся от злости языке произвел неизгладимое впечатление.
Парень дернулся и, подскочив совсем близко, тряхнул Олю за плечи со словами:
— Ради всех богов, зачем? Зачем, ты это делаешь, а? На что тебе в языке эта железяка? Неужели так приятно вызывать своей внешностью шок?
— Приятно — дерзко усмехнулась девушка, целуя гневный рот. — Целоваться с пирсингом в языке очень интересно, говорят у партнера ощущения незабываемые, — шепнула она напоследок и, не дожидаясь ответа, исчезла в коридоре, оставив изумленного Стикура дальше подпирать косяк. Он закрыл глаза, приводя в порядок мысли, а из‑за двери раздался задорный голос:
— И, вообще, я пирсинг, между прочим, совсем не для тебя делала. Так что не обольщайся!
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
