заднему краю, размером в два сантиметра. Он такой же помпейской сохранности – осталась только полость в твердой породе, сам зуб сгорел. Хищник был величиной с лошадь. За десять лет никаких других остатков от него не нашли, только единственный отпечаток зуба. Что это за хищник, неясно.
С кулиндадромеями тоже многое непонятно, даже самые простые вещи.
Чем они питались? Их зубы приспособлены к разминанию растительности: они тупые, стоят плотными рядами, как карандаши в коробке. Но подходящих растений в захоронении нет, только плауны, водоросли и печеночные мхи, напоминавшие кисель. Синица спросила палеоботаников, мог ли кулиндадромей ими питаться. «Мы бы не стали», – отшутились палеоботаники.
Может, кулиндадромеи ели ручейников? В захоронении встречаются странные разломанные домики. «Как будто пожевали и выплюнули», – говорит Синица.
Еще загадка: почему в юрских отложениях Забайкалья больше нет динозавров? Местонахождений юрского периода полно, с прекрасными отпечатками рыб, насекомых, растений, подчас такими же, как в Кулинде и Чжэхоле, но без динозавров.
Недалеко от Кулинды находится местонахождение Байгул: бессчетное множество панцирей щитней и отпечатков личинок насекомых.
Сохранность такая, что лучше не пожелаешь. И никаких динозавров.
По реке Дая вскрываются обнажения туфопесчаников и туфоалевролитов. Отпечатки юрских щитней образуют целые мостовые, в слое залегает множество насекомых и растений – и опять никаких динозавров.
Даже в самой Чите есть два местонахождения юрского возраста: Красная Горка и Белая Гора.
Красную Горку называют сопкой гореликов. Здесь захоронены миллионы растительных остатков очень непривычной сохранности. Глины с отпечатками растений когда-то давно прокалились от подземного угольного пожара и превратились в плитки керамики, на которых словно прорисованы силуэты листьев, черешков, хвои. Такой природный кирпич называется «глиеж», то есть «глина естественно жженная». Остатками растений испещрены тысячи плиток. Здесь добыли богатейшую коллекцию растений, насекомых, вездесущих рыб ликоптер, есть даже кость, возможно, от крокодилиформа – и снова никаких динозавров[69].
Неподалеку расположена Белая Гора. Тысячи плиток с отпечатками юрских папоротников, иглами хвойных, отпечатками стрекоз, тараканов, жуков, комаров. Есть чешуя нескольких родов рыб, уникальный отпечаток паука – и никаких динозавров.
Кулинда остается вещью в себе: как иголка в стоге сена, она лежит песчинкой посреди огромного поля юрских пород, где есть что угодно, кроме динозавров. Да и в самой Кулинде захоронение динозавров занимает едва ли больше пары сотен метров. Дальше идут привычные слои с насекомыми, ликоптерами, листьями – и без динозавров.
Наверное, дело во многом объясняется человеческим фактором. В Кулинде раскопали пару десятков квадратных метров, в том же Чжэхоле не один десяток километров. Наверняка в Забайкалье откопают еще множество динозавров. Чжэхоль тоже не сразу открыл свои богатства. У нас просто нет толпы бедных крестьян, готовых в поисках чуда разобрать холмы на щебенку.
От Читы до Кулинды четыре часа на машине. «Далековато от города жили динозавры. Свежий воздух любили», – смеется геохимик Олег Еремин.
Длинные сопки тянутся одна за другой, на склонах желтеет осенний лес. Дорога вся состоит из поворотов, усыпляет зигзагами. Пейзаж топорщится, как смятая простыня. «Низкогорье, ровного места у нас не найти», – объясняет биолог Олег Корсун.
Небольшая экспедиция ИПРЭК СО РАН едет осматривать Кулинду. К полудню сентябрьское солнце разгорается, туман тает, все заливает ярким слепящим светом, как в операционной. Не зря Забайкалье считается самым солнечным регионом России. Ярких дней здесь больше, чем в пустыне Сахара.
Чем дальше на восток, тем ниже и шире становятся сопки. Они похожи на океанскую волну. Дорога перестает вилять, распрямляется и теперь качается вверх-вниз. Последние сопки стремительно «сдуваются», начинается голая степь. Куда ни глянь, одна и та же картина: беспредельная зеленая ширь и над ней синее небо.
Село Новоильинское, ближайшее к местонахождению Кулинда, пронизано пыльной дорогой. В солнечных пятнах спят ленивые собаки, вдоль заборов бегают свиньи с поросятами. В сельской библиотеке пахнет сыростью и старой бумагой. Единственная маленькая комната заставлена открытыми стеллажами с книгами. На двух полках устроен особый уголок юрского периода, разложены подаренные Синицей окаменелости. Висит на стене красивая реконструкция кулиндадромея: тело в шубе, голый хвост, настороженный взгляд. Рядом плакат в честь Дня Победы. Усатый, нарисованный ребенком солдат недовольно смотрит на динозавра: тот в десять раз больше.
Софью Михайловну Синицу здесь любят и ценят. Говорят, благодаря ей в селе стало интересно жить. Теперь Новоильинское – не просто село, а село с историей. Вокруг деревни как деревни, а тут – динозавр.
Дорога сворачивает в рощу. Высохшая грязь вся покрыта следами копыт. Перед спуском в падь стоит стенд. На нем написано, что дальше начинается особо охраняемая территория с остатками динозавров и редкими видами растений. Как прозвали Кулинду журналисты, «заповедник динозавров». Стенд поставил в самом начале лета геолог Евгений Василенко. «Боялся, что сейчас его не увижу. Коровы подходят и чешутся о стенд, могут повалить», – объясняет он.
Аспирант-геолог, молодой бурят просит разрешения провести обряд и угостить местных духов. Он что-то тихо напевает и разбрасывает по сторонам освященное зерно. Теперь духи не станут вредить экспедиции и, может, подарят хорошие находки.
Сама Кулинда не оправдывает ожиданий. Это просто длинный заросший травой склон, разве что кусты с деревьями поднимаются, словно по линейке, по старым урановым канавам.
Три небольших раскопа не сразу заметишь. По площади они все вместе как двухкомнатная квартира. Березка, под которой Синица нашла первые остатки, зачахла и оплетена жестким, как проволока, сорняком.
Костеносная порода невероятно твердая, молоток берет ее с трудом. Пепельно-серый алевролит покрыт желтой и красной коркой. Никаких костей с ходу не найти. Раскалываешь плиты, а внутри лишь растительный детрит. Порода подчас так густо покрыта линиями ископаемых растений, словно кто-то пытался расписать ручку.
На разломе плитки открывается небольшой кружок, похожий на сердечко. Это «крылатка», чуть меньше зернышка риса. В юрском периоде ее принесло издалека, может быть, вместе с пеплом.
Остатки вулкана Фараон, от которого в Кулинду шли раскаленные облака, отсюда не увидишь, рельеф мешает.
В рощу перелетает сорока, черно-белая, как анхиорнис. По пади рассыпается сорочий треск.
Интересно, а как верещали динозавры? Могли ли трещать по-сорочьи, свистеть по-соловьиному? С современной скоростью открытий не исключено, что скоро мы это узнаем. Наверняка их вокальные способности были разнообразны, как у современных
