И шагнула… нет, взлетела с ветки, с неожиданным удовольствием ощущая упругое сопротивление воздушных потоков, становящихся послушными под ударами ее крыльев.
А какой еще персонаж могла избрать наварх звездной биремы, коли уж ей предоставили выбор?
***
Фелисия разбудила его в условленное время, напоила каким-то ароматным настоем и попыталась уговорить остаться, но Квинт решил обязательно вернуться на «Аквилу».
— У меня еще есть дела, — отрезал префект и чуть не добавил циничное «Развлекайся без меня», но вовремя прикусил язык. — Мы еще увидимся и не раз. Бибул сказал, «Аквиле» нужен отдых.
Гетера искренне обрадовалась.
— Я буду в полном твоем распоряжении все это время, если хочешь, — предложила она.
— Не нужно из-за меня ломать свой график, — отрицательно покачал головой Квинт, отмечая её почти неуловимый вздох облегчения.
Осталось только ласково чмокнуть женщину в уголок губ на прощание и удалиться, что префект и сделал.
И пока с тремя пересадками добирался к причальным секциям, он успел скачать пару новых книг и получить от Антония напоминание о первом сеансе. Или мозговед решил подстраховаться, или подозревал у Марция легкую форму склероза.
«Да чтоб тебя!» — бессильно ругнулся префект, но сразу же после душа улегся поудобнее, надел обруч и установил программу куратора.
Ничего сложного от подопечного (Квинт старался даже мысленно не произносить слова «пациент») не требовалось: выбрать персонажа из скромного ряда — мужчину (светлокожего или темнокожего), женщину (блондинку или брюнетку), четвероногое животное (собаку или кошку), а еще птицу трех разновидностей. Марций без колебаний выбрал стандартного светлокожего мужчину, чуть устыдившись всякому отсутствию у себя склонности к экспериментам.
И посетовав: «Ну, никакой фантазии у тебя», шагнул в… комнату, погруженную в уютный сонный полумрак. Окна закрывали полотнища плотной ткани, но в узкие зазоры проникал свет, и его лучи красиво пронизывали недвижимый воздух. Толстый ковер на деревянном полу, тяжелое кресло без спинки, зато с подушечкой для седалища, полки вдоль стены, заполненные множеством разнообразных предметов — каких-то шкатулок, больших и маленьких картинок, фигурок животных и людей.
На поверхности атмосферных планет Квинту Марцию бывать приходилось нечасто, и только во время отпуска. Но реабилитационный комплекс это не то же самое, что частное жилище. И предпочитал Аквилин не посиделки в клубах, но активный отдых на природе.
Появившись на свет в Колонии Корона под куполом Медиа, Квинт питал ностальгическую слабость исключительно к видам озаренных местным солнцем черных скал, рвущихся в небо из тяжелых красных песков. Атмосферные планеты по-своему прекрасны, но детские впечатления все равно сильнее и ярче.
Кресло стояло возле приспособления, в котором начитанный префект почти сразу узнал архаичный очаг.
— Интересно, а можно ли разжечь огонь?
И тут же понял, что можно. Мысль Квинту понравилась, но торопиться с исполнением он не стал. Сначала нужно осмотреться. Он обошел небольшой круглый стол с вазой, полной срезанных растений. Понюхал — пахнут. Затем с некоторой опаской присел в кресло, тихо скрипнувшее под весом взрослого мужчины.
Меньше всего Квинт ожидал от куратора чего-то подобного. А ведь столь искусная иллюзия обошлась бюджету Цикуты в кругленькую сумму.
Значит, дела обстоят куда как серьезно, и Антоний отнюдь не пугал вероятной отставкой, подумалось префекту, но как-то отстраненно, словно речь шла не о нем самом, а о ком-то постороннем.
На полный обход дома ушло достаточно времени, чтобы оценить грандиозность мозговедского проекта. Десяток разных по интерьеру и предназначению комнат, которые предлагалось впоследствии обследовать подробно. Окна, частично зашторенные, но большей частью открытые, выходили в сад, полный плодовых и декоративных деревьев. Квинт из любопытства выглянул в один из проемов, но небо пряталось за густой облачностью.
— Какое приятное место, — не мог не признать он.
Теперь-то понятно, почему Иллюзорный Мир был любимейшим развлечением и отдыхом всех, кто жил и работал в пространстве на станциях и кораблях. Ни игры, кстати, и ни секс, хотя и то, и другое, в общем-то, поощрялось руководством. У половины манипулариев на «Аквиле» имелись не только живые партнеры, но еще и несколько связей в вирт-поле, разных по форме и содержанию.
Но если остальные пользователи занимались совершенствованием своего личного Мира, то Квинту вменялось в обязанность изучать уже созданную куратором модель. Интригующе, ничего не скажешь. Своего рода приключение, если уж на то пошло.
— Спасибо тебе, Антоний. Чего не ожидал, того не ожидал.
Конечно, всегда можно напомнить себе, что у Антония работа такая и полный личностный профиль на Марция перед глазами, но с домом, полным загадок, мозговед своему подопечному угодил.
Квинт вернулся в самую первую комнату, там полежал на кушетке, переложив подушки, как ему больше нравится, на пробу повертел в руках статуэтку собачки — из архаичной керамики, покрытую глазурью. Её тяжесть в ладони, неидеально гладкая поверхность, мелкие детали, вроде розового носа, коричневых глазок и нарисованных тоненькой кисточкой вибрисс на вытянутой морде — странным образом утоляли сенсорный голод. А главное — за почти два часа своеобразной терапии префект ни разу не разозлился на Ливию. Отличное начало, решил он. И отключился от вирт-поля с нескрываемым сожалением.
Глава 6
Визит доктора на дом — практика, столь же архаичная, как и естественные роды, и доступна разве что патрициям. И — старшим офицерам биремы, которая никуда не полетит, пока психо-корректор не подтвердит их адекватность. Тут бы гордиться исключительностью и вниманием к своей персоне, однако Ливии сейчас только куратора на борту не хватало. Но принимала она Антония со всей любезностью, на которую была способна.
— Осторожней, Луций Антоний, тут у нас сварочные работы, — только и успевала наварх предупреждать доктора. — Пригнись! И не споткнись — здесь снят участок палубы!
Куратор демонстрировал невозмутимость и спокойствие, однако наметанный глаз наварха отмечал, конечно, что «эскулап» дергается. Иногда — даже сильно. Впрочем, с непривычки кто угодно задергается, попав на корабль, на котором полным ходом идет модернизация половины систем.
— Мы постарались максимально использовать эту передышку, — вещала Аквилина с оттенком гордости, широкими взмахами указывая на суету на палубах. — Берегись!
Мимо наварха рысцой проскакала группа сотрудников инженерного, нагруженных запчастями и инструментами. Как деловитые насекомые, они проворно копошились в своем развороченном «муравейнике», а Ливия при этом чувствовала себя кем-то вроде муравьиной царицы.
— Впечатляет, — признался Антоний. — А как продвигается твой собственный «ремонт»? Ты же знаешь, что тебе нельзя пропускать визиты ко мне, однако…
— Оглядись, Луций Антоний! — воззвала к разуму доктора наварх. — Я чашку кофе, и ту выпиваю на бегу, не говоря уж о походе к врачу.
— Поэтому я и пришел сам, — вздохнул психо-корректор. — От вас, флотских офицеров, ждать пунктуальности так же бессмысленно, как и от армейских. Итак?
— Пойдем в мою каюту. Не выворачивать же мне душу наизнанку прямо посреди толпы ремонтников! — фыркнула Ливия, понимая, что отвертеться не удастся. — Сюда.
— Приятное… э… жилище, — заметил Антоний, с трудом протискиваясь в каюту наварха. — Эти двери всегда наполовину открыты?
— Извини, — наварх отжала одну из створок плечом, что пройти самой. — Вторичные системы отключены на время ремонта. Это создает некоторые неудобства, но ничего серьезного… Чаю? У меня есть запас траянского синего чая специально для особых случаев.
— Не стану покушаться на привилегии Марка Фабриция, — усмехнулся доктор, демонстрируя полную осведомленность о личной жизни подопечной. — я не отниму у тебя много времени… Посмотрим, — подключив свой транслятор, он вошел в вирт-поле. — Ага! Судя по истории твоих входов, ты, по крайней мере, не игнорируешь мои предписания и делаешь это регулярно. Похвально, Аквилина, весьма похвально. Но ты так и не сменила персонажа.
— Меня вполне устраивает побыть немного птицей, — пожала плечами женщина. — А чего еще ты от меня ждал?
— Возможно, сюрпризов. Попытки экспериментировать. А?
— Луций Антоний, я родилась, чтобы летать. В пространстве эту возможность мне дает слияние с «Аквилой», а здесь, на станции, благодаря твоей программе, я теперь тоже это могу. Спасибо тебе за это. Но…
— Ты не видишь прогресса, Аквилина, — понимающе кивнул Антоний. — Не огорчайся, зато я его вижу. Могу обнадежить тебя — твой психо-профиль изрядно выровнялся за последнюю неделю. И говорят, что ты уже не так резка с префектом.
