Всем набросили на шею петли, заставили встать на табуреты. Затем зажужжал мотор, вал под потолком начал вращаться, наматывая на себя проволоку, петли натянулись. Я видела, как люди, спасаясь от удушья, встали на цыпочки, как их рты мучительно ловят остатки воздуха… Затем вал сдал чуть назад и в этом положении застыл. По экрану пошли полосы: «фильм» закончился.
Нужно было ждать продолжения, и оно последовало немедленно — зазвонил телефон.
— Ну как, Танечка, — спросил вкрадчивый голос, — как впечатление?
— Чего вы хотите? — спросила я.
— О, сразу видно, что мы имеем дело с деловой женщиной, — ответили в трубке.
Я заметила, что не могу определить тембр голоса звонившего — он все время менялся. Видимо, была задействована специальная аппаратура, маскировавшая голос, чтобы в случае записи нельзя было установить, кому он принадлежит.
— Я думаю, вы уже поняли, что никакой пресс-конференции завтра не будет?
— А что я получу взамен?
— Хотя бы то, что проволока не будет натягиваться сильнее.
— Убить людей можно лишь один раз.
— Вот тут вы ошибаетесь, драгоценная Танечка. Убивать человека можно бесконечное число раз. Убить — да, однажды. Но какой же олух будет убивать столь дорогих гостей? В общем, пункт первый: вы сейчас звоните вашему пишущему другу и отменяете завтрашнее мероприятие.
— А как я это объясню?
— Ну, как вы понимаете, не тем, что просмотрели некую видеозапись, и не тем, что вам кто-то угрожал. Сошлитесь на плохое здоровье, на необходимость тщательной подготовки — он ведь настаивал на тщательной подготовке, верно?
— А как вы узнаете, что я выполнила ваше условие?
— Об этом не беспокойтесь — это наши проблемы.
— Ваши, Иван Георгиевич?
На том конце провода расхохотались.
— Вон на кого вы грешите! Нет, дражайшая Танечка, наш общий друг Цицерон в такие игры уже не играет. У него на руках не осталось ни одного козыря… Только, ради Бога, без этих ваших сыщицких штучек — не пытайтесь угадать, кто с вами говорит. Короче, звоните Илье и отменяйте мероприятие. Потом наш разговор продолжится. Иначе станете свидетелем медленной и мучительной смерти ваших знакомых.
Колебалась я недолго. Мне не оставили выбора. Правда, надо было придумать еще кое-что. Впрочем, это заняло у меня немного времени. Я набрала номер Ильи.
— А, это ты, — без особого энтузиазма отозвался он. — Хочешь провести пресс-конференцию сегодня в полночь?
— Нет, хочу сообщить, что она не состоится.
— Как не состоится?! — Весь сон моментально слетел с моего собеседника.
— Тут неприятности…
— У тебя что-то случилось? — голос Ильи стал деловым.
— Да, заболела родственница в Пушкино… Помнишь, мы еще ездили к ним на твоей машине? Милые такие старики…
Ценная черта Ильи — он соображает очень быстро. Кроме нескольких «э-э…», он ничем не выдал своего изумления.
— Вот эта бабушка и дед Николай заболели. Так что мне завтра придется к ним ехать.
— Так мне тебя подбросить? — словно о чем-то вполне обыденном спросил Илья.
— Пока не знаю, — как можно небрежнее ответила я. — Может, поеду автобусом в 7.40.
— Понятно, — ясным голосом сообщил Илья.
Я была уверена, что он действительно все понял: что наш разговор прослушивается, что на меня оказывают давление и что я назначаю ему свидание в единственном приличном заведении города — ресторане «Семь сорок».
— Так что у меня просьба, Илья, обзвони всех и отмени мероприятие, — извиняющимся тоном попросила я.
— Может, не сегодня? — предложил он. — Все-таки уже поздно. Завтра с утра этим займусь.
— Идет, — согласилась я.
Кажется, мы с ним друг друга поняли: если ничего не случится, мы встречаемся у ресторана завтра утром. А если я не приду на встречу… Надеюсь, Илья найдет, что сообщить в этом случае. Пресс-конференция все же состоится — хотя что он будет на ней говорить?
Словно прочитав мои мысли, Илья спросил:
— Так о чем ты все же собиралась на ней говорить?
— Ну, о некоторых лекарствах. «Интеркардиостерон», например. О таких отличных адвокатах, как Жвания. И о простых депутатах…
Ну все! Больше испытывать терпение похитителей нельзя. Илья и так получил всю нужную информацию. Теперь в случае моей гибели он сможет повторить расследование и получить нужный результат.
— Ну, пока! — попрощалась я. — Как вернусь, созвонимся.
— Пока! — уже более твердым тоном попрощался со мной Илья. Мне показалось, что он посылает мне призыв держаться.
Как только я положила трубку, телефон зазвонил снова.
— Что это вы себе позволяете?! — мой собеседник был в ярости. — Вам что, хочется увидеть вторую часть фильма?
— А что такого? — как можно невиннее спросила я. — Я сделала все, как вы сказали, — и пресс-конференцию отменила, и насчет бабушки выдумала…
— Ну ладно, — смягчился мой невидимый собеседник. — Теперь слушайте дальше. Сейчас вы собираете все документы, которые взяли в офисе, и выходите из дома. За вами заедут. Да, и не забудьте фото.
— Ну уж нет! Вот так не пойдет, — как можно тверже заявила я. — Деньги против стульев, как поется в песне. Я должна убедиться, что мои друзья на свободе. Без этого я и шагу из дома не сделаю.
— И станете свидетельницей их мучительной смерти.
— Вы все равно их убьете после того, как покончите со мной. Не надо принимать меня за круглую дуру. Пока мои друзья не позвонят мне из безопасного места — никуда не выйду.
На том конце провода наступило молчание. Видимо, мой собеседник понял, что я намерена стоять на своем до конца.
— Ладно, — нехотя согласился он. — Мы освободим всех, кроме Вязьмикина-младшего. А то у вас исчезнет всякое желание выходить из дома. Придется устранять весь квартал… Шутка, шутка. Так, теперь вопрос: какое место вы считаете безопасным? Куда доставить ваших друзей?
Я на минуту задумалась. Ни одна квартира, ни один дом, как видно, не могут стать надежным убежищем для семьи Вязьмикиных и Марины Борисовны. Хотя нет — есть такое место. Я достала из бумажника маленькую карточку.
— Отвезите их в больницу! — скомандовала я.
— В больницу? — Мой собеседник, как видно, не ожидал такого.
— Да, в областную больницу, палата 36. Там лежит больной… — я назвала фамилию любопытного лейтенанта. В конце концов, он ведь разрешил прибегнуть к его помощи! — Пусть они позвонят мне оттуда, и он тоже. После этого мы можем встретиться. Но только еще одно условие.
— Не слишком ли много условий?
— Не слишком. Ни в какую вашу машину я не сяду. Жить, знаете, еще немного хочется. Давайте назначим место, я приеду туда на машине одного моего приятеля. Предупреждаю: он парень крутой, чуть что — сразу стрелять. Так что если вы поведете себя неправильно, шум будет.
— Вот как вы заговорили! — укоризненно произнес мой собеседник. — Так, так… Ладно, идет. Встретимся на набережной. Только не на той, где гуляют, — там нам могут помешать парочки. А в речном порту, у третьего грузового причала.
И учтите — никто вас убивать не собирается. Вам хотят предложить сделку, вот и все. Тем более теперь, когда вы сильно усложнили ваше возможное устранение. В общем, сидите у телефона и ждите звонка от ваших друзей. Потом обговорим детали.
Я положила трубку, потом снова сняла ее и набрала номер. Я молила об одном: чтобы Шурик не укатил куда-нибудь по своим яичным делам.
К счастью, он был дома. И даже не спал — видно, не с кем было. В сущности, он вовсе не бабник — просто жизнь не предоставила ему возможности встретиться с любимой женщиной.
Мое предложение прокатиться на грузовой причал ночью, чтобы там побеседовать «с одним человеком», при этом прихватить с собой пушку и «быть готовым ко всему» — вызвало у Шурика неподдельный энтузиазм. Все-таки в нем была авантюрная жилка!
— Скажи только, во сколько подъехать, и я готов, — твердо пообещал он.
Я сказала, что позвоню еще, и стала ждать. Вскоре раздался звонок. Я сразу узнала голос лейтенанта из «Поиска». Без лишних предисловий он сообщил:
— Тут со мной Лена с дочкой и матерью, еще одна женщина по имени Марина и два парня. Парням оказывают помощь — они серьезно ранены. Чем я еще могу помочь?
— Вы можете гарантировать их безопасность?
— Если число нападающих не превысит некоторый уровень — могу.
— Ну, на открытое нападение они вряд ли решатся…
— Я тоже так думаю. Вам лично чем помочь?
— Мне, к сожалению, помочь нельзя, — сказала я. — Я попытаюсь справиться сама. Спасибо вам!
Спустя несколько минут раздался еще один звонок.
— Ах, как трогательно! — с издевкой произнес плавающий, неуловимый голос. — Какое мужество! Ладно, к делу. Ровно в два часа ночи на третьем причале. Увидите черную «Волгу». Я буду в машине один. Вы сядете ко мне и передадите документы. Никто больше из вашей машины не выходит, из моей второй тоже.
