судя по голосу, маркиз в этом отнюдь не был уверен. – И следует пробыть здесь хотя бы несколько танцев.
– Но кто заметит, если я уйду? – удивилась я.
Нет, мне любопытно было посмотреть на короля и королеву, но раз уж танцевать я не собиралась, то что мне было делать посреди незнакомой толпы?
– На выходе вам придется назвать свое имя – чтобы лакей подозвал ко крыльцу вашу карету. И поверьте – о слишком раннем отъезде будет доложено как минимум церемониймейстеру.
Я вздохнула, всё еще мечтая о стакане воды.
Но вот стоявший у дверей мужчина в напомаженном парике трижды стукнул о пол чем-то похожим на посох, и в зале установилась тишина.
– Его королевское величество Эльзар Восьмой. Ее королевское величество София Анарийская. Его королевское высочество принц Эмильен.
Я присела в реверансе – надеюсь, вполне соответствующем требованиям, – и не разогнулась до тех пор, пока этого не стали делать находившиеся рядом дамы.
Их величества уже разместились на троне.
Украшенная драгоценными камнями шелковая одежда только подчеркивала бледность короля. Мне показалось, что даже сидеть ему было тяжело, а каждое движение вызывало гримасу недовольства на его изможденном лице. Не удивлюсь, если он сам удалится с бала сразу же, как только будет окончена официальная часть.
Королева была заметно моложе супруга, но явно привыкла не выделяться на его фоне. Она сидела тихо, лишь изредка заговаривая, когда к ней обращался его величество.
Их наряды были выдержаны в нежно-голубых тонах, и этот цвет шел ее величеству. Но прическа на ее голове показалась мне слишком замысловатой.
А вот его высочество был совсем не похож на настоящего принца. Он не был ни спокоен, ни величав. Худая угловатая фигура, желтоватый цвет лица, нервные движения. Он не производил впечатления человека, способного управлять страной. По знаку короля он сказал несколько фраз – но говорил так тихо, что до того места, где стояла я, не долетело ни слова.
Потом король взмахнул рукой, и заиграла музыка. Начинались танцы.
– Быть может, вы хотите воды, ваша светлость? – спросил Намюр (должно быть, я слишком резко обмахивалась веером. Впрочем, в такой духоте так делали многие дамы).
Я торопливо кивнула и почти с удовольствием вышла вслед за ним из зала.
Лимонад оказался совершенно не вкусным, хотя даже такой я выпила залпом. Но от королевского дворца я ожидала куда большего.
– Слишком много гостей, – догадался о моих мыслях маркиз. – Напитков и угощений не напасешься.
Я усмехнулась. Зачем же устраивать бал с таким числом приглашенных, если ты вынужден экономить на самом простом? Впрочем, это было не мое дело.
– Его высочество – любитель светских развлечений? – поинтересовалась я – только для того, чтобы не молчать.
– О, нет! – Намюр покачал головой. – Принц не любит общество, предпочитая проводить время за чтением. Мне кажется, он предпочел бы родиться в семье какого-нибудь герцога или графа и не быть обремененным столькими обязанностями. Можете мне поверить – за весь вечер он пройдется по залу лишь в одном танце – с мадемуазель Лашаль. Да-да, это его почти официальная фаворитка. Мадемуазель достаточно умна для того, чтобы лишний раз не беспокоить его высочество, – сказав это, он посмотрел на меня чуть внимательнее. – Надеюсь, вы, ваша светлость, ангажированы на все танцы?
Я передернула плечами:
– Вот ещё! Я приехала сюда не для того, чтобы танцевать.
– Да что вы! – кажется, мне удалось его удивить. – А зачем же, позвольте вас спросить?
Я решила и дальше быть откровенной. Раз уж я оказалась в столице, нужно было получить от этого хоть какую-то выгоду. Понсон полагал, что именно на балу я могла бы обзавестись полезными знакомствами. Так почему бы в самом деле не заняться этим?
Поскольку находиться в Луизане я была намерена не более нескольких дней, действовать нужно было быстро и решительно. А маркиз Намюр показался мне человеком, обладающим обширными связями и нужной мне информацией. Кроме того, он отчего-то вызывал у меня доверие.
– Во-первых, я приехала засвидетельствовать свое почтение их величествам и его высочеству, – ответила я. – Во-вторых, я хотела бы добыть для своей мануфактуры выгодные контракты.
– Ого! – он явно был впечатлен. – Ваша светлость владеет мануфактурой? И не просто владеет, а еще и интересуется ее делами? Простите мне мое изумление, но встретив на балу красивую женщину, меньше всего ожидаешь от нее услышать что-то подобное. В какой же сфере вы намерены заключить эти сделки?
– Сейчас меня интересует армия, – я не дала прямого ответа, но обозначила направление моего интереса. Я хотела познакомиться с людьми, которые принимали решения по обеспечению армейских поставок, и если маркиз знал таковых, то я была намерена это использовать. – Надеюсь, на балах не запрещено обсуждать такие вопросы?
– Ну, что вы, ваша светлость! – широко улыбнулся он. – На балах можно обсуждать что угодно. Хотя, по моему разумению, на них всё же лучше танцевать. Но если вы настаиваете, то извольте. Вон там, у окна, на диванчике расположился герцог Рекамбье – военный министр Эльзарии. Ходят слухи, что он в скором времени собирается отойти от дел, ибо в силу возраста уже не способен принимать правильные решения. Хотя я полагаю, что он и раньше был не способен их принимать, и во многом именно из-за его бездарных действий мы и проиграли войну. Но его величество к нему благоволит.
Мы по-прежнему находились в большом зале, в центре которого стояли столы с напитками и легкими закусками. Впрочем, от закусок уже почти ничего не осталось.
В это помещение переместились все те, кто не желал танцевать, и таковых оказалось весьма немало.
– А вторую колонну слева подпирает барон Кибар – интендант, который напрямую занимается всем тем, что вас интересует. Но начинать всё-таки советую с Рекамбье – без слова герцога барон ни на что не решится.
– Вы можете представить меня его светлости? – я внимательно посмотрела на военного министра – грузного седого мужчину, который, похоже, мечтал только о том, как бы вырваться на свежий воздух – он обмахивался дамским веером и тяжело дышал.
– Разумеется, – охотно согласился маркиз.
Мы отошли от стола и направились к окну. Хоть герцог всем своим видом показывал, что не склонен к общению, он всё-таки поприветствовал нас, а на меня даже бросил заинтересованный взгляд. Маркиз оставил нас после должного представления,
