подняла его и пошатнулась.
— Вот тяжелый! — выругалась она. Див смотрел в оба глаза. — Я хочу есть, — капризно заявила русалка. Див и Баюн вздохнули.
— Куда в тебя столько лезет? — Васелена пожала плечами.
— Может, кто-нибудь заберет у меня ларец? Он, вообще-то, тяжелый, — возмутилась русалка и посмотрела на дива.
— Пространственное кольцо тебе для чего? — спросил Волчий.
— О, точно, — восторженно проговорила Васелена, добытым сокровищем ей делиться не хотелось. — Это всё мое, — предупредила она и, прочтя волны возмущения в глазах спутников, безапелляционно добавила: — Кто убил таласыма? Я! И, значит, сокровища мои. — Она посмотрела на дива черными глазами, и тот выдохнул: в них больше не танцевала смерть, теперь Васелена была простой девчонкой.
Русалка убрала ларец в кольцо и вдруг стала губами хватать воздух, тело выгнулось от боли, она закричала. Див бросился к деве, он не понимал, что случилось. Просканировал ее — вроде, всё нормально. Но Васелена продолжала вопить. Дверь барахолки открылась, и выглянул низкий коренастый мужичок. Он огладил бороду, цепко осмотрел гостей и приказал:
— Тащите сюда русалку, у меня есть морская вода. — Волчий стукнул себя по лбу: не могло для нее внедрение рун пройти бесследно. Васелена на миг затихла, и дива пробрал холод. Грудь русалки больше не вздымалась, тело стало холодным и деревянным, и еще что-то начало неуловимо в ней меняться.
Волчий с трудом поднял резко потяжелевшую Васелену и взбежал по ступенькам, отчаяние захлестывало душу. Дальше он шел торопливым шагом, тело русалки коченело, вот-вот отлетит душа. А когда она взмоет, то попадает в ненасытные лучи солнца. Барахольщик спешно семенил впереди, вдруг он что-то вспомнил и завернул в комнату, взял флягу с морской водой и полил на лицо русалки. Ее тело едва ощутимо потеплело, она сглотнула капли влаги и открыла на миг глаза. Дива передернуло: в них безраздельно царила Смерть, теперь больше нельзя будет смотреть в ее прекрасные черные очи.
Они еще ускорили шаг, мужичок вел их по коридорам из мрамора. Вот наконец они вышли в большой зал с морской водой в бассейне. Див бросил Васелену в воду — и вовремя, ее тело начало иссыхать. Дева с головой ушла под воду и так и не всплыла.
— Нет! Не может быть, мы опоздали! — завыл Волчий. Он шагнул к бассейну, но мужик удержал его твердой рукой.
— Не стоит за ней нырять, она сама всплывет, когда наберется сил. Сколько она провела без воды?
— Ну не знаю. Неделю… Может, больше.
— Ясно. Нам остается только ждать. — И мужичок пристроился на краю бассейна. — Зачем хотели меня видеть?
— И вы не сердитесь, что мы убили таласыма? — не поверил див.
— Давно пора, он плохо выполнял свою работу. Да, это был старый жадный козел, в свое время мой родственничек. Мне не жаль, другие как-то живут без таласыма, чем я хуже. А он уже много сожрал людей, желая себя почувствовать живым, моя лавка почти разорилась. Кстати, он вам не оставил ларец? — Глаза барахольщика жадно заблестели. Он знал, что чертов родственник спрятал от него огромные богатства. Он очень долго готовился к ритуальному убийству морально, даже ради этого дом стал строить — в надежде, что, когда замурует родственника, тот поведает ему, куда спрятал свои богатства. Но родич настолько оказался жадным, что сказал: «Я скорее сдохну, чем ты получишь мои деньги! И, когда я стану таласымом, ты сильно пожалеешь, что замуровал меня». Родственник сдержал свое обещание: когда барахольщик стал богатеть, он сделал всё, чтобы тот разорился. Он шугал покупателей, выл по ночам, стучал в окна. Даже порывался уничтожить дом, но передумал. Он просто приглашал в дом всякую шваль, чтобы набить карманы, а взамен обещал несметные богатства — и люди велись. Барахольщик даже переезжал в другой дом, но и там ему не было покоя, по его душу приходили всякие убийцы или духи. Он в последнее покушение едва не сдох.
— Хотели наливное яблоко купить для серебряного блюдца.
Барахольщик вынырнул из своих воспоминаний и сказал:
— Завалялось где-то одно. Я пойду работать, уже черное солнце взошло. А ты или здесь оставайся, или могу в комнату отвести.
— Я буду ждать ее, — ответил Волчий и, снова обернувшись волком, сложил голову на лапы. Барахольщика передернуло: в этом обличье див напомнил ему о родственнике-скряге.
«Чёрт, а про сокровища он так и не ответил. Ну ничего, еще времени много», — подумал мужичок и покинул комнату с бассейном. Волчий с тревогой всматривался в воду. Она была спокойна, как лед в океане. Душу дива замораживало нехорошее предчувствие. Волчий задремал и вдруг вздрогнул: вода в бассейне забурлила, вспенилась. Див вскочил на лапы, напряженно глядел в бассейн — ему показалось, или со дна поднималось нечто? Диву захотелось поджать хвост и удирать со всех лап, настолько от этого нечто веяло жутью. Волчий заставлял себя оставаться на месте силой воли и продолжал смотреть, как пенится и бурлит вода, как всплывает тело — и он не был уверен, что это русалка. «Может, он нас на смерть отправил?» — промелькнула тревожная мысль, но тут на поверхность, словно дохлая рыба, всплыла раздутая как шарик Васелена. Она потянула руки к диву.
— Мужчина! Я хочу мужчину! — И столько отчаянного безумия было в ее словах, что нервы сдали, и Волчий дал дёру. Он вынес дверь одним ударом и, услышав разочарованный вздох, подумал: «Где вы, учитель, когда так нужны!»
На грохот прибежал барахольщик, и див, не думая, толкнул его внутрь, краем глаза заметив, что русалка пошла ко дну, не получив жертву.
— О, красавчик, — сказала она. Эта раздутая жаба попыталась выползти наружу. Барахольщик попятился, волк ударил его лапой, отправляя в полёт, и мужчина с криком плюхнулся в бассейн. Он забил руками, а девушка довольно заурчала: — Мужчина! — Хозяин дома не успел опомниться, как русалка сцапала его и утащила на дно. Див выдохнул, лег у входа в комнату с бассейном, ожидая продолжения.
К нему подошел кот и спросил, вылизывая лапу:
— Что пррроизошло? — Волчий не отреагировал, тогда Баюн запрыгнул ему на загривок и прорычал: — Я спрррашиваю, что пррроизошло? — Острые как заточенная сталь коготки впились в череп волка, и он тряхнул головой.
— Прекрати, я сам не знаю, что произошло! — потребовал див, и кот перемахнул через голову волка, приземлившись перед ним.
Бассейн успокаивался, пена исчезала с поверхности, вода снова стала безмятежной. Волчий выдохнул.
— Пронесло. Она превратилась в раздутую жабу, — наконец ответил он коту.
— Стррранно, так быть не должно! — задумчиво сказал Кот Баюн.
— Ты много не наших
