— Рамин аж изменился в лице от моей наглости.
— Вы, — пискнула я и зажмурилась от страха.
Ух, какая я бесстрашная! Аж самой страшно!
Но в следующую секунду я уже открыла глаза и выгнулась в хватке Рамина, демонстрируя ему свою обнаженную грудь.
— Потрогайте меня ещё, — мурлыкнула я. — Там. Вдвоем. И здесь тоже, — я обхватила пальчиками неподъёмную руку Бесланова и накрыла ею свою грудь.
— Вы же не оставите больше своего ангелочка голодненькой? — я надула губки, мягко потянув на себя Леона.
Рамин рыкнул и сжал мне грудь. Я тут же вскрикнула от боли, но сейчас мужчина явно не планировал быть нежным.
— Потерпишь, — все ещё сердитым тоном сказал он и впился мне в губы.
Я отчаянно пискнула и забрыкалась в его руках. Железная хватка мужчины причиняла боль, поцелуй причинял боль, сама энергетика Рамина причиняла боль, но почему-то мне было хорошо в его руках. Словно чувство страха и безопасности сливались во что-то единое, когда я оказывалась рядом с этим мужчиной.
Одной рукой я обхватила шею Бесланова, предоставляя ему мои губы на растерзание, а второй гладила голову Леона, зарываясь в его волосы и позволяя ему ласкать мою грудь. Колючая щетина Леона приятно покалывала кожу, усиливая эффект от поцелуев.
Рамин не снижал силы воздействия на меня, и в какой-то момент прикусил мне губу. Я взвизгнула и машинально оттолкнула от себя мужчин. Больно было до жути, но губу он мне все же не прокусил.
— Больше не зли меня, — прорычал Бесланов и вновь склонился над моим губами. — Иначе косточек не досчитаешься.
— Бесланов, не будь психом, — Леон привлек меня к себе и обдул мои распухшие губы. — Девочка сама идёт к нам в руки. Цени. А ты ещё удивляешься почему девки к тебе в постель не хотят.
Рамин словно только сейчас опомнился и посмотрел на меня уже осознанным взглядом.
— Думаешь я не умею быть нежным? — хитро улыбнулся он. — Сейчас ты узнаешь какого это попасть под мою агрессивную нежность.
Бесланов дёрнул меня за трусики и грубым рывком стянул их с меня. Затем буквально вышвырнул Леона с его кресла, чем вызывал смех у своего друга. И сел передо мной, широко разведя мои ноги.
Леон же обошел стол, уложил меня так, что моя голова немного свисала с края, и надёжно зажал мне голову и руки.
Я почувствовала себя распятой. Леон обездвижил мне руки и голову, Рамин — ноги. А если мне будет больно?
Леон прошёлся губами по моему лицу, уделяя особое внимание губам и шее, пока Рамин так же прошёлся дорожкой поцелуев по внутренней поверхности бедра.
Поцелуи Леона расслабляли, и я позволила себе на мгновенье закрыть глаза, как тут же Рамин внезапно припал ртом к промежности, лизнув меня широким языком. Тщательно, с нажимом, словно уколов меня разом во все чувствительные точки.
Я всхлипнула, пытаясь вжаться тазом в столешницу, но Рамин уже снова поймал меня языком и припечатал обратно, а заодно ещё шире развел мне ноги.
У меня потемнело в глазах от страсти и закружилась голова.
Когда язык мужчины проник мне между складочками и оставил влажную дорожку, я почувствовала настолько сильное возбуждение, что мне стало больно одновременно в груди и в чувствительной кнопочке.
Острая пронизывающая боль прошибла мою поясницу, когда Рамин пару раз прошёлся языком по кнопочке, нещадно вдавливая ее внутрь. А когда он вобрал мои нижние губки в рот и втянул их в себя, я заметалась по столу, не в силах терпеть это острое грубое удовольствие.
Следующим шагом Рамин втянул в себя мою кнопочку, а на выдохе проник языком в мое лоно.
Я неистово выгнулась и вскрикнула, но Леон тут же закрыл мне рот ладонью и вновь принялся осыпать поцелуями мое лицо и шею.
На секунду Рамин отпустил меня и подул мне на влажную промежность. Я заметалась, уже ничего не соображая, но мужчина вновь втянул ртом мои губки, а на выдохе проник языком в лоно.
Он делал это снова и снова, полностью подстраиваясь под свое дыхание, а я чувствовала себя бабочкой, пронизанной насквозь раскаленной иглой удовольствия. Это было настолько грубо и приятно, что я была близка к потере сознания.
Я кричала, выла, скулила как умалишенная, но широкая ладонь Леона поглощала все звуки. Мои бедра то бились о столешницу, когда Рамин дул мне на промежность, то дрожали от нервного возбуждения, когда мужчина снова припадал ко мне ртом.
На мгновенье мне показалось, что мой позвоночник превратился в раскалённую лаву. Пламя прошлось вдоль моей спины, спустилось к пояснице и разлилось огненной массой внизу живота. Я дрожала в руках Рамина, не чувствуя границ своего тела.
Мужчина снова вобрал мои губки в рот, и мое тело сдалось, содрогнувшись от сладкой судороги и постыдного удовольствия. Я выгнулась и замычала, окончательно уплывая сознанием.
Даже не знаю, можно ли к такому привыкнуть, но испытать это вновь уже хотелось.
— А теперь поработаешь ты, ангелочек, — сообщил Леон, не давая мне опомниться и потянулся к пряжке своего ремня.
Глава 17
Затуманенным взглядом я тупо следила за тем, как Леон снимает с себя брюки, но до конца словно не понимала, что он делает.
— Оближи губы, — приказал Леон.
Я все еще не отошла от пережитой эйфории, поэтому машинально лизнула губы. Совсем слегка, так, что тронула язычком лишь внутреннюю поверхность.
Тогда Леон раздражённо выдохнул, зажал мне щеки и впился в меня с поцелуем. Грубым, неаккуратным. Он словно хотел не поцеловать меня, а вылизать. На Рамина в этот момент я боялась даже взглянуть. А если и тут проснется его ревность?
Я замычала и задёргала руками, когда поняла, что задыхаюсь от поцелуя, но Леон не отпускал меня и крепко держал мои запястья, чтобы я не могла противиться.
В тот же момент, я почувствовала горячую мужскую плоть в ладонях. Леон заставил меня его трогать, пока сам продолжал вылизывать мои губы.
Ногами я обняла Рамина и потянула к себе, чтобы он не надумал себе лишнего, да и просто не стоял без дела.
Что тут ему зрительный зал, что ли?
Наконец Леон оторвался от моих губ. Он ещё сильнее сдавил мне щеки, чтобы я шире открыла рот, а затем проник мне между губ восставшей плотью.
Я замычала от нехватки воздуха и замотала головой. Леон по-прежнему держал
