– Миссис Прайс, будьте добры, позвать Мэри в библиотеку, я хотел бы задать ей пару вопросов.
Экономка, если и удивилась, а Эден видел, что это именно так, задавать лишних вопросов не стала, только кивнула и поспешила на поиски горничной. Эден вошел в библиотеку следом за Андервудом... Тот казался задумчивым и как будто ушедшим в себя.
– Как вы думаете, – прервал Эден затянувшееся молчание, – это проникновение имеет какое-то отношение к нашему делу?
Мужчина кивнул.
– Именно это я и хочу сейчас выяснить с помощью горничной. Но, видит бог, я почти уверен, что да... правда, не понимаю одно: как Стаффордам удалось выяснить обо мне и бумагах отца еще до того, как я поступил столь беспечно, что отправился в полицейский участок, затребовав дело их погибшего брата.
– И когда именно вы ходили в полицейский участок?
– Три дня назад. А в дом, по словам миссис Прайс, проникли намного раньше...
В этот момент в дверях появилась личико горничной, той самой Мэри, как легко догадались Эден и Андервуд.
– Мистер Андервуд, сэр, вы хотели видеть меня? – в смущении пролепетала она.
– Да, проходи сюда, милая Мэри, и скажи мне, пожалуйста, где именно ты отмывала следы в этой комнате? – обратился к ней Андервуд.
И хотя вопрос был задан спокойным, даже ласковым голосом, девушка враз испугалась.
– Вы недовольны моей работой? – пролепетала она.
Андервуд улыбнулся, и Эден подумал, что улыбка ему очень идет, хотя, как он уже догадался, улыбался хозяин этого дома нечасто.
– Вовсе нет, вы справились замечательно. Просто ответьте на мой вопрос, бога ради! – в нетерпении заключил он.
И девушка, то ли ойкнув, то ли все-таки пискнув, показала рукой сначала на пол под разбитым окном, потом на рабочий стол, занимавший большую часть комнаты, и в последнюю очередь на секретер у дальней стены.
– Вы уверены, что больше следов нигде не было?
– Уверена, сэр, я отмывала их целое утро.
– Спасибо, Мэри, вы можете быть свободны.
Девушка юркнула прочь так быстро, словно и вовсе не приходила, а Андервуд, едва за ней хлопнула дверь, прошел к секретеру и поднял крышку. Склонился, шаря рукой среди ящичков для бумаги и прочих письменных принадлежностей, – тревожная складка прорезала его лоб. И разгладилась, стоило щелкнуть какому-то механизму внутри секретера: он победно продемонстрировал Эдену записную книжку отца.
– Все на месте, – констатировал он. – Стаффорды до нее не добрались.
– Так вы думаете, это они?
– А вы сомневаетесь, Аддингтон? – вскинул он брови. – Подумайте сами, забрались именно в библиотеку, а не в чулан или кухню, где действительно было бы чем поживиться для обычного человека, но нет, этот некто был здесь и натоптал в первую очередь у стола и старого секретера. И при этом не взял ни серебряную чернильницу или тот же набор канделябров, ни коллекционные книги отца – ничего ценного этот некто вообще не коснулся, а значит... – Андервуд постучал по обложке блокнота костяшкой указательного пальца, – найти хотели именно это.
– Записи вашего отца.
– Именно так. И хотя в них нет ничего особенного, кроме разве что списка гостей на приеме в честь леди Таггерт. Отец, как я, должно быть, уже говорил, проводил свое собственное расследование и делал пометки под каждой фамилией в списке. Но даже они, как мы видим, пугают Стаффордов и побуждают их рисковать... Вот, кстати, и список, если хотите взглянуть... – Андервуд протянул собеседнику записную книжку отца, раскрыв его в нужном месте.
Эден, конечно, хотел, и, взяв ее, пробежался глазами по списку. Многие из фамилий были ему не знакомы, но одна привлекла его взгляд...
– Монтгомери Джексон? Не о Джексонах ли из Уиллоу-холл идет речь? – осведомился он с интересом.
Андервуд изобразил недоумение.
– Я, признаться, не знаю, что вам сказать. С некоторыми из этого списка я встретился лично и расспросил, что они помнят о тех давних событиях, но, как вы понимаете, прошло больше сорока лет: кого-то уже нет в живых, кто-то так стар, что едва помнит себя, а прочие... Я не успел побеседовать со всеми, как идея с дневником Огастеса Стаффорда завладела мной целиком, и я, прекратив разъезжать по округе с расспросами, поехал в Кардифф и... Ну, вы знаете сами, что было дальше.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
Эден кивнул: дальше он задурил голову юной Грейс Стаффорд настолько, что она захотела выкрасть дневник своего деда из сейфа отца. И все ради эфемерной влюбленности... Бедная девушка!
– Здесь какие-то обозначения? – Эден указал на значки подле каждой фамилии. – Не знаете, что они означают?
– Понятия не имею. Либо отец пытался что-то зашифровать, – по голосу было ясно, что Андервуд в эту идею не верил, – либо просто делал пометки, вроде «да» или «нет», но в своей особой манере, разгадать которую я, признаться, не смог.
– Значит, у нас есть только список...
– И даже неполный, как я понимаю. На приеме в честь именин леди Таггерт присутствовали больше сотни гостей, но в списке не больше двадцати имен, как вы, Аддингтон, могли видеть.
– Возможно, ваш отец выделил самые важные, как он считал, и тем самым сузил список подозреваемых с сотни до двадцати человек. Тем более, что он догадался о чем-то, как вы говорили...
– Я думал об этом, – кивнул Андервуд, – именно потому и взялся за список в первую очередь. Но все эти люди – для меня полные незнакомцы, к тому же мои визиты и последующие расспросы мало им нравились... Я выслушал много нелестных эпитетов в адрес отца и себя, так что да, руки мои опустились, и я решил действовать по-другому.
Эден еще раз пробежался глазами по списку и снова зацепился за фамилию Джексон. Ясное дело, Гарри Джексон родился уже после убийства Редьярда Стаффорда, но что, если отец его что-то видел или о чем-то рассказывал... Иногда важна каждая мелочь.
– Почему бы нам на обратном пути не заехать в Уиллоу-холл? – спросил Эден. – Гарри Джексон, сын одного из гостей, указанных в списке, наш хороший знакомый. Уверен, он с радостью ответит на наши вопросы...
– Но что он скажет? – скептически хмыкнул Андервуд. – Он вряд ли присутствовал тогда на приеме...
– Но вдруг отец его что-то упоминал...
– Надежда призрачнее, чем фата-моргана. Вы зря надеетесь... Но да, почему бы и нет, – закончил Андервуд просто, как бы смирившись с судьбой и готовый на все.
Эден не смог не улыбнуться.
– Начнем с этого, а будущее покажет, – сказал он, протягивая собеседнику записную книжку его когда-то исчезнувшего отца.
24 глава
Экипаж Аддингтонов с Эденом и мистером Андервудом вкатился на подъездную аллею Уиллоу-холл следом за экипажем самого Гарри Джексона, возвращавшегося из Кардиффа вместе с доктором Брентом и раздумьями о беглянке мисс Кэтрин, судьба которой волновала его не в последнюю очередь. Он надеялся только, что молодому Артуру Флинну удастся действительно ее отыскать...
И вдруг, словно продолжение его мыслей о ней, из кареты, остановившейся у дверей, вышел сам Эден Аддингтон, за ним следом – мужчина в сюртуке серого цвета и зеленой жилетке.
– Мистер Джексон, простите наше несвоевременное вторжение, – первым подался вперед Эден Аддингтон с такими словами, – но мы с мистером Андервудом очень надеялись, что вы уделите нам толику времени. – И указал на своего спутника: – Позвольте представить вам мистера Андервуда из Хартли. Мистер Андервуд, Гаррисон Джексон из Уиллоу-холл.
Мужчины раскланялись. Джексон тоже представил им доктора Брента, и так как знакомиться на пороге казалось каким-то неловким, пригласил всех войти.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
– Мозли, где миссис Джексон? – спросил он дворецкого. – Будьте добры, сообщить ей о гостях.
И удивился, услышав:
– Миссис Джексон, сэр, принимает двух леди в гостиной. Они изволят пить чай.
– Двух леди? – Джексон думал не дольше секунды. – Тогда, полагаю, общество четырех джентльменов приятно разнообразит их чаепитие. Распорядитесь принести дополнительный чайный сервиз...
