— Восемьнадцать.
Томчак только покачал головой:
— Нет, Мазин, ты не дважды, ты трижды свинья. Как ты думаешь, смогу я теперь спать спокойно?
— Здравствуйте! Ты здесь при чем? — удивился Иван.
— Мне давно надо было нарушить наше взаимное молчание. Если бы я был в курсе твоих дел, я не позволил бы тебе так влипнуть…
— Глупости какие-то, — проворчал Иван. — Ты что, провидец? Можешь предугадывать полеты кирпичей?
Максим уткнулся в чашку с кофе, и на лице его и вправду появилась удрученная гримаса.
— Нет, с кирпичами у меня не очень, — наконец заявил он. — Но тебе что, трудно было дойти до телефона и снять трубку? Трудно было позвать меня?
— Вот именно, — нехотя подтвердил Иван. — Очень трудно. Даже разговаривать, не то что ходить.
Максим тяжело вздохнул, надув щеки и кряхтя, потом словно с опаской покосился на Ивана:
— Ванька, на тебя же смотреть страшно!
— Страшно — не смотри! — буркнул Иван. Упреки начали ему надоедать. Максим в запале мог вынуть душу своими заклинаниями, забыв о том, что даже его справедливые слова ничего уже не поправят.
— Так почему же ты все-таки ко мне не обратился? — обиженно покачал головой Томчак, прикончив кофе.
— А что бы ты мог сделать? — рассердился Иван. — Черепушку свою мне подарил бы для пересадки? Что теперь об этом говорить? Залатали меня кое-как, и на том спасибо!
— Да я вижу, как тебя залатали, — тревожно протянул Максим, напряженно вглядываясь в лицо друга. Карие глаза излучали искреннюю тревогу. — А Артем? Тоже ничего не знает?
— Тоже.
— Почему?
— Ты знаешь, почему! — закричал Иван, потеряв терпение.
— А-а, из-за Светланы, наверное, — протянул Томчак.
— Да при чем тут она? — отмахнулся Иван.
— Ну Артем как-никак увел ее у тебя…
— Черта с два увел бы, если бы я не сдался и не позволил бы ему это сделать! — проговорил Иван. — Я сам виноват. Знал ведь, что ничего хорошего из их брака не получится. Так и вышло. Сначала он задурил ей голову, заморочил, а когда наскучила, бросил! Ему, небось, не в первый раз такие штучки с женщинами проделывать!
— Он ее бросил? Ой ли? — покачал головой Максим. — А не наоборот? Мне почему-то казалось, что как раз наоборот…
— А ты кто ему?! — вскипел Иван. — Адвокат?
— Я его друг. И твой вроде бы тоже. Знал бы ты, как мне противно! Взрослые мужики не смогли поладить из-за бабы… Тьфу! — в сердцах сплюнул Максим.
— Почему из-за бабы?! Я же сказал: Светлана тут ни при чем…
Раздался короткий и резкий звонок в дверь.
— Аленка, наверное, — проговорил Иван, переводя дыхание. — Так… Мы с тобой спокойны и довольны друг другом. Когда будешь с ней говорить, Макс, не пугай ее всякими кошмарными историями.
Он поднялся со стула и побрел в прихожую.
Вместо сестренки за дверью Иван обнаружил Артема Николаева. Это было настолько неожиданно, что Мазин некоторое время молча рассматривал загорелого и модно одетого франта. Тот тоже довольно внимательно изучал хозяина квартиры, озадаченно хмурясь.
— Долго проживешь, — процедил Иван вместо приветствия.
— Хотелось бы, — сдержанно кивнул Николаев. — Впустишь?
— Проходи. В кухню, — махнул рукой Иван.
Артем молча вытер ноги о резиновый коврик и направился в кухню. Оттуда раздались удивленно-восторженные возгласы, и когда Иван появился следом, Томчак и Николаев уже отхлопали друг друга по плечам и, судя по всему, были очень довольны встречей.
— Ванька, ты что, специально устроил сюрприз для старых друзей? — усмехнулся Максим.
— Не обольщайся, Макс, — покачал головой Николаев. — Какой там сюрприз? Помнится, Мазин в последний раз на прощание обещал меня с лестницы спустить, если я еще раз здесь появлюсь. Я уже был готов…
— Прекратите, ребята! — строго сказал Томчак. — Нечего с порога поминать старые ссоры!
— Ну отчего же? Если Николаев настаивает… — буркнул Иван.
— Да ни на чем я не настаиваю! — возразил Артем.
— Как хочешь, — пожал плечами Мазин.
Раздражение не проходило. Иван не был уверен, что у него хватит сил спустить бывшего приятеля с лестницы. А очень хотелось. До сих пор. Жаль, Максим не дал бы довести дело до рукоприкладства.
— Артем, откуда такой шикарный нездешний загар в октябре? — поинтересовался Томчак.
— Две недели на Кипре был, — отозвался Николаев. — Только вчера прилетел.
— Ты молодец, старик, что зашел, — с улыбкой проговорил Максим. — Это каким же ветром тебя занесло в родные края?
— Похоронным. Братишка мой, Володя Панин… Ты, Макс, наверное в курсе…
— Ах, да. Панин. Верно, я и позабыл, он же твой родственник… — протянул Томчак. — Жаль паренька. Я его немного знал.
Максим замолчал. Николаев все также серьезно и нетерпеливо смотрел на Томчака, словно ждал продолжения.
— А от меня ты что хотел? — вставил Иван.
Артем медленно перевел на него взгляд.
— Ничего. Проведать приехал.
— Меня? — изумился Иван. — С чего бы?
— Замучила ностальгия по босоногому детству, — печально съязвил Артем. — Просто заехал, давно ведь не виделись. Хотел спросить, как здоровье…
— Ага, — кивнул Иван. — Здоровье у меня, Николаев, что надо. Одним словом, не дождешься.
— Ну и слава Богу, — невесело усмехнулся Артем. — Я почему-то, как только тебя увидел, сразу так и понял: у этого парня все пучком…
— Ну и дальше-то что? Что вы оба ко мне привязались? — Иван завелся с пол-оборота. Ему вдруг стало совсем тошно. Мелкой дрожью запульсировал желудок, застучали в висках молоточки. Иван понял, что если сию же секунду не примет лекарство, то сдерживать свое раздражение он сможет не дольше пары минут.
— Вообще-то я рассчитывал, что смогу нормально поговорить, — Артем тревожно взглянул на Томчака, ища поддержки.
— Так! — Томчак резко хлопнул в ладоши. — Не будем начинать все сначала!
— Я ничего не начинаю, — возразил Георгий. — Но я помню, кого из вас двоих я приглашал, а кого нет.
Артем сдвинул брови и сделал шаг к двери:
— Максим, я тебя внизу в машине подожду…
— Стоять! — зычно скомандовал ему Томчак.
Артем покорно замер у косяка и с вызовом сунул руки в карманы.
— Подраться я вам все равно не позволю, — строго сказал Томчак. — И вообще, мужики, что за детский сад? Что ты, Ванька, дергаешься?
Артем вдруг хмыкнул:
— Не спрашивай его, Макс. Что толку? Видишь, он уже на людей кидается. Мне и правда лучше уйти. Укусит ведь… Когда несколько лет беседуешь только с мониторами, извилины начинают постепенно распрямляться. Я давно говорил, что ты, Мазин, тронешься тут взаперти со своими компьютерами. И вот свершилось…
