Почему профессор так долго молчал, стало ясно только теперь. Шантажисты угрожали ему расправой над его дочерью Паулой. Теперь девочка в безопасности, и профессор Монович наконец дал свое заключение.
Что касается статуи во дворе редакции газеты, то она пострадала вовсе не от действия упомянутой жидкости. Дело в том, что настоящую статую Афины Паллады подменили. Копия была сделана из специального материала, а внутрь вмонтирован разрушительный механизм с дистанционным управлением».
— Ну теперь мы наконец-то можем вздохнуть свободно! — радостно заявил Доминик. — Еще хорошо, что не очень углубились в поиск. А то бы жалко было потраченного времени.
Но Лизелотта не разделяла его радости.
— Не знаю, не знаю, — пробормотала она. — Если бы не исчезновение Марко… Кто же этот лысый? А графиня фон Шрек? Куда они подевали итальянца? От этого так просто не отмахнешься!
— Но по крайней мере хоть все стало ясно с этим театрализованным похищением Поппи, — сказал Аксель и добавил: — Может, скоро прояснится и все остальное.
К счастью, ему было уже гораздо лучше. К вечеру у него лишь слегка побаливала голова.
А в воскресенье команду кникербокеров ожидал еще один сюрприз.
Вечером зазвонил телефон.
Звонил некий Пауль Блитцер из центра организации каникул. Он сообщил ребятам, что помимо розыгрыша лотереи желаний в качестве специального приза их общее желание будет исполнено. И что во вторник состоится большой праздник, на котором соберется тысяч десять детей. На сцене для них будет разыграно целое представление.
После того как Аксель, Лило и Доминик закончили свою пляску радости и повалились на диван, господин Каша спросил:
— Интересно, чего вы там такого пожелали?
— Мы хотели посмотреть из-за кулис музыкальный спектакль «Призрак Оперы», — объявил Доминик. — Ну помнишь, эта умопомрачительная история, как в парижской Опере появилось привидение. Этот фантом покровительствовал одной молодой певице по имени Кристина и вывел ее в примадонны. Но однажды ночью забрал ее в свое подземное царство. Оказалось, он жил на острове в подземном море под Оперой.
— Ой, а что творилось на сцене! — захлебываясь, начал вспоминать Аксель, который уже видел этот спектакль. — Там из-под земли возникали сотни горящих свечей. Поднималось море. Громадная люстра обрушивалась на сцену, и это еще не все!..
— Ну тогда действительно вас ожидает много радости! — засмеялся господин Каша.
Аксель и Лило теперь могли задержаться в Вене еще на одну неделю, чтобы в субботу посмотреть этот спектакль. На дневном представлении кникербокеров проведут за кулисы, а вечерний спектакль они посмотрят уже из зала.
Но самый главный и самый счастливый сюрприз они получили во вторник в городском концертном зале на празднике. Это случилось, когда Аксель, Лило и Доминик должны были подняться на сцену для вручения грамот.
Десять тысяч ладоней рукоплескали акробатам, только что закончившим свой номер на велосипедах. Потом оркестр сыграл туш, и ведущий пригласил на сцену кникербокеров. И в тот момент, когда трое друзей собрались выбежать к зрителям из большого рта фанерного клоуна, их окликнул знакомый голос:
— Постойте! И я с вами!
— Поппи! — заорали все трое и ринулись к ней. Ведущий даже растерялся.
Девочку привел пожилой господин с седыми бакенбардами.
— Да это же кучер! Черный кучер! — с ужасом выдохнул Аксель.
— Теперь я могу вам кое-что объяснить, — сказал тот, — поскольку опасность уже позади. Прежде всего я должен извиниться, что ты упал с запяток, Аксель. Но я был так поглощен скачкой, что даже не заметил тебя.
— Ничего страшного, все в порядке, — великодушно ответил мальчик. — Главное, с Поппи все обошлось.
— Ой, а как у Фердинанда замечательно! Мы обязательно все вместе съездим к нему в гости! — заявила Поппи.
Громкий вздох из динамика вернул ребят к действительности.
— Мы просим на сцену команду кникербокеров! — умолял ведущий.
Юные сыщики не стали больше заставлять ждать себя и выбежали к зрителям.
«Ну наконец-то все закончилось хорошо», — с облегчением подумала Поппи.
Но, как оказалось, до конца этой истории было еще далеко…
Призрак напоминает о себе
Господин Мюллермайер, школьный сторож, с тревогой дожидался начала занятий. В последние дни каникул призрак ни разу не появился. Ни футбольные ворота, ни другие предметы в школе больше не принимались нашептывать его имя. Но мог ли он положиться на этот обманчивый покой?
Доминик шел в школу в первый день тоже без особой радости. Его друзья-кникербокеры остались себе посиживать дома да валять дурака, и ему было завидно.
Ровно в девять он нехотя вошел в свой класс на четвертом этаже.
Там царило веселое оживление, все наперебой рассказывали друг другу про каникулы.
И только когда вошел господин Шнофель, классный руководитель, гул наконец затих.
— Рад снова видеть вас, мои хорошие! — торжественно приветствовал их учитель.
В ответ прозвучало громкое, резкое «му!».
От неожиданности и удивления у учителя сползли на нос очки.
— Кто это сделал? — строго спросил он.
— Ква-ква-ква! Го-го-го! Кря-кря-кря! — неслось по классу.
— Господин Шнофель, это не мы! Это из репродуктора! — воскликнул Доминик и показал на серую коробку над доской.
— Чушь! — отмахнулся учитель. — Радиосеть управляется из кабинета директора. Или вы считаете, что господин советник способен разыгрывать такие шуточки?
Резкий хохот вдруг разнесся по классу — он действительно раздавался из репродуктора. Наконец хохот прекратился, и все услышали следующее:
— Милости прошу в мое царство! В царство школьного призрака! — Голос сопровождался нестерпимым фоновым писком. Дети зажали уши.
Как только репродуктор замолк, все повскакали с мест и ринулись к выходу. В коридоре царила всеобщая неразбериха.
— Призрак! Призрак! — верещали перепуганные первоклассники.
Тут из кабинета химии послышалось несколько взрывов — один за другим. Густые клубы дыма вырвались из дверных щелей, коридор заполнился вонью тухлых яиц.
Советник Гайер, директор Густав-гимназии, бегал по школе, как переполошившаяся курица, и пытался навести порядок. Но все попытки были безуспешны.
— Помогите! — раздался крик со стороны лестницы. Доминик протиснулся сквозь толпу и увидел госпожу Ротлауф, учительницу биологии. — Караул! Медведь… медведь! — пищала она.
— Что с медведем? — спросил Доминик.
Но госпожа Ротлауф с перепугу ничего не понимала и только лопотала:
— Господин директор! Медведь… двигается!
Как истинный кникербокер, мальчик не потерял присутствия духа и решил своими глазами взглянуть на медведя. Он вошел в тесный биокабинет, где размещалась школьная зоологическая коллекция, и огляделся. На первый взгляд здесь все было как обычно.
Доминик двинулся к медведю, не сводя с него глаз. Когда между ними оставалось расстояние в один шаг, чучело вдруг шевельнулось.
Медведь взревел и угрожающе вскинул передние лапы.
Мальчик невольно вскрикнул и кинулся к двери. У выхода он остановился и попытался взять себя в руки. Потом трижды глубоко вздохнул и резко развернулся.
Зверь снова стоял мертвый и неподвижный.
«Такого не бывает, чтобы чучела оживали», — сказал себе Доминик. Он подхватил табуретку, что стояла у двери, и снова направился к медведю. Табуретку он нес ножками вперед, прикрываясь ею, как щитом.
Едва только ножка табуретки коснулась зверя, он мгновенно вновь ожил — издал то же рычание и так же вскинул лапы.
Тут Доминик опустил табуретку на пол и усмехнулся. Это был всего лишь технический трюк. Медведь повторял заданные движения.
— Я превращу вашу учебу в ад! — зловеще гремел голос призрака по всем коридорам. — Я не дам вам покоя ни на минуту! Вы все в моей вла-а-асти! — И снова пронесся громовой издевательский хохот.
— Внезапно протекли все краны!
— В туалете шумят все бачки!
— В кабинете физики искрят розетки!
— Отопление включилось само по себе. В спортзале температура сорок градусов!
Это была только часть новостей, которые Доминик услышал от своих товарищей.
Детей тотчас распустили по домам. Но в воротах школы стоял директор и всем говорил, что занятия завтра, несмотря ни на что, начнутся в девять часов.
— Разве такое бывает? — удивился Аксель, когда Доминик закончил свой рассказ о событиях в школе.
Лизелотта напряженно размышляла. «Призрак школы… Призрак Оперы… Один призрак ввергает в ужас учеников и учителей. Другой терроризирует певцов и директора Оперы. Тут наверняка есть какая-то взаимосвязь. Кто-то взял себе за образец сюжет знаменитого музыкального спектакля», — соображала она.
