(Родни Тан-ст., шеф Неопределенных служб, признанный архитектор ОНАН и континентальной Реконфигурации, к которому прислушивался Белый дом США и чья стенографистка долгое время служила также стенографисткой/jeune-fille-de-Vendredi[67] мсье Дюплесси, экс-помощника-координатора панканадского сопротивления, и страстная шитая белыми нитками привязанность которого (Тана) к этой двуличной секретарше – а именно мадемуазель Лурии Перек из Ламартена, округ Л’Иле, Квебек – породила сомнения в итоговой преданности Тана: не квебекский ли он «двойник»[68] из любви к Лурии, или же «тройник», который только притворяется, что разглашает тайны, втайне сохраняя феодальную верность США, несмотря на влечение непреодолимой любви).
- Без «мой», Реми, - становилось ясно, что Стипли не в силах исправить направление грудей, не стянув декольте ниже, чего он смущался. Он извлек из сумочки темные очки и водрузил их. Они были приукрашены стразами и смотрелись абсурдно. – Бог Род.
Марат вынудил себя промолчать об их внешности. Стипли перевел несколько спичек, чтобы закурить сигарету на ветру. На хаотическую тень его парика начали наползать настоящие сумерки. В предгорьях Ринкона к востоку от города стали мерцать электрические огоньки. Стипли предпринял усилие как-то сгрудиться вокруг спички, чтобы послужить собой укрытием для пламени.
По желтым равнинам южных оконечностей Великой Впадины там, где раньше был Вермонт, поднимая облако пыли уремических оттенков с телесными формами, которое можно разобрать от самых Бостона и Монреаля, несется стая – настоящий табун - диких хомяков. Стая произошла от двух домашних хомячков, которых в начале Экспериалистской миграции в спонсируемом Году Воппера выпустил на волю мальчик из Уотертауна, штат Нью-Йорк. Мальчик теперь учится в колледже в Шампани, Иллинойс, и уже позабыл, что его хомячков звали Уорд и Джун.
Грохот стаи торнадический, локомотивный. Выражение на усатых мордочках деловитое и неумолимое - выражение неумолимой стаи. Они гремят на восток по алюмо-железистой земле, сейчас залежной, обнаженной. На востоке - скрытые бурой тучей, поднятой хомяками, ярко-зеленые очертания переудобренных из-за кольцевого синтеза буйных джунглей на том месте, где раньше находился центральный Мэн.
Все эти территории теперь в собственности Канады.
Что касается стаи такого размера, прошу, напрягите здравый смысл, который, если вдуматься, и так и так должен подсказывать неглупому человеку держаться от юго-запада Впадины подальше. Дикие хомяки – уже не домашние зверушки. Они шуток не шутят. Рекомендуется обходить стороной. Если окажетесь на пути дикой стаи, рекомендуется не иметь при себе ничего даже отдаленно овощного. Если все же оказались - двигайтесь быстро и спокойно в перпендикулярном направлении. Если вы американец - не рекомендуется север. Двигайтесь на юг, спокойно, но не мешкая, к какой-нибудь пограничной метрополии - скажем, Рим, штат Новая Новая Англия, или Гленс Фоллс, Новая Новая Англия, или Беверли, Массачусетс, или к пограничным КПП между ними, где на дугообразной защитной стене из анодированного люцита гигантские защитные вентиляторы ATHSCME сдерживают ползучий вал тератогенных облаков Впадины цвета мочи и отбрасывают его далеко назад, на север, прочь, рвано, над вашей предусмотрительно защищенной головой.
Акцентированный английский Стипли становился еще труднее для понятия, когда с сигаретой во рту. Он сказал:
- И ты, конечно, доложишь об этой нашей свиданке Фортье.
Марат пожал плечи.
- ’n sûr[69].
Стипли закурил. Он был дородный и мягкий человек, вида располневшего спортсмена какого-либо брутального сшайского контактного спорта. Марату он казался не столько женщиной, сколько извращенной пародией на женственность. На его брылях и верхней губе появились пятна с красными пупырышками от электролиза. Также он отставлял локоть руки со спичкой, а ни одна женщина не закуривает так, будучи привыкши к грудям и прижимая зажигающий локоть. Также Стипли неграциозно пошатывался на каблуках на неровной поверхности скал. Стоя на краю выхода породы, он ни однажды не обернул себя в полноте спины к Марату. А Марат теперь зафиксировал запоры колес коляски и крепко держал рифленую рукоятку пистолета-пулемета. Стипливская сумочка была маленькой и глянцево-черной, а очки на его личине были с женственной оправой с фальшивыми драгоценностями у висков. Марату казалось, что в какой-то части Стипли наслаждается собственным гротескным видом и жаждет унижения полевых маскировок, которые предписывало BSS.
Теперь Стипли, возможно, посмотрел на него из-за темных очков.
- А также о том, как я спросил, доложишь ли ты, а ты в ответ сказал «bien sûr»?
Смех Марата имел несчастье звучать фальшиво и наигранно, будучи или не будучи искренним. Он сделал одним из пальцев усы, по какой-то причине притворяясь, что подавляет чих.
- Ты уточняешь потому что из-за чего?
Стипли почесал под гранью светлого парика (глупо, опасно) большим пальцем руки с сигаретой.
- Ну, ты и так уже тройник, Реми, верно? Или это уже четверник. Мы знаем, что Фортье и AFR знают, что ты здесь, со мной.
- Но знают ли мои братья по колесам, что вы знаете, что меня прислали притвориться двойником?
Оружие Марата, девятимиллиметровый пистолет-пулемет Sterling UL35 с глушителем Mag Na Port, не мог похвастаться предохранителем. Толстая рукоятка с рифленой текстурой стала жаркой в ладони Марата, и, в свою очередь, вызывала пот на ладони под пледом. Стипливским ответом служило молчание.
Марат сказал:
- ...вдруг я только притворяюсь, что притворяюсь, что притворяюсь предателем…[70]
И свет сшайской пустыни погрустнел, когда больше чем половина круглого солнца скрылась за Тортолитами. Теперь только колеса коляски и толстые ноги Стипли бросали тень ниже границы сумерек, и тень становилась коренастей и приближалась к обоим двум мужчинам.
Стипли исполнил краткий чарльстон, играя тенью ног.
- Ничего личного. Сам понимаешь. Одержимость осторожностью. Кто это однажды сказал, что нам платят за то, чтобы мы сводили себя с ума, про осторожность? Взять вас и Тана – ваш Дюплесси всегда подозревал, что Тан был не до конца откровенным, когда сексуально сливал Лурии инфу.
Марат с силами пожал плечи.
- И как внезапно мсье Дюплесси без времени ушел из жизни. До при почти нелепого подозрительных обстоятельствах, - снова с фальшивым на слух смехом. – Некомпетентное ограбление и грипп, ну конечно.
Оба двое мужчин молчали. Марат заметил, что на стипливской левой руке были скверные царапины от мескита.
Наконец Марат окинул глазами свои часы, циферблат которых светился в тени его тела. Тени обоих двух мужчин теперь карабкались по крутому склону, возвращаясь к ним.
- Что до я – мне кажется, что мы решаем свои аферы в более простой манере, чем ваш офис BSS. Если бы предательство мсье Тана было неполным, мы из Квебека знали бы.
- От Лурии.
Марат притворился, что хлопочет с пледом, оправляет.
- О да. Осторожность. Лурия бы знала.
Стипли сторожко подступил к краю и вышвырнул быка сигареты. Ветер поймал быка и он взлетел из руки слегка ввысь, на восток. Оба двое мужчины молчали, пока бык не упал внизу на гору, став оранжевым всплеском. Их молчание стало созерцательным. Какая-то натянутость между ними ослабла. Марат больше не чувствовал пригрева солнца на черепе. Вокруг смерклось. Стипли обнаружил царапину на трицепсе и выворачивал мясо руки, чтобы изучить ее, округлив алые губки в знак озабоченности.
Год Впитывающего Белья для Взрослых Depend
Вторник, 3 ноября, Энфилдская теннисная академия: утренние тренировки, душ, завтрак, лекция, семинар, лекция, лекция, обед, экзамен по нормативной грамматике, семинар/лекция, кондиционная пробежка, дневные тренировки, матч, матч, упражнения на торс в качалке, сауна, душ, рухнуть на пол раздевалки с другими игроками.
- ...хотя бы понимают, что то, что они там себе чувствуют - несчастье? Или хотя бы, для начала, чувствуют ли его вообще?
1640: Мужская раздевалка в здании Ад-блока заполнена чистыми старшеклассниками в полотенцах после дневных матчей, волосы игроков мокрые и расчесанные и блестят от «Барбицида». Пемулис редким концом расчески делает широкие проборы, которые в фаворе у молодежи Оллстона. Волосы Хэла выглядят мокрыми, даже когда сухие.
- Ну, - говорит Джим Трельч, оглядываясь. - Ну, что думаете?
Пемулис сползает на пол у раковин по шкафчику с дезинфицирующими средствами. У него есть привычка с опаской посмотреть в обе стороны перед тем, как заговорить.
- В этом всем был хоть какой-то смысл, а, Трельч?
- На экзамене в основном говорили о синтаксисе предложения Толстого, а не о самих несчастных семьях, - тихо замечает Хэл.
