- Правый, Левый, - выдохнула я и рассмеялась от радости. Мелкие хулиганы живы. Все хорошо. - Вы зачем убежали? - нахмурилась я и строго взглянула на птиц, - я же переживала!
- Гур... Гур, гур, - заворковали они наперебой и, тяжело переваливаясь, потопали от обрыва ко мне навстречу. И я готова была дать голову на отсечение, им стало стыдно. Я прямо чувствовала, как они ощущали себя виноватыми за то, что заставили меня волноваться...
Когда они подошли ближе, я плюхнулась на колени и обняла птенцов, только сейчас заметив, как сильно они выросли за эти дни. Серый пух как-то очень быстро покрылся пеньками зачаточных перьев, а сами птички стали размером в половину курицы. Это если без шеи. С учетом длинных шей, они доставали мне до середины икры.
- Правый, Левый, - вздохнула я, - никогда не уходите так далеко. Хорошо?
И они согласно закачали головами на тонких длинных шеях, как будто бы понимая о чем я говорю и соглашаясь со мной.
- А сейчас давайте заберем рыбу и пойдем домой. Хорошо?
И малыши снова со мной согласились. Вот только, когда я сделал шаг в сторону, где лежала на берегу моя верша, эти негодники помчались в другую сторону. И я рванула за ними. Поймаю, думала я, приведу домой, и больше никогда не возьму с собой!
Птенцы же, не обращая внимания на мои возмущенные вопли, бежали прямо в густые и колючие кусты, росшие в небольшой ложбинке, шагах в двадцати от берега. Вроде бы они были намного меньше меня, но их крошечные лапки мелькали так быстро, что когда я добежала до края овражка,. Мелкие хулиганы уже проскользнули между ветками и скрылись где-то там. Я вздохнула... Кустарник был точно такой же, как тот, где я нашла гнездо гурлинки. Наверное, это привычная им среда обитания. А мне опять придется продираться сквозь плотные заросли, оставляя на длинных и тонких шипах клочья одежды и даже кожи.
Я раздвинула ветки и зашипела от боли в руках. Острые иглы колючек мгновенно распороли кожу и пустили кровь...
- Гур? - удивленный Правый смотрел на меня снизу вверх. - Гур, - повторил он, как будто бы намекая, что не надо туда лезть.
- Гур, - подтвердил второй. Точно не надо. Зачем, если они уже справились сами.
Перед каждым птенцом лежало по огромной рыбине. Такие мне еще ни разу не попадались, они были почти такие же большие, как сами птенцы. Но самое примечательное было то, что рыба никуда не бежала. Лежала себе спокойно и притворялась мертвой... По-настоящему мертвой.
Я присела и потрогала рыбину Правого пальцем. Она даже не шевельнулась.
- Ничего не понимаю, - пробормотала я...
- Гур? - птенец наклонил голову и с любопытством взглянул на меня, мол, что именно тебе не понятно.
- Откуда у вас рыба? И почему она такая... тихая? - озвучила я свои вопросы. Скорее для себя чем для них. Но мне ответили.
- Гур! Гур! Гур! - торжествующе заверещали птенцы, забегав вокруг меня с гордым и довольным видом. И я как будто бы тоже ощущала эту гордость от первой охоты, которая закончилась удачей...
- Вы ее сами поймали?! - ахнула я. Не знаю, чему я удивилась больше. Тому, что мои малыши смогли поймать такую огромную рыбу, или тому, что они каким-то образом смогли донести до меня эту информацию. Все это было очень странно...
- Гур! - гордо заявил Правый и, подхватив клювом рыбу, которая весила едва ли меньше его, гордо поднял голову и потащил добычу в сторону дома.
- Гур! - подтвердил Левый и сделал то же самое.
Вот и еще одна странность, наморщила я лоб. То, что я видела противоречило логике. Во законам физики этого просто не могло быть. А значит, я тяжело вздохнула, придется признаваться Борису о том, что у меня есть ручные гурлинки. Надо же выяснить, какой магией обладают эти птички. А в том, что она есть, я теперь нисколько не сомневалась...
Глава 18
Домой мы возвращались с добычей. Каждый со своей. Я волокла узел с рыбой из верши, а мои птенцы свои рыбины. В отличие от неутомимых гурлинок, мне было тяжело. И приходилось останавливаться каждые сотню-две шагов, чтобы немного отдохнуть и перекинуть узелок на другую стороны. Рыба за моей спиной беспрестанно шевелилась, что тоже не добавляло удовольствия. Казалось, будто бы я несу клубок живых змей, а не пойманную рыбу.
Гурлинки тоже останавливалась и терпеливо ждали, когда я снова наберусь сил тащить неподъемный груз. Сами они словно бы не чувствовали веса своей добычи. И продолжали так же легко шлепать по тропинке тонкими трехпалыми лапками. Первое время я еще переживала, что они не выдержат, но потом все мои мысли были только о том, чтобы донести до пещеры свой узел.
Когда мы дошли, я скинула узел у костра и с облегчением выпрямилась. Вытерла потный лоб и огляделась. Дрова почти прогорели, и только в самой середине костровища еще теплилось несколько угольков. Я как-то расслабилась, и совсем забыла подкинуть дровишек в костер, когда прибегала за простыней. Теперь надо было срочно развести огонь, чтобы он не потух окончательно.
Хорошо, что ночью Борис приготовил достаточно дров, и мне не надо было идти на их поиски. В последнее время это стало довольно непросто, все запасы сушняка поблизости я уже выбрала. И за дровами приходилось ходить очень далеко. И времени на это уходило очень много.
Пока возилось с костром стало темнеть. Я потеряла слишком много времени на реке, и сейчас никак не успевала с разделкой рыбы. Поэтому решила сегодня почистить только парочку рыбин, чтобы хватило мне на ужин и Борису на всю ночь. Если он бодрствует ночью, значит должен питаться нормально. Поэтому на край костра я водрузила кастрюлю с рогозной кашей.
Гурлинки, которым я предложила поужинать рыбьими потрохами, отказались, сообщив мне своим неведомым способом, что уже наелись. На реке. Каждый из них поймал по две рыбки. По одной они съели сами, а вторую оставили мне. Это было так мило, что я чуть не расплакалась.
Птички ушли спать, темнота им совсем не нравилась, мне показалось, что в сумерках они почти ничего не видели. А я убрала рыбу, великодушно отданную мне малышами в сторону. На это было две причины: во-первых, мне было жаль отбирать добычу у таких крошек. Вдруг я что-то не так поняла в их мысленном общении или, вообще, все придумала. И на самом деле эта рыба вовсе не для меня. Во-вторых, я немного опасалась ее есть. Не понятно, как такие крошки ее поймали такую огромную рыбу. И почему они ведет себя как нормальная снулая рыба, а не пытается сбежать, как все остальные.
И я очень надеялась, что Борис поможет мне во всем разобраться.
Он пришел в себя сразу, как только последний луч солнца скрылся за горизонтом. Вышел ко мне и присел у костра:
- Оказывается, это очень неприятно, - вздохнул он, - кажется, как будто бы никакого дня, вообще, не существует. И нет ощущения, что отдохнул, хотя спать не хочется и усталости тоже вроде бы нет.
Я молча придвинулась поближе и прислонилась к нему. Борис обнял меня и поцеловал в макушку:
- Устала? - Я кивнула. Он вздохнул, - мне так жаль, что я не могу помочь тебе. Но я уже все придумал. Я буду работать по ночам. Темнота мне не мешает, я вижу сейчас не хуже, чем раньше солнечным днем. Тебе больше не нужно надрываться, Ася. Я смогу позаботиться о тебе.
Я кивнула.
- Дом, - тихо сказала я. - Нам нужен дом. Если ты возьмешь на себя стройку, то я займусь заготовкой еды на зиму. Одному тебе не понять все и сразу, Борис. Это никому не под силу.
- Хорошо, - он улыбнулся, - значит я буду строить дом... только пока плохо представляю, как его строят. Ни разу даже не видел... а если и видел, то не помню...
Я рассмеялась. Ну, да... мой некромант — Темнейший князь, а не ремесленник.
- Я уже все продумала. Мы будем строить не совсем дом, скорее юрту. В таких в нашем мире живут кочевые народы.
Я коротко пересказала ему свою идею и процесс строительства юрты... Пусть я видела это только как зритель, но тем не менее кое-что в моей памяти отложилось.
