7
Иван чувствовал себя проштрафившимся подчиненным на ковре у строгого начальника. Все это наверняка так и выглядело. Иван молча сидел на стуле, покорно опустив голову, и изучал свои ногти. А плотный коренастый Максим нервно ходил туда-сюда по небольшому пространству, ограниченному подоконником, диваном и телевизором.
— Нет, ну ты подумай, сволочь какая, к ребенку приставать! Бывает же еще такая мразь на свете! — Максим возбужденно покачал головой. — Уж сколько я всяких сволочей перевидал, все равно не перестаю поражаться! Знаешь, Ваня, ты, скорее всего прав.
— В чем?
— Ни о каких убытках, ни о каком бизнесе тут и речи нет, — пояснил Максим. — Если у предпринимателя все более-менее законно, нет причин сворачивать дело после элементарной проверки. А рыльце у него самого в пуху, то не такой он дурак, чтобы настырничать… Деньги этому подонку, скорее всего, совершенно не нужны. Он прекрасно понимает, что у школьницы не может таких денег, и взять ей их негде.
— Ну и что же ему надо?
— Как что? — Макс гневно сдвинул густые черные брови. — Попользовать он решил твою Аленку. Девчоночка-то, насколько я помню, была симпатичная, а сейчас, должно быть, и вовсе красавица. Вот и хочет частями за ночь списывать. Пока не сочтет, что долг назначенный отработан…
Иван вскинул голову, но Максим успокаивающе поднял руки:
— Не дергайся. Поговорю с твоей Аленкой, выясню, где этого рэкетира недобитого найти можно. Пошлю за ним двух хлопчиков в масках и с автоматами. А потом ему лично объясню, с кем он связался, и все будет в порядке. Не переживай. Ты правильно сделал, что мне позвонил. Мне тут хлопот ровно на пять минут.
— Да, пожалуй, все действительно просто, — с облегчением произнес Иван. — Спасибо тебе.
— И тебе.
— А мне-то за что? — удивился Иван.
— За то, что вспомнил о старом друге, — усмехнулся Максим. — И знаешь, буду тебе благодарен еще больше, если ты теперь объяснишь мне, что с тобой стало.
Этого вопроса Мазин боялся, но знал, что его не избежать. Максим всегда был дотошным. Если ответов на свои вопросы он не получал сразу, брал жертву измором. Наверное, это качество весьма помогало ему в работе.
— Все в порядке, Макс, — улыбнулся Мазин в ответ. — Ничего особенного со мной не стало.
— Да ну? Ты себя в зеркале давно видел? — насупился Максим.
— Недавно.
— Ну и что ты там видел?
Иван не ответил, встал, отставил в сторону стул и сказал бодро:
— Я сейчас чайник поставлю и будем кофе пить. Тебе, как всегда, двойную дозу?
— Двойную, двойную. А ты не уходи от ответа, Мазин, — проговорил Максим ему в спину. — Я уж не стал сразу вопросы задавать, но скажу откровенно: я даже не узнал тебя на пороге. Ты что, болен?
— Был. Уже поправляюсь, — нехотя отозвался Иван, выходя в коридор и направляясь на кухню.
За спиной он сразу же услышал тяжелые шаги Томчака.
— Да ты не молчи, рассказывай, — окликнул он Мазина.
— Эта история уже стара, Максим. Ну, получил несколько ударов куском трубы по голове, только и всего… — нехотя пояснил Иван.
— За что?
— Ни за что. Так получилось.
— Любопытно, — протянул Максим, устраиваясь на любимом Аленкином стуле и вытягивая ноги поперек кухни. — Ни за что трубой по голове не колотят. Куда ж ты влез со своими изысканиями? Взломал чьи-нибудь жуткие секреты?
— Ну что ты, Макс, я давно не балуюсь хакерскими штучками, — скромно отозвался Иван.
— Потерял интерес или больше не уверен в собственных силах? — усмехнулся Томчак.
— Ни то, ни другое… — нехотя пояснил Иван.
Электрический чайник вскипел почти мгновенно, и Иван приготовил Томчаку кофе двойной крепости. Поставив перед Максимом парящую чашку, Иван присел за стол, понимая, что расспросы друга на этом не кончатся.
— Видишь ли, Макс… Через Интернет можно влезть в Лондонский банк или Пентагон, но моим здешним клиентам это не надо. У них запросы примитивнее. Чаще всего это узко специфическая информация, получить которую легальным путем невозможно.
— Например?
Иван пожал плечами:
— Так, на первый взгляд ерунда всякая… Например, на толкучке можно приобрести свежие диск с базами данных. Тут тебе и городское управление внутренних дел, и сотовые операторы, и вообще что угодно. Само по себе это не слишком дорого и доступно почти каждому. Но от такого диска есть толк только тому, кто ищет что-то конкретное: знаешь фамилию — найдешь адрес. Или наоборот. А вот если задача поставлена не в лоб, нужна программная обработка…
Максим отнял чашку от губ и заговорщицки прищурился:
— Ванька, но ведь те субъекты, которые желают получить закрытые сведения, несомненно предполагают использовать их затем для противозаконных деяний. И ты даже способен сообразить, для каких именно.
— Не-е, — покачал головой Мазин. — Ничего не знаю, ничего не вижу, ничего не слышу. Просто обрабатываю данные по запросу. Это самая дешевая работа. А если кто-то хочет большего, нужно идти дальше. В Питере есть несколько человек, у которых можно прикупить файлы… ну, например, агентств недвижимости, страховых контор, нотариусов…
— Ой-ой-ой… — тревожно прошептал Максим и поджал губы.
— Это сырье много дороже. При нашем низком уровне информатизации и нехватке оргтехники интересующие базы данных зачастую находятся на отдельных компьютерах или в локальных сетях, не имеющих физического выхода в глобальную сетью. Будь ты хоть гениальный хакер, но если чья-то машина не висит в сети, ты бессилен. Ловкие люди просто воруют файлы в непосредственном контакте с рабочим компьютером. Я не такой ловкач, я покупаю то, что уже украдено. Если клиенту требуется аналитическая выжимка, я обрабатываю данные. Стоимость заказа может составлять сумму, достаточную для полного счастья…
— У тебя опасный бизнес, Мазин, — вздохнул Максим. — Очень опасный.
— Я не отвечаю за намерения моих клиентов. Это все равно что продавать топоры. Продавец топора не виноват в том, если покупатель зарубит соседа.
— Разница в том, Ваня, что продавать топоры законом не запрещено, — пояснил Томчак. — Ты что, собственной головой эту разницу не прочувствовал?
— Мне просто не повезло. Я живу уединенно и редко встречаюсь со своими клиентами лично. Случайно оказался в минуту обострения чужих противоречий не в том месте и не в то время… Вот мне и досталось за компанию.
— За компанию? Ну, допустим. И долго ты провалялся? — сочувственно уточнил Максим.
— Полтора месяца.
— Какой ты худой стал… Сколько килограммов скинул?
— Восемьнадцать.
