Ригард поставил на «стол» горшок и подал гному ложку.
– Приступай, приятель. Тебя как зовут?
– Буртифул.
– А меня Ригард.
– Большое вам спасибо, а то я уже два дня ничего не ел.
– А тебе спасибо за рукоятку, – ответил Ригард, рассматривая новую деревянную ручку на ноже, стянутую шнурком из сыромятной кожи.
– Когда она подсохнет, будет еще крепче, – сказал гном и, впившись зубами в кусок ветчины, одновременно зачерпнул ложкой кашу.
– М-м, а каша-то ничего, – заметил Клаус, попробовав блюдо.
– Я о такой уже давно мечтал, – признался Ригард. – А ты давно в этих краях, Буртифул?
– Две недели. У меня брат в Слимбурге, передал мне письмо через земляков, так пишет, что люди хорошо покупают кованые ножи и гвозди.
– И ты отправился к брату в Слимбург?
– Нет. У нас так не принято…
Гном сунул в рот слишком много каши и зажмурился – каша была горячей.
– У нас так не принято… чтобы один гном к другому, преуспевающему родственнику, навязывался. Хочешь разбогатеть – делай все сам, родственники помогать не будут.
– Сурово, – заметил Клаус. – А чего тебе дома-то не сиделось?
– Работа кончилась. Раньше мы работали в большой мастерской господина Сагитубула-Лимикула. Почти тысяча гномов на него работали, оружие для людей делали. Большие мечи, большие арбалеты. А он поставлял это оружие за горы, где-то на юго-востоке… – Гном махнул рукой куда-то в сторону и снова взялся за ложку. – Там долгая война была – целых двадцать лет. А потом то ли замирились, то ли кто-то кого-то победил, но война закончилась, и оружия больше не нужно. Господин Сагитубул-Лимикул так и сказал всем гномам: «Спасибо, еды больше нет», пришлось разойтись по домам. Первый год все ждали, все надеялись, что люди опять воевать начнут, но так и не дождались. И вот я здесь, в поисках пропитания.
– А где ты выучился по-нашему говорить? – поинтересовался Ригард.
– Наша страна, Латифлузия, совсем рядом – двести миль всего. И в городах у нас многие говорят по-вашему, а фабричные гномы – так все подряд. Только деревенские, которые на рынок приезжают, те по-своему лопочут и еще на фабричных ругаются, что, дескать, не соблюдают язык предков.
– А правда, что гномы в землянках живут?
– Нет, что вы! – отмахнулся Буртифул. – Мы давно уже строим красивые здания, как дома у людей. А уже под ними делаем уютные теплые комнаты.
– А дома тогда для чего? – удивился Ригард и переглянулся с Клаусом.
– В верхнем доме у нас кладовые и мастерские, а в нижнем мы сами живем.
Посчитав, что одну горку каши он уже съел, гном облизал ложку и положил на стол.
– Не скромничай, ешь дальше, – сказал ему Ригард. – Тут целых пять горок – нам с тобой по две, а Клаусу и одной хватает.
– Вы так добры ко мне, – с чувством произнес гном и, сложив на груди натруженные ладошки, поклонился.
– Да ладно, мы же не последнее отдаем, у нас сегодня изобилие.
– Сегодня изобилие, – произнес гном, снова берясь за ложку. – А завтра?
– Завтра будет новый день, но уже сегодня, я надеюсь, мы окажемся в Ярселе, где непременно подыщем какую-нибудь работу.
– Забавно, должно быть, выглядят ваши города. На улицах прохожие, а в окнах пусто, света нет, и все в подземелье сидят, – сказал Клаус, обращаясь к гному.
– Окон нету, не нужны они. Только некоторые рисуют на стенах окна, чтобы было, как в ваших городах.
– И как же вы в потемках работаете?
– Нам света много не надо. Достаточно свечи, масляной лампы или света пламени от кузнечного горна.
– Ну а как же ты путешествуешь один? Не страшно? Мы, вон, в лесу на грабителей наткнулись, прямо на дороге.
– А у меня вот…
Гном выдвинул один из нижних ящиков, и Клаус с Ригардом увидели небольшой арбалет и короткий меч, уложенные в специальные лотки.
– Хорошо подготовился! – заметил Клаус. – Но ничего, у нас теперь тоже есть хорошая дубинка и нож с крепкой рукояткой.
Наевшись и отдохнув, Клаус с Ригардом тепло попрощались с гномом и снова вышли на дорогу. А когда скрылись за поворотом, к гному подошел кашевар.
– Слышь, это что за люди были? Ты их знаешь?
– Не знаю, но люди хорошие.
– Но непростые какие-то, верно? Вон как одеты – по-городскому.
– Непростые, – согласился гном, снова раскладывая крышку с товаром.
– Знаешь что, я у тебя вот это куплю и вот это… А еще мне гвозди нужны – две дюжины.
48
Кавалеру Галлену Ярсель показался вполне обыкновенным городом, не слишком отличавшимся от других городов, которые он видел. Докучливые стражники на крепостных воротах, зловонные лужи на дне крепостного рва и побитая мостовая на въездной дороге, по которой до самого торжища тащились ломовые телеги.
Доспехи Галлена и его одежда были сложены в два сундука, которые вез на себе мул по кличке Маверик. При себе в седельной сумке кавалер держал только меч и дагу, ну, и еще имел надетую под камзол тайную кольчугу.
При его работе часто нападали из-за угла, поэтому он был готов к любому повороту событий.
Мула вел на поводу новый слуга кавалера Галлена – Бурт. Он умел варить солдатский кулеш, чистить сапоги и прилично штопать любыми нитками, что также было немаловажно, учитывая, что хозяин часто попадал в переделки. Но помимо очевидных преимуществ Бурта перед прежним слугой, которого Галлен продал за долги, были у него и недостатки. Бурт не любил мыться и пропивал деньги, которые кавалер давал ему на покупку продуктов.
Пропив деньги, Бурт открыто воровал на рынках, рискуя быть узнанным и побитым, однако, учитывая, что кавалер Галлен нигде подолгу не задерживался, воровство сходило Бурту с рук, и он счастливо избегал наказания, переезжая в следующий город.
Не зная, где найти подходящую гостиницу, Галлен остановился напротив хлебной лавки и задал вопрос вышедшему подышать краснолицему пекарю:
– Эй, приятель, где здесь гостиница с хорошей кухней? Так, чтобы мясо каждый день и вино без обмана?
Пекарь вздохнул и почесал в затылке. Ему не хотелось вот так сразу отвечать какому-то заезжему, обратившемуся к нему как к «приятелю».
Галлен понял свой промах.
– Да, чуть не забыл, вынеси мне четыре магбургские булки, и чтобы были с корочкой…
Настроение пекаря тотчас переменилось, он исчез в дверях лавки, но вскоре появился со стопкой свежего, еще горячего хлеба.
Галлен подал ему два крейцера, что было значительно больше, чем все это стоило.
– Спасибо, ваше благородие! – поблагодарил пекарь. – А гостиница эта называется «Белый бык». Проедете один квартал и свернете направо, а там до самого конца. Лучше, чем у них, во всем городе нигде не кормят.
– Спасибо, добрый человек, – ответил Галлен и, оторвав большой кусок булки, сунул в рот. Потом повернулся, подал одну Бурту, а остальные опустил в сумку.
Почувствовав запах хлеба, жеребец кавалера затряс головой и пошел враскачку, давая понять, что о нем забыли. Галлен отломил кусок посуше и, наклонившись, поделился со скакуном.
Жеребец захрустел корочкой и зашагал по мостовой бодрее.
Вдруг сзади послышались звуки борьбы и рев мула. Галлен снова обернулся и стал свидетелем драки между Буртом с Мавериком. Мулу удалось выхватить у слуги магбургскую булку, и теперь он тряс головой, не давая Бурту схватить ее. Тот яростно ругался, колотил мула кулаками и в конце концов сумел вернуть уцелевшую половину.
– Прекратите сейчас же! – крикнул им Галлен.
– Да это не я, хозяин, это все он! – стал жаловаться Бурт.
Кавалер покачал головой и, тронув коня, поехал дальше.
Это был еще один недостаток слуги, из-за которого Галлен хотел сменить его. Бурт постоянно ссорился с мулом, считая его равным противником. Он спорил с ним, ругался и, напиваясь пьяным, сыпал в воду соль. Мул тоже не оставался в долгу и мстил при любой возможности, таким образом, по мнению Галлена, у него на содержании был не один, а целых два драчливых мула.
Заведения вроде «Белого быка» Галлен выбирал намеренно. Наниматели платили ему достаточно, чтобы он мог останавливаться в гостинцах и подороже, однако кавалер старался не привлекать к себе внимания, а богатые гостиницы были у всех на виду.
На указанном перекрестке кавалер повернул направо и оглянулся – Бурт и мул шли рядом, пережевывали куски магбургской булки. По всему было видно, что у этого скандала будет продолжение.
49
На гостиничном дворе кавалера Галлена встретили конюх и двое здешних слуг. Конюх принял коня с мулом, а слуги сняли навьюченную поклажу и потащили следом за постояльцем, пыхтя под тяжестью сундуков.
Бурт шел последним, волоча седельные сумки и почесываясь. Ему снова хотелось выпить.
– Как насчет слуги, ваше благородие? Ему отдельную комнату или пусть в сенном сарае поспит? – спросил гостиничный приказчик.
– Отдельной комнаты не нужно, дайте апартамент на двоих.
– Но он же вам все провоняет! – вырвалось у приказчика, он сморщился, показывая, как сильно несет от Бурта.
