– Есть какие-то соображения? – в широко распахнутых глазах Сюзанны блестели слезы. – Может быть, надо его разбудить?
– Я не знаю. – Взгляд Эдди упал на Роландов револьвер, единственный, у него оставшийся, который стрелок носил на левом боку. Он лежал, убранный в кобуру, на аккуратно уложенной шкуре рядом с Роландом, так чтобы его можно было «поближе взять». – Мне кажется, я не решусь, – добавил он через силу.
– Он, кажется, сходит с ума.
Эдди кивнул.
– Что же нам делать, Эдди? Что делать?
Эдди не знал. Как-то раз антибиотики из его мира помогли стрелку, остановили обширное заражение, вызванное ядовитым укусом омарообразного гада; теперь Роланда снова терзало обширное заражение, только Эдди не думал, что существует в природе такое лекарство, которое может его исцелить в этот раз.
– Не знаю, Сьюз. Ложись рядом со мной.
Обнимая Сюзанну, он укрылся меховой шкурой, и вскоре дрожь ее прекратилась.
– Если он сходит с ума, он на нас может наброситься, – тихо проговорила она.
– Я тоже об этом думал. – Неприятная эта мысль имела и зрительный образ. Медведь… его красные, налитые злобой глаза (ему показалось тогда или в самых глубинах тех алых провалов и в самом деле мелькнуло смущение?) и смертоносные когти. Эдди опять бросил взгляд на заряженный револьвер, лежащий так близко к здоровой руке Роланда; вспомнил о том, с какой скоростью Роланд извлек его из кобуры, отражая атаку механической летучей мыши – так быстро, что Эдди и не заметил движения. Если стрелок помутится рассудком и если безумие его изберет своей целью его и Сюзанну, шансов спастись у них точно не будет. То есть, вообще никаких.
Эдди вжался лицом в теплую шею Сюзанны и закрыл глаза.
А вскоре Роланд затих. Эдди приподнял голову и оглянулся. Роланд как будто заснул. То есть, по-настоящему. Сюзанна тоже спала. Эдди нежно поцеловал ее в мягкий холмик груди и снова закрыл глаза.
«Нет уж, приятель, держись. Сегодня ты долго еще не заснешь».
Но эти два дня они топали без передыху, и Эдди смертельно устал. Его уносило… куда-то… вниз.
«Обратно в тот сон, – думал он, улетая. – Хочу туда… на Вторую Авеню… обратно к “Тому и Джерри”. Хочу снова туда».
Однако сон не вернулся в ту ночь.
30
На рассвете они быстро позавтракали, перепаковали и перераспределили поклажу и вернулись на клиновидную поляну. В чистом утреннем свете она смотрелась не так угрюмо, но все же все трое старались держаться подальше от металлического куба с предупредительными желто-черными полосами. Если Роланд и помнил чего-нибудь из дурных снов, что донимали его в ту ночь, виду он не подавал. Обычную утреннюю работу он выполнил, как всегда, молча – в этакой флегматичной задумчивости.
– Отсюда нам надо идти по прямой… как ты думаешь это осуществить на практике? – спросила Сюзанна стрелка.
– Если легенды не врут, то проблем быть не должно. Помнишь, вчера ты спросила о магнитных полях?
Она кивнула.
Порывшись в сумке, Роланд достал небольшой квадратик из старой кожи с длинной серебряной иголкой, продетой посередине.
– Компас! – воскликнул Эдди. – Нет, ты точно бойскаут!
Роланд покачал головой.
– Нет, это не компас. Я знаю, конечно, что это такое, но в последний раз я его видел несколько лет назад. Я узнаю направление по солнце и звездам. Даже в теперешние времена этот способ меня не подводит.
– Даже в теперешние времена? – несколько нервно переспросила Сюзанна.
Роланд кивнул.
– Стороны света тоже меняют свое положение.
– Господи, – выдохнул Эдди, пытаясь представить себе такой мир, где север тихонько сдвигается на восток или на запад, но у него ничего не вышло. Его даже чуть замутило, как с ним бывало всегда, когда он смотрел вниз с большой высоты.
– Это просто иголка, но иголка из стали, и она нам послужит не хуже, чем компас. Мы пойдем по Лучу, и иголка укажет нам путь. – Роланд снова зарылся в сумку и достал грубой работы глиняную чашу с трещиной на одном боку. Чашу эту Роланд нашел на развалинах древнего поселения и аккуратно заделал трещину сосновой смолой. Отойдя к ручью, он зачерпнул воды и вернулся туда, где сидела Сюзанна в своей коляске. Осторожно поставив чашу на подлокотник, стрелок дождался, пока вода в ней перестанет рябить, и опустил в воду иголку. Она опустилась на дно и застыла там неподвижно.
– Вау! – высказал Эдди свое восхищение. – Круто! Я был пал пред тобой ниц, Роланд, но не хочу портить складки на брюках!
– Я еще не закончил. Держи чашку, Сюзанна, и постарайся, чтобы она не сдвинулась.
Она сделала, как он сказал, а Роланд, взявшись за ручки коляски, медленно покатил ее по поляне. Не доезжая двенадцати футов до двери, он осторожно развернул коляску на сто восемьдесят градусов, так что Сюзанна была теперь к двери спиной.
– Эдди! – позвала она. – Иди посмотри!
Эдди склонился над глиняной чашкой. Вода уже начинала сочиться сквозь смоляную замазку, но игла медленно поднималась на поверхность. Вот она уже вынырнула и закачалась спокойно, как пробка, указывая направление по прямой от Врат у них за спиной в самую чащу древнего леса.
– Срань господня… плавучая иголка. Теперь я действительно видел все.
– Держи чашку, Сюзанна.
Роланд медленно сместил коляску чуть вправо от куба. Иголка дрогнула, закачалась и опять опустилась на дно. Но как только стрелок вернул коляску в первоначальное положение, она поднялась на поверхность, указывая направление.
– Была бы у нас металлическая стружка и лист бумаги, – сказал Роланд, – я бы вам показал. Стружка, насыпанная на бумагу, растянулась бы в линию, и линия эта указала бы в том же самом направлении.
– А когда мы отойдем от Врат? – спросил Эдди. – Она тоже будет указывать направление?
Роланд кивнул.
– И не только она. Его видно, Луч.
Сюзанна оглянулась через плечо, случайно задев локтем чашку. Вожа всколыхнулась. Иголка дернулась, потеряв направление… но тут же вернулась в первоначальное положение.
– Не туда, – сказал Роланд. – Сейчас оба смотрите вниз… Эдди под ноги, Сюзанна – себе на колени.
Они сделали, как он сказал.
– Когда я скажу вам смотреть, смотрите прямо вперед. По направлению иголки. Только не вглядывайтесь: пусть глаза смотрят сами. Понятно? Давайте!
Они подняли головы. В первые пару мгновений Эдди не увидел ничего особенного – все тот же дремучий лес. Он попытался расслабиться, расфокусировать взгляд… и вдруг он увидел, как прежде увидел рогатку, сокрытую в древесном наросте, и понял, почему Роланд велел им не вглядываться. «Отпечаток» невидимого Луча, проходящего сквозь пространство, лежал буквально на всем, что попадало в рамки его излучения – едва уловимый, но все-таки различимый. Иголки сосен и елей были обращены в его направлении. Кустарник немного клонился в сторону: в направлении Луча. Деревья, которые повалил медведь, расчищая себе поле зрения, не все попадали вдоль этой скрытой «дорожки» – что уводила на юго-восток, если только у Эдди не застопорилось чувство пространственной ориентировки, – но большинство из них все же легли по Лучу, как будто сила, от Врат исходящая, толкала их в том направлении. И было еще кое-что: то, как тени ложились на землю. Солнце вставало сейчас на востоке, и тени, само собою, указывали на запад, но если смотреть точно на юго – восток, куда указывала иголка в чашке, можно было разглядеть странный теневой узор типа «елочки», но опять же – лишь вдоль Луча.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
