В прокуратуре они втроем зашли в отведенную им комнату, сели за стол. Здесь хоть разговаривать можно было, не боясь того, что тебя прослушивают.
— Эти уродцы давят на психику, — сказал Игорь. — Здесь их все боятся.
— Мы сюда прилетели не для того, чтобы перевоспитывать местную шпану, — возразил Померанцев. — У нас другая задача.
— Может, ты что-то еще здесь успел узнать до нашего прибытия? — спросил Гера у Игоря. — Тогда давай рассказывай.
— Сначала разберемся в наших интересах и полномочиях, — подумав, ответил Игорь. — Информация вещь специфическая. У вас уголовное следствие, у меня журналистское расследование. В чем-то они пересекаются, в чем-то нет. Меня интересует социальная составляющая, вас — криминальная, хотя где здесь заканчивается одно, где начинается другое — черт ногу сломит.
— В переводе на русский — Игорь чего-то знает, но пока свою информацию придерживает, — заметил Гера. — Набивает цену.
— Вроде мы у тебя хлеб не отбиваем, — Померанцев пожал плечами. — А тебе, Игорь, могут отбить нос, если будешь совать его не в свои дела. Расскажи по порядку, хотя бы в общих чертах, что было вчера, когда ты провожал домой погибшую.
— Хотел проводить, — поправил Игорь. — Но она мне сказала, что сама дойдет, ее все здесь знают, и ей в своем городе бояться некого. И эти выродки сопровождали нас.
— Да, я понял, и ты обратился в отделение милиции, — сказал Померанцев. — А там?
— А там сказали, что сами проводят ее домой. И она у них осталась.
— Что было дальше, я уже знаю, — кивнул Померанцев. — Утром соседи увидели, что дверь ее дома распахнута, а сама Анна Петровна убита.
— Был у нас один свидетель, и того убрали, — грустно сказал Гера. — Выбивают провинциальную интеллигенцию, совесть-и надежду России.
— И еще соседи говорят, будто примерно в то же время там услышали выстрел, — продолжал Померанцев.
— Выстрел? — переспросил Игорь.
— Ну да, так они показали. Хотя в покойницу не стреляли. Пулю или гильзу не нашли, кто в кого стрелял, тоже непонятно.
— Может, что-то там упало? — предположил Гера.
— Все может быть… Но ни гильзы, ни пули не нашли. Ладно. Разберемся… — Померанцев с хрустом потянулся. — Что она успела тебе рассказать?
— Что, как всегда и повсюду, здесь, в Красноземском крае, предстоит сделать выбор между большим и меньшим злом, иначе говоря, между одним бандитом и другим.
— Вот это уже точно для твоей статьи, — откровенно зевнул Померанцев. — Что еще?
— Остальное, как ты же сказал, для моей статьи, — обиженно ответил Игорь. — У журналиста могут быть свои секреты?
— Могут, — кивнул Померанцев. — Но не для прокуратуры.
— Итак, вечером ты провожаешь ее до милиции, вы о чем-то разговариваете, а ночью — ее убивают, — дополнил Гера. — Хочешь не хочешь, а некая причинно-следственная связь здесь просматривается.
— Прямо как на допросе, — хмыкнул Игорь. — И ты в роли злого следователя, а Валера — доброго.
— Можешь вызвать своего адвоката, — кивнул Гера. — Только пока он сюда прилетит из Москвы, как бы тебя самого здесь не замочили. Что я тогда Люсе скажу?
— Что погиб на посту, исполняя профессиональный долг… — ответил за Игоря Померанцев. — Ты, Игорь, теперь носитель опасной информации. Для тех, кому эти несчастные женщины помешали. Чем ты в этом плане лучше них? Поэтому, пока не поздно, расскажи нам все. В твоих же интересах.
— А почему ты так считаешь?..
— Да потому, что тебя пока охраняет твое известное имя, да-да! А также репутация твоей «Неангажированной»… Но это до поры до времени. До определенного предела, — сказал Гера.
— Ну так мы слушаем тебя, слушаем, — добавил Померанцев. — Ты ведь разговаривал с Прошиной, ныне покойной, когда ее провожал до отделения милиции? И не бойся, что мы сольем твою конфиденциальную информацию в конкурирующее издание.
— Ладно, — сдался Игорь. — Все равно не отстанете. Но ничего такого она мне не сказала. Но вот сегодня ночью мне позвонил кто-то нарочито хриплым голосом и предложил купить бумаги, как я понял, из-за которых убили сначала Треневу, а теперь вот и Прошину. А потом абонент сам же оборвал разговор. Я так и не понял, кто он, что за бумаги и почему за них надо платить. — Игорь еще раз, стараясь ничего не забыть, постарался максимально точно передать ночной телефонный разговор.
— И ты молчишь? — присвистнул Гера. — Пока из тебя клещами не вытянешь?
— Я сначала хотел их достать и сам посмотреть. — Игорь отвел глаза. — Что там может быть такого важного.
— Да все важно! — Гера стукнул кулаком по столу. — Сколько повторять?
— Ну да, — виновато бормотал Игорь, стараясь не смотреть на молчавшего Померанцева, у которого сдвинулись брови и заиграли желваки на скулах. — А что это вам может дать? Номер, по которому звонили, я не зафиксировал, голос был мне не знаком…
— Чучело! — с чувством ответил Гера. — Это же свидетельство того, что есть какие-то важные бумаги, раз за них просят деньги! И возможно, именно из-за них и убили Треневу! Если тебя не разыграли…
— Поговорим о Сабурове, — прервал их вялый спор Померанцев. — Я еще в Москве читал, что за Сабуровым стоят здешние олигархи. Все-таки в Красноземском крае огромные заводы цветной металлургии. И будто они не желают отдавать их московским олигархам. Это как раз по-человечески понятно.
— Это ты у меня читал, в моей статье, в газете, — обиженно сказал Игорь. — И потом, денег никогда не бывает много, пора бы знать. Дашь больше, он вместо двухэтажного коттеджа отгрохает трехэтажный, а вместо «тойоты» купит шестисотый «мерседес». Или остров в Средиземном море. Этому нет предела.
— Надо будет запомнить, — усмехнулся Гера. — Умные они люди, газетчики! Учиться у них и учиться, да, Валера? Ну-ну, продолжай.
— Короче, для меня становится все яснее, что к Треневой попали документы, изобличающие Сабурова, — сказал Померанцев. — Она взяла их домой, боясь оставить в редакции. И как в воду смотрела, поскольку потом на редакцию был совершен налет. Но ничего там не нашли. А когда ее убили, эти бумаги забрали. А сегодня ночью убили и того, вернее, ту женщину, которая знала об этом.
— То есть ни документов у нас теперь нет, ни свидетелей, ни более-менее вменяемой версии. А значит, убийцы тоже нет, — пригорюнился Гера. — А завтра в Москву звонить, Турецкому докладывать…
— Для рабочей версии нужны как минимум вменяемые следователи, — веско сказал Померанцев.
— То есть мы с тобой?..
— И потому работаем дальше. Какие еще соображения?
— Соображений нет, — почесал в затылке Гера. — Зато есть вопрос: почему эти бумаги вдруг оказались у человека, который хочет их продать? Причем журналисту. Они были нужны для компромата, верно? А раз их не уничтожили, а хотят сбыть, значит, они попали не в те руки?
— Пожалуй, — пожал плечами Померанцев. — Возможно, это именно их здесь так рьяно и ищут. А не истребителя личного состава здешней милиции…
— Если это не одно и то же лицо… — Гера сощурился. — Ему поручили бумаги добыть, Треневу убить, а он затеял свою игру, его стали ловить с милицией, и теперь он хочет поскорее их продать. Вроде складывается.
— Похоже на то. И потому он должен снова выйти на связь с Игорем, для которого эти бумаги тоже представляют интерес как для журналиста.
— Он постарается впарить их тебе подороже. — Гера навел палец на Игоря. — Так что торгуйся с ним до последнего. Если позвонит.
— Что ж, как рабочая версия — вполне, — согласился Померанцев.
— Я за вами не успеваю… С чего вы взяли? Откуда вы все это знаете? — удивился Игорь.
— Интуиция, — сказал Гера. — Это дается свыше, и далеко не всем. Тебе, художнику слова, не понять. Вам подавай голые факты и приземленные аргументы. Высшие материи воображения вашему пониманию недоступны.
— Я пока что понимаю одно: причину убийств в Полбине следует искать не здесь, а в краевом центре, — кивнул Игорь. — Только почему убийства произошли именно в Полбине?
— Дойдет и до Красноземска, — ответил Померанцев. — Ты уже забыл: Полбино — родина и вотчина Солодухина, конкурента Сабурова. Он избавил свой город от наркоты, а заодно от цыган и кавказцев. Поэтому здесь его все поддерживают, в том числе местная газета.
Когда они вернулись в гостиницу и зашли в номер Померанцева, сразу раздался телефонный звонок. Они вопросительно посмотрели друг на друга.
— Может, из прокуратуры? — предположил Померанцев, сняв трубку. — Я свой номер больше никому не давал. Алло?
Подождал и положил трубку, пожав плечами.
— Проверка слуха, — предположил он.
— Или нашей нервной системы, — сказал Гера. — Тебе подобные звонки были? — спросил он у Игоря.
— Нет.
