Проф немного помолчал.
— Поначалу я шел автоматом, не зная, как у меня это получается, — продолжил он. — Телепатическая коммуникация с двойниками моих «я» происходила сама собой. Затем я попробовал влиять, выбирая видение, наиболее интересное мне на тот момент. Это получилось. Все больше набирая информации, я приступил к картографированию всех событий, процессов, в которых я задействован. Среди видений были события из моей реальной жизни, которые потом через некоторое время стали происходить, повторяя все до мелочей, как я это видел. Именно тогда я серьезно призадумался. Литературы об этом не было, и не у кого было спросить.
— А как относились к вашим путешествиям ваши родители, друзья? — снова спросил я.
— Никак. В юном возрасте я вообще считал, что все как я, поэтому вопросов никаких не задавал. Я считал, что если вокруг все такие же, как я, о чем, собственно, можно говорить? Сработала примитивная система защиты. Только потом я осознал, что все совсем не так. Но это уже нечего не меняло. Я странствовал по видениям своих «я», весь объем знаний вливался в меня бесконечным потоком. Входя в видение, ты не найдешь никаких отличий от реальности. Когда видения начнут сбываться в твоей жизни, ты действительно обнаружишь, что реальные события ничем от них не отличаются.
Если бы я реально не обладал видениями, я давно был бы мертв. Благодаря видениям я выбираю цепочки наиболее безопасных путей. То есть знаю, что вот там-то меня убьют — или убили. И я до этого сворачиваю на неиспользованный путь. Потому что знаю, понимаешь? Иду другой тропинкой, не оказываюсь там, где меня убьют. У меня есть лучший источник информации — это я сам. Все эти «я», которые были, будут и которые есть. И все благодаря беседе с этим парнем. Всего несколько бесед. Парнем, непонятно откуда взявшимся в зале артефактов. Он меня научил, как точно и вовремя, правильно определять, когда кто-то посторонний вмешивается в твои видения. Я не смогу это объяснить на словах. Тебе самому надо выйти лично в то место, где я с ним расстался, и пообщаться. Понимаешь, в чем дело? — Он внимательно смотрел на Черного.
— Нет, — покачал головой Антон.
— Вот там, в будущем, я… определенное количество миллионов лет спустя встретился с этим парнем. Если ты выйдешь в тот район, то в процессе общения с этим парнем ты будешь мной, который много миллионов лет спустя. И ты получаешь ту же информацию, что и я. Но она не переводится на человеческий язык. Не существует здесь таких языков.
— Ясно. И как на него выйти?
— Намерение. И только намерение. Как я это сделал, когда целенаправленно рылся в этих сетях. Я ложусь спать, смотрю вперед в бесконечность, мне нужна цель. Мне нужно знание стольких-то лет, событий, я прорываюсь вглубь, буквально превращаю всего себя в луч, уходящий туда, в бесконечность, который завязывается на того «я», который будет. И удерживаю себя в этом состоянии небольшое количество минут, перед тем как заснуть. Я засыпаю. Щелк! Система срабатывает. И так я свободно забираюсь в любую точку временной вероятности этой системы.
— А можно научиться видениям? — спросил я. — Что для этого нужно?
— Повторю то, что сказал: для этого нужно намерение. — Проф посмотрел на меня, от его взгляда меня бросило в дрожь. — Один из законов магии гласит: у того, кто впервые создает намерение, могут пройти годы, прежде чем оно сработает. Но если он развил свое намерение, он может многое с минимальными затратами времени. Когда его намерение создает тысячи миров, ему требуются секунды. Чтобы от рождения мог это делать, я должен был создать предпосылки. Что я и делаю по отношению к Черному, это не меркантильный интерес. Был первый, рядом с ним мы никто, ничто и звать нас никак. И он погиб…
Когда я проснулся, шел уже девятый час — Черный меня так и не разбудил. Сам он спал рядом: прислушавшись к его дыханию, я потихоньку вылез из палатки.
Небо затянули тучи, было довольно сыро. Я несколько минут постоял, вглядываясь в лес, после чего снова забрался в палатку, залез в спальник и стал ждать, когда проснется Антон.
Черный проснулся через четверть часа. Вылез из палатки, я выбрался вслед за ним.
— Почему не разбудил? — спросил я.
— Да не было уже смысла, — ответил Антон. — Утро, рассвет. Уже не могло ничего случиться.
— А если бы случилось?
— Значит, нам бы повезло, — сказал он. — Как спалось?
В его голосе я уловил усмешку.
— Не знаю… Вроде бы неплохо.
— Помнишь что-нибудь?
— Что именно? — спросил я.
— Ты, я, Проф. Здесь, на холме.
Наверное, мне не хватало именно этой подсказки — слова Черного буквально подняли из глубин моей памяти целый пласт воспоминаний. Сначала я удивился тому, как я мог все это забыть. А затем ощутил восторг: выходит, Антону снилось то же самое?!
— Ты тоже это видел? — спросил я. — Точнее, тебе снилось то же самое?!
— Да, — кивнул Черный, — Проф рассказывал нам о своих видениях. Ладно, потом об этом поговорим… — Он взглянул на лес. — Ну что, сходим туда?
— Конечно! — с готовностью согласился я, все еще находясь под впечатлением от сна.
Мы спустились с холма и направились к лесу. Я ожидал увидеть взрытую землю и поломанные кусты, и был безмерно удивлен тем, что нам не удалось найти никаких следов присутствия ночного монстра. Нетронутые кусты, непримятая трава. Словно и не было здесь извивающегося своими звеньями-суставами механического червяка.
— Что ж, они умеют работать чисто, — подвел итог нашим поискам Антон. — Ладно, пошли завтракать…
К моему удивлению, сразу после завтрака Антон начал собираться.
— Едем домой, — сказал он.
— Ты же хотел остаться еще на сутки?
— Это уже бесполезно. Больше они не появятся. По крайней мере, в ближайшее время. Да мы и так перевыполнили план, теперь ты сам можешь рассказывать сталкерские байки, — по губам Антона скользнула улыбка. — Так что пора домой…
У него с самого утра не было настроения. Заокеанские боссы требовали результатов, а он по-прежнему топтался на месте. В последнем письме Дарию ненавязчиво намекнули, что если до конца года он не добьется определенных успехов, его место может занять кто-нибудь другой.
Это было несправедливо — с некоторых пор работать в России стало очень трудно. Одно дело давать указания из-за океана. И совсем другое — работать здесь, на месте.
— Вячеслав Александрович, к вам Виктория Новикова, — послышался из динамика мягкий голос секретарши.
Он уже знал это и сам — просто чувствовал ее запах. Вика пахла фиалками, аромат был нежным и утонченным. Запах самой секретарши напоминал запах душистого мыла: стойкий, но довольно искусственный.
— Пусть войдет, — распорядился он, нажав кнопку селектора.
Дверь открылась, Вика вошла в кабинет. Было видно, что она заметно нервничает. Оно и понятно — провалила дело. А у них не слишком жалуют неудачников.
— Здравствуйте, Вячеслав Александрович, — робко произнесла она.
— Сядь… — произнес Дарий, хмуро глядя на девушку. Вика подчинилась. Села на краешек стула, поджала губы. Нервничает, переживает. Аромат фиалок начал пропадать, его быстро вытеснял стойкий запах страха. Интересно, почему они все его боятся? Неужели он действительно такой страшный?
— Ты должна была действовать аккуратнее, — сказал он. — Нельзя было спешить. Неужели Лара не предупреждала тебя?
— Но Егор собирался порвать с ними! — возразила девушка, ее пальцы нервно теребили ремешок сумочки. — У меня был шанс помешать ему это сделать, и я пыталась его использовать.
— В итоге провалила дело. Неужели ты не понимала, что они сразу возьмут тебя на карандаш? Поторопилась похвастаться перед Ларой своими успехами, и вот результат… — Дарий вздохнул.
— Простите… — Вика опустила голову. — Я виновата.
— Это я знаю и без тебя… — Хозяин кабинета задумчиво смотрел на девушку.
Он вызвал ее к себе, чтобы еще раз взглянуть на нее. Почувствовать ее состояние, понять, не пора ли с ней расстаться. Она неудачница: из трех последних заданий провалила два. И провалы оба раза были совершенно необязательные, глупые. Понятно, что она еще совсем девчонка. Но в их деле ошибок не прощают никому.
Вика сидела, опустив взгляд. Красивая она — неудивительно, что этот парень на нее клюнул. Есть в ней что-то утонченное, благородное. Хотя в их работе благородство не в чести…
— Ладно, я подумаю, что с тобой делать, — произнес он. — Можешь идти. И передай, пусть позовут Кротова.
— Хорошо, Вячеслав Александрович. — Вика торопливо поднялась, запах страха стал быстро исчезать. Снова запахло фиалками. — До свидания.
Дарий ничего не ответил. Проводив девушку взглядом, опять вчитался в письмо заокеанских боссов. До Нового года осталось чуть больше пяти месяцев: если за это время ничего не сделать, то с января в этом кресле будет сидеть кто-то другой…
