— Пожалуй, мне пора, — поднимаясь, выдохнула вампирша, но Дерри поймал ее за руку.
— Я не могу никуда отпустить даму, на ночь глядя, — произнес он, пытаясь улыбнуться.
— Не волнуйся, — хмыкнула она. — Поверь, я могу за себя постоять. Думаю, ты в этом убедился.
— Тем не менее, тебе сейчас приготовят комнату, и до утра ты будешь моей гостьей.
— Ладно, — немного подумав, согласилась Льрисса, посмотрев на свое испорченное платье и представив на что похожа окровавленная рожа. «А потом, где‑то здесь ходит оборотень. Добыча».
Да, — спохватилась она. — Я даже не знаю твоего имени.
— Дерри, — представился парень. — Льрисса, — окрик ксари застал вампиршу на первой ступеньки лестницы.
— Да? — отозвалась он разворачиваясь.
— Скажи, — слова давались Лайтнингу с трудом. — Вы убили ее?
— Нет, — вампирша отрицательно мотнула головой. — Нас больше твое состояние беспокоило. Девушке и еще нескольким мужчинам удалось скрыться.
— Это хорошо, — слабо улыбнулся Лайтнинг и хотел добавить, что убьет теперь Лину сам, лично, но уже не смог, снова теряя сознание. По лестнице уже несся из портала в своих покоях, не на шутку встревоженный Адольф. За ним бежал худощавый эльф‑целитель и огромный тролль‑наемник.
Вампирша, пропустив бегущих навстречу людей, прошла на второй этаж. Ее сопровождал молчаливый дворецкий, который, указав на дверь отведенных для нее покоев, спешно раскланялся и поторопился скрыться. Льрисса благодарно кивнула, но заходить внутрь не стала. Ее ждало еще одно незавершенное дело.
Предложение нового знакомого было как нельзя кстати. Все же Льрисса не любила ночевать на постоялых дворах. К вампирам везде относились настороженно, поэтому всю ночь мимо двери номера неприкаянно шатались добровольцы, карауля, как бы злобная тварь‑вампирша кого не покусала. Вслух ей претензий никто и никогда бы не осмелился высказать, но вот за глаза сколько угодно. Да и раздражали эти скребущиеся под дверью тени.
Вампирша неслышно скользила по холлу второго этажа. Несколько весело щебечущих служанок испуганно шарахнулись от высокой гостьи в окровавленном платье. Конечно, следовало привести себя в порядок и сходить в душ, но оборотень показался Льриссе значительно важнее. Все же приняла предложение Дерри, она, во многом, из‑за его присутствия в доме.
Узнать, где находится комната интересующего объекта, не составило труда. Нужно просто было поймать одну задумчивую служанку. Девушка икнула от неожиданности, когда ее кто‑то схватил за руку, и задохнулась от резкого запаха свежей крови. Лицо служанки приобрело сероватый оттенок, но девушка все же смогла рассказать, как найти необходимого Льриссе мужчину.
— Зачем ты спас ксари? Ты же его ненавидишь? — Льрисса медленно подошла к стоящему у окна оборотню и осторожно, словно пробуя, поцеловала его в шею. Прямо в пульсирующую за ухом жилку. Есть не хотелось, поэтому она могла себе это позволить, не рискуя сорваться и утратить над собой контроль. Она не боялась быть неправильно понятой, стоящий рядом парень не был стопроцентным человеком, а зверя свежая кровь скорее возбуждает, нежели отталкивает. Ранион вздрогнул от неожиданности. Даже его звериный слух и чутье не позволили уловить неслышные шаги вампирши. Впрочем, следящий был слишком задумчив, чтобы что‑либо заметить. У себя в комнате он не ожидал ни гостей, ни опасности, поэтому был максимально расслаблен. Странно, но в этом доме, к хозяину которого он и в самом деле не питал никаких положительных чувств, Ранион чувствовал себя спокойно и уверенно. Это бывало не часто. Не любое место, сидящий внутри зверь признавал за свое логово.
Заметив, что потенциальная жертва не пытается сбежать, Льрисса придвинулась чуть ближе, прижимаясь к спине молодого человека, рука скользнула в распахнутую рубашку, чувствуя, как под пальцами неровно и гулко застучало сердце. У него было красивое тело, значительно лучше, чем лицо с близко посаженными колючими глазами и тяжелой челюстью.
— Ты не ответил на мой вопрос, — шепнула она, наблюдая за реакцией оборотня. Его запах будоражил мозг, казалось, что бегущая по венам кровь, пахнет прямо через кожу.
— Долг, — через силу выдавил Ранион. Он с трудом мог объяснить свое отношение к ксари. Ненависть за то, что Дерри был тем, кем никогда не сможет стать он сам. Зависть. И, где‑то далеко, в глубине души, уважение.
— Ты готов пожертвовать жизнью из‑за долга? — в голосе вампирши промелькнуло показное восхищение, и Ранион, почувствовав фальшь, попытался отстраниться, но сильные руки погасили этот порыв, а Льрисса уже вполне серьезно добавила:
— Это хорошее качество. Я его понимаю, но не в данном случае. Ты буквально излучаешь неприязнь к ксари, но в то же время кидаешься спасать его, сломя голову, тогда, когда просто мог наблюдать со стороны. Пятиминутная задержка и объекта ненависти могло бы уже не быть, и твой долг бы не пострадал. Не успел. Такое случается сплошь и рядом.
— У нас не прощают неудач, — Ранион повернулся к собеседнице лицом. Темные, с вишневыми отблесками глаза вампирши оказались очень близко. Так же как и неестественно‑яркие, чувственные губы. — А потом, — следящий задумался, — я прекрасно понимаю — моя ненависть необоснованна. Ксари ее не заслужил. Просто неприятно осознавать, что я всего лишь тень.
— Тень? — удивилась Льрисса.
— Тень. Я никогда не достигну уровня Дерри. Я жалкое подобие. В чем‑то мы похожи, но мне никогда не стать им и не завоевать то, что завоевал он. Надо ли говорить, что я считаю — он получил незаслуженно много. Способности, которые дарует расовая принадлежность. Происхождение. Любовь девушки…
— Да… — Льрисса отошла в сторону и загадочно улыбнулась, снимая короткий черный жакет. — Похоже, и здесь замешана блондинка. Ты тоже попал в ее сети?
— С чего ты взяла? — напрягся следящий, не желая выдавать свой секрет. Впрочем, Льрисса и не настаивала. Она снова приблизилась и, ненадолго задумавшись, произнесла:
— Так значит, в основе твоей ненависти лежит обыкновенная зависть? Фу, как банально. А не думал ли ты, что как бы много не получил ксари, потерял он многим больше?
— Но, ты же его совсем не знаешь? — усмехнулся Ранион, притянув к себе девушку за талию. — И я его тоже совсем не знаю. Вижу только внешнюю оболочку, которая меня чаще всего раздражает. Хотя, не уважать Дерри нельзя.
— Мы видим внутреннюю суть. В душе ксари разочарование, боль и любовь. Но ее очень мало, едва тлеющий уголек, оставшийся от костра под проливным дождем.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
