— Три недели! — Предводитель крыс был в ярости: никогда еще он не выбывал из строя так надолго. Но он понимал, что лиса права: без нее он бы вообще умер или навсегда остался калекой. Как и все лисы, Села была хитрой. Из-за чего она так усердствовала, ухаживая за Клуни? Из-за того, что рассчитывала в будущем завладеть богатствами аббатства! Селу никогда не пускали в ворота аббатства, но она не сомневалась: когда армия Клуни возьмет Рэдволл, там найдется столько сокровищ, что хватит до конца жизни самому алчному зверю. Зелье Селы быстро подействовало, и Клуни, убаюкиваемый ее пением и бормотанием, начал засыпать. Знай он, что у старой лисы на уме, он вскочил бы как ошпаренный!
Старая хитрая лиса была предателем по натуре и всегда работала на двух господ. До сих пор в этой опасной игре ей всегда сопутствовала удача. С того самого момента, как она вошла в лагерь крыс, ее зоркие желтые глаза не переставая бегали по сторонам. Села уже успела сосчитать всех годных для боя крыс, ласок, горностаев и хорьков. От ее глаз не укрылся и отряд крыс, подгрызающих высокий тополь. И дураку ясно: это будущий таран. Кроме того, Села понимала, что день следующего штурма наступит не раньше чем через три недели — ведь она сама назначила такой срок выздоровления. Лисица увидела, что единственный глаз Клуни закрылся — зелье подействовало. Все начальники одинаковы — отказывают всем, кроме себя, в способности соображать… И этот здоровенный детина ничем не отличается от других: развалился и храпит во все сопелки, словно лисенок в логове зимой. Она обернулась к вооруженным крысам, стоявшим на страже у постели больного, и зашептала повелительным тоном:
— Чтобы никакого шума. Вашему хозяину нужен полный покой. И не разрешайте ему вставать, когда он проснется. А теперь, прошу прощения… — И она быстро пошла к дверям.
Черноклык и Краснозуб тотчас преградили ей путь:
— Куда это ты направилась, лисица?
Села облизнула губы, стараясь говорить вежливо, но убедительно:
— В свою нору — пополнить запасы трав, если, конечно, вы хотите, чтобы я и дальше лечила вашего предводителя.
Краснозуб легонько ткнул ее копьем:
— Клуни приказал, чтобы ты все время оставалась здесь, пока он не пойдет на поправку.
Лисица изобразила недоуменную улыбку:
— Но, уважаемые крысы, что же я могу сделать без моих трав и кореньев? Пожалуйста, позвольте мне пройти.
Черноклык грубо отпихнул ее от двери:
— Сядь. Никуда ты не пойдешь.
Лисе волей-неволей пришлось подчиниться. Она задумалась.
— Хорошо, тогда позвольте выйти хотя бы во двор. Мне нужно подышать свежим воздухом, а за нужными мне травами я могу послать своего помощника.
Краснозуб был непоколебим:
— Хозяин сказал, что ты должна все время оставаться здесь.
Села хитро улыбнулась. Она знала, чем их пронять. Состроив озабоченную мину, лиса сокрушенно покачала головой:
— Тогда скажите мне ваши имена, чтобы я могла сообщить их Клуни, когда он проснется от боли, с воспаленными ранами. Он, без сомнения, захочет выяснить, кто помешал мне его лечить.
Уловка сработала. Две крысы пошептались между собой, и Краснозуб обернулся к Селе:
— Слушай, лиса, можешь выйти во двор и дать поручение своему помощнику, но Черноклык со своим палашом все время будет рядом с тобой. Одно неосторожное движение — и одной знахаркой станет меньше. Ясно?
Села благодарно улыбнулась:
— Безусловно. Пусть ваш друг идет со мной, мне нечего скрывать.
Сын Селы, Куроед, сидел на могильной плите во дворе церкви и грелся на солнышке.
Черноклык не заметил, как лисы тайком перемигнулись. Куроед был искушен в искусстве шпионажа не меньше своей матери. С невинной физиономией выслушивал он поучения Селы.
— Слушай внимательно, сын мой. Предводитель крыс очень болен, ему необходимы мои особые снадобья. Беги скорее в нашу нору и принеси немного уховертки, кукушкиной слюны, шкурку угря, три полоски ивовой коры… боюсь, всего тебе не запомнить. Лучше я все это напишу. — Села обернулась к Черноклыку: — Не найдется ли у вас письменных принадлежностей, сэр?
Черноклык презрительно плюнул лисице под ноги:
— Ты что, издеваешься? За кого ты меня принимаешь? Письменные принадлежности — скажешь тоже!
Села обезоруживающе улыбнулась:
— Я так и думала, что у вас их не найдется. Простите, я вовсе не хотела вас обидеть. Ну что же, обойдусь куском коры и угольком. Где я могу их найти?
Черноклык указал концом палаша:
— Вон, около костра. Только живо!
Через несколько минут Села вручила Куроеду исписанный кусок коры.
— Вот это все ты мне и должен принести. А теперь поторопись, сынок, по дороге нигде не задерживайся. Я правильно говорю, капитан?
Черноклык выпятил грудь колесом, гордый тем, что даже лисице известно его звание, и ткнул когтем в Куроеда:
— Слушай, что тебе мать говорит, парень. Чтоб одна нога здесь, другая там. И смотри, ничего не позабудь. А теперь проваливай, да побыстрее!
Молодой лис в мгновение ока исчез в лесу. Черноклык, опершись на палаш, усмехнулся:
— Иначе с молодежью нельзя. Села с притворным восхищением смотрела на него:
— Какой вы доблестный, сэр. Ведь когда я его посылаю за чем-нибудь, он никогда так не торопится. Сразу видно, вы умеете командовать.
Черноклык, польщенный, зарумянился. А эта лисица совсем даже и бесхитростна! Он указал палашом на церковь:
— Пожалуй, нам пора возвращаться. Приказ есть приказ.
— Безусловно. Ведь иначе могут выйти неприятности, не так ли? — проговорила Села самым смиренным голосом.
Как только лагерь Клуни скрылся из виду, Куроед перешел на шаг. Развернув кору, он прочел написанное: «Настоятелю аббатства Рэдволл.
Мне точно известно, когда, где и как орда Клуни нападет на ваше аббатство. Какую цену вы можете дать мне за эти важные сведения? Лисица Села».
Куроед громко расхохотался. Теперь он точно знал, что за снадобье нужно было его матери. Он вспомнил слова, которые мать часто повторяла: «Мне случалось продавать курицам их собственные яйца и срезать усы у сторожевых псов». Хитро хихикая, молодой лис направился по дороге к Рэдволлу.
6
У Василики выдался трудный день. Накормив Матиаса и Мафусаила, она со своими помощницами поднялась на стену, чтобы накормить часовых и унести грязную посуду. После этого пришлось готовить еду для родителей Молчуна Сэма, которые, вежливо поблагодарив Василику, съели все с большим аппетитом. Маленький Сэм наблюдал за родителями, не вынимая изо рта лапы. Василика угостила и бельчонка. Только она управилась со всем этим, как Констанция попросила ее приготовить еще четыре порции: три для Полевкинсов и одну, большую, для зайца Бэзила Оленя. Василика охотно выполнила просьбу барсучихи. Глядя, как ест Бэзил, Василика своим глазам не поверила: она никогда не видела, чтобы кто-либо мог столько слопать! Даже такие известные едоки, как Констанция и Амброзий Пика, не шли ни в какое сравнение с зайцем Бэзилом Оленем. Деликатно промокнув губы — заяц отличался не только неутолимым аппетитом, но и утонченными манерами, — Бэзил Олень разразился похвалами:
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
