Я с интересом наблюдала за напарником. Он не на шутку завелся, пытаясь решить задачку. Похоже, недавнее разгадывание кроссворда все-таки оказало на Вадика определенное влияние, и он втянулся в процесс.
– Компания «Рога и копыта» и бараний рог, да? Нет? Швейная фабрика и катушка ниток! Снова нет?!
– Вадик, пойди, попей водички, ты что-то слишком разгорячился! – посоветовала я.
– Водичка, точно! Вы производите питьевую воду или оборудование для бассейнов, а на значке нарисована волна!
– Нет, это просто…
– Тихо!!! – Вадька топнул ногой. – Ваша компания – это сеть парикмахерских, и на значке нарисован локон! Так или нет? Так, я вас спрашиваю?!
Разбушевавшийся оператор выглядел пугающе, и господин Чемоданов явно робел ему возражать, но и врать ему не хотелось – должно быть, депутатская совесть не позволяла. Возникла неловкая пауза, до краев заполненная угрожающим сопением Вадика. Ее в высшей степени удачно оборвало появление в студии режиссера.
– Вы закончили? – вежливо поинтересовался Слава, которому наше руководство вменило в обязанности вежливо встречать и выпроваживать гостей-кандидатов.
По лицу Вадика было видно, что, когда он закончит, его руки будут обагрены кровью. Славе хватило ума просечь ситуацию, он заговорщицки подмигнул мне и сказал:
– Вадька, тебя к телефону. Приятный женский голос!
Приятные женские голоса мой напарник никогда не игнорирует. Мужской интерес возобладал над кровожадностью, и Вадик унесся из студии, едва не опрокинув застрявшего в дверях Славу.
– На самом деле наша компания производит матрасы! – опасливо покосившись на дверь, почему-то шепотом сказал мне господин кандидат. – Матрасы на пружинном блоке, отсюда и спираль.
– Понятно, – кивнула я.
Мне было абсолютно все равно, что там нарисовано – диванная пружина или земляной червяк. Меня интересовало другое: как корпоративный значок матрасников попал к Лилиане Марусенко? Любезный господин Чемоданов по собственной инициативе подсказал мне способ найти ответ на мой невысказанный вопрос.
– Это золотой знак, личный, именной, – с гордостью поведал он. – Как медаль или орден!
– У орденов есть номера, – быстро сказала я.
– У наших значков они тоже есть, вот тут, на обороте, – Юрий Вадимович кивнул и хотел было отцепить с пиджака свой золотой матрасный знак, но я вежливо отказалась.
Под предлогом необходимости правильно подписать его в титрах я попросила у гостя визитку и бережно спрятала ее в карман. Выдастся свободная минутка, позвоню в матрасную компанию господина Чемоданова, назову номер значка Лилианы Марусенко и спрошу, кому и за что он выдан. Жутко интересно, за какие-такие матрасные заслуги наградили золотой медалькой белокурую бестию?
Свободная минутка выдалась у меня сразу после убытия восвояси господина Чемоданова. Прогнав прочь Вадика, который шумно сердился оттого, что не нашел ни в одном служебном телефоне достаточно приятного ему женского голоса, я достала из кармана визитку Ю.В.Чемоданова, заместителя директора ООО «Соня», выбрала из столбика телефонных номеров тот, который был особо отмечен как факс, и позвонила по нему. Обиженный Вадик тем временем убежал искать обманщика Славу, громогласно обещая его убить.
Как я и ожидала, телефон-факс был установлен в приемной директора. Барышня-секретарша, поначалу не слишком любезная, заметно подобрела, когда я назвала свое имя и место работы. Трудовой коллектив ООО «Соня» был в курсе того, что их замдиректора идет во власть, и путь его при этом пролегает через нашу телекомпанию. Дождавшись, пока женский голос в трубке станет настолько приятным, что это устроило бы даже придиру Вадика, я объяснила секретарше ее задачу. Она обещала навести справочки и перезвонить.
В ожидании обещанного звонка я съела шоколадку, завалявшуюся в ящике стола, и выпила кофе. Вернулся по-прежнему сердитый Вадик. Славу он не нашел и, соответственно, не убил, зато обнаружил, что я в одиночку, не поделившись с напарником, съела целый шоколадный батончик, и начал кричать, что убьет меня. Жить стало веселее, а тут еще позвонила Ирка с хорошей новостью.
– Все не так плохо, как мы думали! – сообщила она. – Специалисты посмотрели тормозную систему. Говорят, нельзя с уверенностью сказать, что ее умышленно вывели из строя!
– Разве ты могла повредить ее сама? – удивилась я. – Как, интересно? Ездой по сильно пересеченной местности, включая заградительные сооружения – колючую проволоку и противотанковые ежи?
– Я такого за собой не помню, но специалистам виднее, – сказала упрямая Ирка. – А мне хочется верить, что поломка случилась сама по себе. Очень, знаешь ли, неприятно думать, что кто-то хочет меня убить!
– Верю, – согласилась я, покосившись на беснующегося Вадика.
– Ой, слушай! – Ирка ойкнула и надолго замолчала.
– Ой, слушаю! – напомнила я, не дождавшись продолжения.
– Слушай, а что, если убить хотели не меня, а тебя? – неприлично радостно молвила оживившаяся Ирка. – Мы с тобой вместе сидели в кафе, было ясно, что я подвезу подругу на работу, и злоумышленник нашел превосходный способ тебя грохнуть!
– Знаешь, версия специалистов нравится мне гораздо больше, чем твоя! – подумав, сказала я. – Давай все-таки будем считать, что тормоза сломались сами.
– Давай, – охотно согласилась подружка. – Зачем нам себя нервировать? Знаешь, зачем я тебе звоню?
– Чтобы меня нервировать, – буркнула я.
– Да нет же, чтобы сказать, что мне перезвонил человечек из пансионата! Одноместный номер, соседний с нашим, в минувшие выходные по бартеру оккупировала фирма «Пингвин».
– Фамилия и имя конкретного пингвина? – деловито спросила я, придвигая к себе блокнот.
– Конкретную фамилию мой человечек не узнал, – с сожалением сказала Ирка. – Он, человечек этот, больше по коммерческой части, а за размещение не отвечает. Сказал – ООО «Пингвин», и все.
– Вот интересно, чем может заниматься фирма «Пингвин»? – задумалась я вслух.
Вадик, услышав мои слова, встрепенулся, как старая полковая лошадь при звуках трубы.
– Может, это птицефабрика? – предположила Ирка.
– Птицефабрика? Нет, вряд ли.
– Почему это – вряд ли? – уперлась она. – Сейчас, когда повсюду свирепствует эпидемия куриного гриппа, морозоустойчивая заполярная птица с хорошим иммунитетом как никогда в цене!
– Насчет морозоустойчивости – это ты хорошо придумала, – согласилась я. – В принципе, «Пингвин» – это отличное название для холодильного комбината или фабрики мороженого!
– Или для швейной фабрики, производящей куртки на пингвиньем пуху! – завелся Вадик. Похоже, гаданье на спиральке не истощило его интеллектуальный потенциал. – Или даже не куртки, а перины!
– Ага, матрасы! – ехидно сказала я.
– Убью тебя! – угрюмо пообещал Вадик, разом растеряв весь свой пыл.
– Ленка, я не ослышалась, там кто-то грозится тебя убить? – заволновалась Ирка.
– Это просто Вадик, его не стоит принимать всерьез, – успокоила я ее.
Вадик снова недовольно забубнил, но я закрыла свободное от трубки ухо ладошкой и спросила подружку:
– Ирусик, а Моржику ты рассказала про наше сегодняшнее приключение с тормозами?
Имя Иркиного супруга пришло мне на ум в связи с упоминанием морозоустойчивой заполярной живности. Подружка, вновь помрачнев, призналась, что Моржика она тревожить не стала и теперь сомневается, правильно ли поступила.
– Правильно, – сказала я, не особенно, впрочем, уверенно. – Мужчины – существа нежные, их надо лелеять и беречь.
Ирка приободрилась и выразила желание закончить разговор, чтобы сей же момент начать лелеять нежного Моржика. Мы распрощались, условившись созвониться завтра.
Часы показывали половину шестого, до конца рабочего дня оставалось еще полчаса, но наглый Вадик уже собрался на выход. Строгая охранница Бабулина указала ему на явное нарушение трудовой дисциплины, но оператор проникновенно сказал ей, что мужчины – существа нежные, их надо лелеять и беречь, и удалился, демонстративно обнимая сам себя за бока. Я тоже наплевала на Трудовой кодекс и последовала примеру напарника, разве что не стала заключать себя в объятия. Нарциссизмом я не страдаю.
Мимо Бабулиной, которая продолжала осмысливать программное заявление Вадика, я проскользнула без проблем, но на первом этаже меня решительно тормознули.
– Стой, кто идет! – весело прокричала, выступив из-под лестницы, Лизавета Галкина по прозвищу Коробейница.
Лизка со своей коробушкой опять устроилась в чуланчике, подстерегая потенциальных покупателей.
– Лиза, мне некогда! – взмолилась я, попытавшись на полной скорости прорваться мимо Коробейницы.
С таким же успехом можно было в одиночку штурмовать линию Маннергейма! Лизавета, что паучиха – рук у нее явно больше, чем у среднестатистического человека! Одной правой Лизка удержала дверь, одной левой схватила за рукав меня, и еще какими-то запасными конечностями выцепила из преогромной сумы ярко-красный предмет, напоминающий спасательный жилет.
