- Никак нет! – за всех, как самый старший по должности, ответил утус Шел.
- Отлично. Ягис – рули.
Через боковую дверь и маленький откидной мостик Саян вышел на крепостную стену. Часовой у входа бойко козырнул. За спиной загремел командный голос Ягиса:
- И так, уважаемые, наша задача доказать охотникам, что они козлы и погулять вышли.
Саян усмехнулся: Ягис умеет брать быка за рога.
- Третьей манипуле занять оборону за воротами на случай прорыва. Остальным, не занятым в боевом охранении периметра, занять оборону на стенах согласно боевому расписанию. Преторианцы…
Неширокий боевой ход тянется вдоль зубчатого бруствера. Возле бойниц стоят ополченцы и с интересом наблюдают за беснующимися на почтительном расстоянии подростками. Грязные ругательства долетают даже до сюда. Люди, пропуская Сахема, почтительно прижимаются к брустверной стенке. Саян, автоматически отвечая на приветствия, быстро дошёл до Первой Южной башни. Внутри, из угловой бойницы на третьем уровне, открывается отличный вид на Западную башню. Как не трудно догадаться, главные события развернутся возле неё.
Легко броситься в бой и личным примеров воодушевить воинов на подвиг. И совсем другое дело стоять в штабе возле стола с картой крепости, принимать по пять донесений за раз и тут же отдавать необходимые приказы. Во втором случае требуется очень, очень быстро шевелить мозгами. Нет ничего хуже, чем запоздалый приказ. За пару минут обстановка может перевернуться с ног на голову. Пусть Ягис командует. У него очень хорошо получается думать на большой скорости и принимать нужные решения. Саян остановился возле узкой бойницы. Существует ещё одна причина передать подчинённым руководство обороной.
В обычном театре, будь то маленькая заштатная группа любителей сценического искусства или столичный театр с залом на несколько тысяч мест, от упорства и старания главного режиссёра напрямую зависит успех представления. В противном случае обманутая публика закидает актёров и декорации гнилыми помидорами.
До того момента, как раздвинется занавес и зазвучит вступительная мелодия, нужно переделать кучу дел. Нужно придумать и собрать декорации. Проследить, чтобы королевский замок был на левой стороне сцены, а каменный колодец на правой, и ни в коем случае не наоборот. Выбрать актеров и убедиться, что Гамлет вжился в образ до корней волос и помнит финальный монолог на зубок. Тщательно проинструктировать рабочих сцены и лично убедиться, что вечно поддатый пожарник дядя Миша явился в день премьеры кристально трезвый. Тогда и только тогда завершение представления публика встретит шквалом аплодисментов и закидает Джульетту охапками цветов.
Но! Только во истину гениальный режиссёр может позволить себе неслыханную роскошь: ещё до начала представления покинуть закулисный мир театра и сесть в первом ряду зрительного зала. Только действительно великолепное, а не просто хорошее, представление пройдёт само с первого и до последнего акта без сучка и задоринки, без направляющего и руководящего участия.
Только отлично организованное и отработанное действие, будь-то премьера в театре или целое государство, в самый ответственный момент сможет отработать на все сто.
Здесь и сейчас узкая бойница на третьем уровне Первой южной башни и есть первый ряд, где сел, точнее встал, Саян. Сцена готова. Сквозь узкое вертикальное окно отлично видна Западная башня, часть стены и примыкающая к ним территория. Жаль, не видно самих ворот, не тот угол зрения.
Артисты расставлены. Рядом рослый ополченец с нашивкой спецназа на рукаве любовно поглаживает внушительных размеров арбалет. Чуть подальше неторопливо переговаривается несколько стрелков. Главных действующих лиц ещё не видно, но раскаты боевых воплей словно далёкое громыхание прибоя волнами накатывается на крепость. Ясно, как божий день – охотники пошли на штурм.
Битва за ворота вот-вот начнётся. Саян на счастье сжал кулаки. Волнение стискивает грудь, а на щеках разгорается огонь. Тивнице, любимому детищу, в которое вложено столько души и сил, предстоит пройти через суровое испытание.
В чём-то Ягис прав: менгов действительно было всего пять сотен. Если разобраться, то бывшим крестьянам и ремесленникам было глубоко плевать на Тивницу. В них не было и десятой части той злости и первобытной ярости, что сейчас кипит и пенится в душах идущих на штурм охотников. Только многовековая привычка подчиняться своим витусам гнала простых менгов на приступ и держала под обстрелом защитников крепости.
В голову лезут непрошенные мысли. А правильно ли построена крепость? Достаточно ли крепки ворота? Хорошо ли обучены защитники? Ополченцы уже прошли через кровавую мясорубку полевого сражения. Так что в их стойкости и отваге можно не сомневаться. Но штурм это несколько другое испытание, в чём-то даже более трудное.
Началось! Саян приподнялся на цыпочках. У подножия крепости показались серые ряды охотников.
О! Новое дело: охотники действительно учатся. Пусть на собственных ошибках, пусть щедро оплачивая кровью каждый промах, но всё равно учатся. Вместо беспорядочной толпы к крепости приближается почти ровная стена щитов. Охотники построились в некое подобие широкой и очень длинной фаланги. У каждого первобытного воина в руках самодельный щит из переплетённых веток и полосок коры. С такой защитой в открытом бою много не навоюешь, слишком велики и неповоротливы щиты, а вот для защиты от стрел будет самое то.
Ряды наступающих охотников колышутся, словно рябь на воде, то сжимаются, то вытягиваются, то изгибаются и перегибаются. Впрочем, оно и понятно: у первобытной армии строевая подготовка отсутствует начисто.
В воротам, словно злой рок или судьба, движется высокий островерхий шалаш. А это ещё что такое? Саян едва не высунул голову наружу, но щёки уткнулись в шершавые кирпичи. Господи! Это же самая настоящая таранная черепаха в исполнении первобытных воинов. Таран и несущих его охотников не видно. Десятка два соплеменников с высокими щитами прикрывают таранную группу – простое и остроумное решение.
Даже с высоты девяти метров отлично видно, с каким невероятным трудом первобытные воины сдерживают рвущуюся наружу первобытную ярость. Шум, гам, рёв такой, что хоть святых выноси. Охотникам до жути хочется бросить тяжеленные щиты и с голыми руками, выцарапывая глину между камней, залезть на стены.
Впрочем, руки у наступающих совсем не голые. Словно перст указующий, то тут, то там над кривыми рядами возвышаются самые настоящие штурмовые лестницы. Охотники уповают не только на мощь тарана, а ещё лелеют надежду забраться на девятиметровые стены – тем интересней будет представление.
Пусть у первобытных охотников нет ни опыта, ни знаний по штурму крепостей, но здравого смысла и умения рассуждать логически им не занимать. Соображают, черти, как ловчее будет. Возле основания стен мёртвая зона, пространство, которое не простреливается сверху. Стрелки на башнях фланкируют подступы, но их гораздо меньше, чем на стенах. Как весеннее половодье затапливает берега, так и волна прикрытых большими щитами охотников уткнулась в кирпичные стены.
О-о-о! Взаимодействие! Охотники разбились на пары. Пока один держит щит, второй стреляет из лука. В защитников устремился поток стрел. Обстрел столь плотный, что опасно даже высунуться из-под защиты парапета. Две стрелы влетели в бойницу и с визгом срикошетили от стены. Саян инстинктивно дёрнулся назад. Вот где сказывается колоссальный численный перевес.
Защитники не спешат зря рисковать глазами и жизнями. Сколько бы не было там, внизу, взбешённых охотников, пусть только попробуют забраться на стены. А пока в ответ не вылетела ни одна стрела. Правильно – зачем зря боеприпасы тратить.
Между Западной и Первой южной башнями можно насчитать четыре штурмовые лестницы. Первую, метров пятнадцать высотой, с глухим треском задвинули на самый верх. На кирпичной стене остались параллельные полоски. И как только такую громадину доволокли? Невероятно длинная лестница связана из нескольких пар внушительных стволов. Чтобы просто сдвинуть такую тяжесть с места нужно человек десять, не меньше. Вот молодой охотник прислонил осадный щит к стене и с энтузиазмом полез по вибрирующей лестнице.
Над ухом гулко звякнул арбалет. Тяжёлый болт глубоко впился в незащищённый бок молодого охотника. Нелепо размахивая руками, первобытный воин сорвался с лестницы. Громоздкая конструкция подпрыгнула на месте, но сильные руки охотников удержали её на месте.
Саян глянул на стрелка. Рослый спецназовец специальным крюком натягивает тетиву. Новый болт лёг на боевой взвод. Ещё чья-то жизнь оборвётся на его хищном кончике. Спецназовец прицелился и нажал на спуск. Болт с визгом улетел в бойницу. Со столь близкого расстояния тяжёлый крепостной арбалет пробивает насмерть.
