Маго обдумывала такое разделение захоронений в течение многих лет, поскольку в своем завещании от 1318 года она планировала, если получит на это разрешение от Папы, упокоиться рядом с мужем в Шерлье, а сердце поместить рядом с отцом[281]. Тем не менее, она отменила эти распоряжения в своем последнем завещании, как только разрешение было получено. К этому времени ее связи с Бургундией, где она редко бывала, ослабли и в возрасте почти 60 лет она осмелилась нарушить обычай, согласно которому она должна была упокоиться рядом со своим мужем Оттоном, и выразила глубокую привязанность к своему отцу и сыну, которые умерли слишком рано. В то же время она почтила своим захоронением два святых места, церковь Кордельеров в Париже и монастырь Мобюиссон, продемонстрировав, как никогда ранее, свою связь с династией Капетингов.
Все, что мы знаем о ее гробнице, — это описание, сделанное в середине XVIII века аббатом Миле:
За гробницей Роберта II, графа Артуа, находилась гробница его дочери Маго, графини Артуа и Бургундии, очень большая, покрытая медными пластинами, украшенными несколькими геральдическими лилиями и ее гербом, похожим на герб Бриеннов с надписью в центре: "Здесь покоится Маго, графиня Артуа и Бургундия, дочь благородного принца Роберта, бывшего графа Артуа, племянника короля Людовика Святого и жена графа Бургундского. Молитесь о душе ее, умершей в 1329 году, 27 декабря".
Над этой гробницей когда-то было ее надгробное изваяние, высеченное из черного мрамора, высотой в три фута. Это изваяние, изображавшее принцессу с короной графини (украшенной жемчугом), не имело надписи но не оставляло сомнений в том, что это не кто иная, как графиня Маго, дочь Франции, внучатая племянница короля Людовика Святого и мать двух принцесс, Жанны и Бланки Бургундских, жен двух сыновей короля Филиппа Красивого, которые впоследствии один за другим взошли на трон: Филипп V, известный как Длинный, и Карл IV, известный как Красивый[282].
Дата, указанная ученым, неверна, но надпись является еще одним доказательством того, какое значение графиня придавала своему роду: даже в смерти она связывала свое имя с именами самых выдающихся своих предков, Людовиком IX и Робертом II.
Гробница, находящаяся в настоящее время в соборе Сен-Дени, может принадлежать Маго. Она высечена из карбонового известняка, который в XIV веке описывался как мрамор и характерен для региона Турне. Воссозданная в аббатстве Мобюиссон после Французской революции, без эпитафии, она первоначально считалась принадлежащей Бланке Кастильской, основательнице аббатства.
На ней изображена коронованная фигура, руки в перчатках сложены на груди, ноги опираются на двух драконов. Эти драконы, хотя и более типичные для XIII века, также изображены на ее печати. Возможно, вдохновленный восточными бестиариями, этот мотив, также принятый в качестве герба Людовиком д'Эврё и Карлом де Валуа, мог навевать воспоминания о крестовых походах[283]. Корона, в принципе являющаяся символом королевской власти, должна была означать принадлежность принцессы к королевской семье.
Таким образом, именно в разгар последней битвы с Робертом умерла графиня Маго, последняя представительница линии графов Артуа из династии Капетингов. Даже после смерти она с гордостью напоминала об узах, связывавших ее с династией, которая правила королевством почти четыре столетия, с 987 по 1328 год. С ее смертью закончилась целая эпоха истории этой династии. Символ и фигура ушедшей эпохи, она оставила королевство в руках Валуа, завещав своей наследнице, дочери Жанне, защищать графство от притязаний кузена.
Эпилог.
Смерть Маго не прервала судебное разбирательство, начатое ее племянником. В ожидании решения короля Ферри де Пиквиньи был назначен опекуном и губернатором графства Артуа. Вдовствующая королева Жанна умерла 21 января 1330 года, до того, как 14 декабря дело было рассмотрено в Парламенте. Фальшивость документов, предоставленных Робертом, заподозрили сразу же, как только они были представлены суду, что побудило королевского прокурора заказать экспертизу, которая быстро подтвердило подозрения. Документы были составлены некой Жанной де Дивион. Письма, написанные двумя ее клерками, были заверены подлинными печатями, снятыми с других документов. Был возбужден уголовный процесс, и 6 октября 1331 года фальсификатор был заживо сожжен. Дело Роберта было отклонено в третий раз, и ему предстояло объясняться перед Парламентом, а вожделенное наследство было потеряно для него навсегда.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Впервые его вызвали в Парламент в Михайлов день, 29 сентября 1331 года. Этот вызов, отправленный как раз в тот момент, когда начался суд над Жанной де Дивион, обеспокоил Роберта, который предпочел удалиться в изгнание. Вызванный еще дважды, 14 декабря 1331 года и 17 февраля 1332 года, он остался глух и нем. Не явился он и 8 апреля 1332 года, когда король приговорил его к изгнанию и приказал конфисковать его имущество. Теперь Роберт был не более чем преступником, скитавшимся у границ королевства. Он искал убежища у членов своей семьи, своей сестры, графини Намюрской, а затем у единокровной сестры своей жены, графини Эно, но обе предложили ему лишь временное убежище. В конце концов он укрылся в Брюсселе у герцога Брабантского, но в июне 1332 года объявленный брак дочери Филиппа VI с сыном герцога Брабантского лишил Роберта и этого защитника.
Его бывший друг и повелитель, король Филипп VI, стал его заклятым врагом. Роберт тем более страдал от измены Филиппа VI, что сыграл ключевую роль в его восшествии на престол, ведь в 1328 году он яростно боролся за его избрание. Четыре года спустя он заявил: "Я сделал его королем, я его и смещу". Роберт, который планировал убить королевских советников, содействовавших его падению, тайно свиделся со своей женой во Франции, а затем отправился в Женеву. Там он получил эскорт, который должен был сопровождать его в Авиньон. Филипп VI, до сих пор склонный к снисходительности, теперь оказался под угрозой из-за интриг своего зятя. Он заключил Жанну де Валуа и ее детей в тюрьму и послал своих людей в погоню за беглецом.
В 1334 году, переодетый купцом, Роберт добрался до Англии. Там он нашел новую возможность отомстить Филиппу. Король Англии, казалось, смирился с решением собрания французских аристократов, которое в 1328 году отвергло его кандидатуру на трон Франции. В 1329 году он принес Филиппу VI оммаж за территории, которыми владел на континенте, Гиень и Понтье. Но вмешательство короля Франции в дела Гиени и его поддержка шотландского короля, который находился в состоянии войны с англичанами, заставили его пересмотреть свою позицию. Решение Эдуарда предоставить убежище Роберту не способствовало улучшению отношений между двумя государями. В 1336 году Филиппа VI запретил всем своим вассалам помогать Роберту д'Артуа, и это стало предупреждением для английского короля. Последний же без колебаний бросил вызов своему сюзерену: он принял Роберта в своей резиденции и предоставил ему ренту для обеспечения средств к существованию.
Роберт воспользовался этой близостью к английскому королю, чтобы раздуть пламя тлеющего конфликта между Францией и Англией. Он подстрекал Эдуарда III возобновить претензии на корону Франции, убеждая его, что он более законный наследник последних Капетингов, чем Валуа. Когда в 1337 году война все-таки разразилась, Роберт без колебаний встал сторону англичан. В 1339 году он охранял Ноттингемский замок, пока король Англии находился во Фландрии, а затем присоединился к нему на континенте. В июле 1339 года Роберт потерпел неудачу под стенами Сент-Омера и укрылся в Касселе. В 1342 году он сражался вместе с Эдуардом III в войне за Бретонское наследство. Тяжело раненный во время осады Ванна, Роберт умер в октябре 1342 года, в английской столице. Король Англии оплатил его похороны в церкви Святого Павла в Лондоне. Посмертная победа Маго над племянником привела его гнусному предательству. Как и в 1315 году, артуасский вопрос вновь возник на французской политической сцене, но с гораздо более серьезными последствиями, как для действующих лиц, так и для всего королевства.
