— Сегодня только среда, — приветствовала она Джанни, дрожа всем телом.
— Должен признаться, я ожидал более теплого приема.
— Рада тебя видеть, — несколько неловко отозвалась Миранда. — Честное слово. — Для Джанни это было совсем не очевидно, поэтому она добавила: — Просто я не ждала тебя. Ведь ты говорил о пятнице.
— Встречу отменили.
Он сам отменил встречу, даже не одну. Но это было правильно, так как на всех встречах должно было обсуждаться одно и то же. К тому же у него были проблемы дома, с Лайамом, который только и дело вспоминал Мирри и спрашивал у Джанни, когда они снова увидятся. Так как Миранда постоянно занимала и его мысли, было вполне естественно, что он не выдержал до пятницы.
— Вон оно как, — не зная, что еще сказать, ответила она. — Прекрасно.
— Ничего не прекрасно, — грубовато возразил Джанни, проведя рукой по своим эбеновым волосам. — Всю неделю ничего не было прекрасно.
— Извини, — пробормотала Миранда.
Почему он не прикасается к ней, не целует? Молодая женщина забеспокоилась. Неужели ей предстоит сделать первый шаг?
— Я только что собиралась… — У нее пропал голос при виде этого совершенно незнакомого ей мужчины. Миранда смотрела, как дернулся мускул на его щеке.
— Что ты собиралась?
Она едва не подпрыгнула — ей показалось, что Джанни говорит слишком громко.
— Собиралась выпить какао и отправиться спать, — солгала Миранда.
Он угрожающе усмехнулся.
— Я присоединяюсь! — Мужчина в один шаг преодолел разделявшее их расстояние, тем самым разрушив возникший между ними невидимый барьер. — Только я обойдусь без какао.
Наконец-то она узнала его. Джанни поднял ее на руки и начал целовать с видом умирающего от жажды путника.
Спустя два восхитительных часа Миранда рассмеялась, когда Джанни вернулся в спальню с дымящейся чашкой в руках.
Он вздернул бровь:
— Ты же сама сказала, что хочешь какао.
И поставил чашку на комод.
— Ты не будешь? — спросила Миранда, беря чашку. — Нет.
Не отрываясь от какао, она наблюдала за Джанни. Ей никогда не приходило в голову, что она будет получать удовольствие от разглядывания обнаженного мужчины. Впрочем, еще совсем недавно Миранда не знала, что окажется способной на такие вещи, которые даже не возникали в ее воображении.
— Какао помогает мне уснуть.
— Я об этом не подумал, — пробормотал Джанни, ложась рядом с ней.
Он отобрал чашку у Миранды и поставил так, чтобы она не могла до нее дотянуться.
— Что ты делаешь?
— Меня не устроит, если ты прямо сейчас уснешь.
Миранда прижалась к Джанни и положила голову ему на грудь. Она довольно вздохнула, наслаждаясь его гладкой кожей и твердыми мышцами.
— Извини, но я едва могу держать глаза открытыми, — призналась молодая женщина. — Если бы я знала, что ты приедешь сегодня, не стала бы вчера допоздна засиживаться, а сидр… — Она покачала головой. — В следующий раз буду умнее.
— Рад, что ты не скучала в мое отсутствие.
Миранда уловила в его голосе нотки раздражения.
— Что-то не так? — спросила она.
Джанни натянуто улыбнулся:
— Не со мной. Это не я пил.
— Я не пила, — запротестовала Миранда, подавляя зевок. — За весь вечер я выпила всего два маленьких бокала. У Джоуи…
Джанни выругался. Он схватил ее за плечи и отодвинул от себя, чтобы устремить на женщину сердитый взгляд.
— Прошлой ночью ты была с Джоуи?
— Не только с Джоуи. Там была целая… — Миранда замолчала.
Почему, собственно, она должна оправдываться? Ей нечего стыдиться. И то, что она влюбилась в Джанни, вовсе не означает, что она обязана жертвовать ради него всем. Миранда высвободилась из его объятий, пылая от стыда, раздражения и гнева, и отодвинулась настолько, насколько возможно. Закутавшись в простыню, она с высоко поднятой головой встретила ставший враждебным взгляд Джанни.
— Я действительно провела вечер с Джоуи и получила от этого удовольствие, — объявила она.
Он снова выругался.
— Что не так? — продолжала Миранда, хотя знала, что лучше не дразнить Джанни, когда он в таком состоянии.
— И ты спрашиваешь об этом меня? — прищурился он. — А что, если бы я приехал вчера, а не сегодня?
— Ты знаешь, где лежит ключ. Кстати, ты уже не первый раз появился бы без предупреждения.
Его ноздри затрепетали от гнева.
— Ты намекаешь на то, что не рада меня видеть?
— Всего лишь на то, что ты, должно быть, обладаешь потрясающим нахальством, если ожидаешь, что я буду сидеть у окошка в ожидании тебя. Я была на конкурсе, в котором принимала участие команда Джоуи. А ты говоришь так, словно я приняла участие в какой-нибудь оргии! Но даже если бы я пошла в стриптиз-клуб, это не твое дело. Между нами нет отношений. Все, что есть, — это секс, разве не так, Джанни?
После ее тирады воцарилась оглушающая тишина.
Если бы это был не Джанни, она бы сказала, что на его щеках проступил румянец.
— Но ведь об эксклюзивности отношений заговорила именно ты, — напомнил он.
— Я не жду, что ты не будешь разговаривать с другими женщинами. У нас речь шла только о сексе. Или ты думаешь, что я способна просто так лечь в постель с Джоуи? Черт, да одна мысль, что ко мне прикоснешься не ты, а кто-нибудь другой, она… — Миранда зажала рот рукой. Она и так сказала больше, чем надо!
Ее неосторожное признание вызвало у Джанни вспышку чисто мужского удовлетворения. Он удивил самого себя, тоже ответив ей откровением.
— А мне не нравится мысль, что к тебе будет прикасаться какой-нибудь другой мужчина, — сквозь зубы процедил он.
От шока у Миранды приоткрылся рот.
— Это то, что ты называешь ревностью? — спросил Джанни с насмешливым огоньком в глазах, однако он понимал, что именно это и происходит: он ревнует Миранду.
Она склонила голову набок:
— Думаю, большинство людей назовут это именно так.
— Думаю, большинство сочтет, что мы тратим время на споры. — Он раскрыл объятия. — Иди ко мне!
Миранда со вздохом кинулась к нему, чувствуя, как ее обхватывают теплые крепкие руки.
— Ты так невинна, — пробормотал Джанни, нежно гладя ее по волосам. — В следующий раз не забывай, что внешность обманчива, и не пей слишком много в компании незнакомых мужчин.
— Ты оплот мудрости, — произнесла она глухим голосом.
— Рад, что могу тебя позабавить. — Он взглянул на ее огненные волосы. — А теперь ложись спать.
— Вообще-то я больше не чувствую себя усталой.
Джанни заставил ее поднять голову:
— Правда?
— Я могу очень долго не спать.
