— И что будет дальше, после того, как вы найдете письма? — спросила Мадлен, с интересом изучая содержимое мешочка.
— Заберу, а вместо них положу фальшивки.
— Фальшивки? Зачем?
— Возможно, в спальне не все письма и придется вернуться за остальными. Поэтому я не хочу, чтобы мадам Совиль сразу обнаружила пропажу.
— Насколько это вероятно?
— Вероятность невелика. Но мы узнаем это только тогда, когда Фредди их все просмотрит.
Он указал ей на лежащую тут же, на столе, атласную сумочку с фальшивыми письмами.
— На этот раз Фредди написал вполне невинные послания, без намеков на его страстную любовь к хорошенькой вдове. И если она решит предъявить их его отцу, то выставит себя на посмешище.
Мадлен взвесила кипу писем на руке.
— Надо же, каким плодовитым оказался Фредди, — сказала она весело.
— Да, но он и вправду верил, что влюблен.
В его ответе явно сквозила насмешка.
— Вы полагаете, он не способен полюбить?
— Нет, он способен. Но было глупостью позволить вдове себя одурманить.
Мадлен внимательно посмотрела на него. Затем спросила:
— И как вы собираетесь занести и вынести столько писем, не привлекая внимания?
— Для таких случаев у меня есть особый пиджак с потайными карманами в подкладке.
— Интересно, — она задумчиво поджала губы, — а куда бы я прятала письма, если бы мне пришлось проникнуть в спальню вдовы?
— Вы могли бы положить их в свою сумочку или спрятать под юбками, — ответил Рейн, не в силах оторвать взгляд от ее пухлого рта.
Она посмотрела ему в глаза.
— Да, и как же?
— Ту сумку, что вы держите, можно закрепить на бедре, пристегнув специальным зажимом к подвязке чулка.
Мадлен выразительно взглянула на него, чуть склонив голову.
— Вот видите, мне было бы удобнее выкрасть письма. Вам будет нелегко разместить такое количество бумаг в пиджаке, не вызвав ни у кого подозрений.
Рейн осклабился.
— Я все же попытаю счастья, любовь моя. Впрочем, если хотите, можете надеть эту сумку. Не исключено, что мне придется передать письма вам, чтобы избежать подозрений.
— Да, пожалуй, надену.
Ее лучистые глаза светились радостью, когда он закончил украшение ее прически. Оглядывая результат его трудов в зеркало, она с удивлением прошептала:
— А я выгляжу прямо как завсегдатай литературных салонов.
Мадлен перевела восхищенный взгляд на Рейна.
— Вы действительно мастер в вопросах перевоплощения.
— Это было моей профессией долгие годы.
Он прохладно отреагировал на ее комплимент, потому что шпионская стезя научила его не вмешивать эмоции в работу.
С твердым намерением и впредь не отходить от этого правила, он взял у Мадлен письма и отошел в сторону, чтобы надеть специальный пиджак, пока его опять не одолело желание целовать эти пленительные губы.
Глава седьмая
Как трудно сопротивляться силе природы, маман. Все мои чувства наэлектризованы желанием отдаться ему.
Этот чудесный день, проведенный вместе с Хэвилендом, заставил Мадлен усомниться в его равнодушном отношении к любви, но презрительные замечания по поводу ошибок его кузена все же подтвердили ее худшие подозрения.
Мадлен не удалось хладнокровно обдумать его предложение по пути к мадам Совиль: от переполнявших сознание впечатлений дня ей было трудно сосредоточиться. Хэвиленд же выглядел совершенно невозмутимым, развалившись напротив нее в салоне кареты.
Да и почему бы ему не быть спокойным? Он неустрашим, хладнокровен, привык прямо смотреть смерти в лицо, напомнила себе Мадлен. В то время как она не встречала ничего более опасного, чем норовистая корова, бодающая забор. Ну, кроме барона Эккерби, разве что…
— Нет нужды бес покоиться, — прервал он ее сумбурные мысли.
Это возмутительно! Он, кажется, видит ее насквозь.
— Неужели вы совсем-совсем не нервничаете?
Его легкая улыбка вызвала в ней волнение, никак не связанное с предстоящим делом.
— Когда постоянно имеешь дело с опасностью, страх отступает.
— Вы никогда ничего не боитесь? — спросила она удивленно.
— Конечно» боюсь. Но я научился контролировать чувства. Это вопрос опыта и силы воли. Успокойтесь, дорогая. Не нужно вызывать подозрения мадам Совиль своим взволнованным видом.
Безусловно, он прав. У них заготовлен хорошо продуманный план действий и несколько запасных вариантов на случай, если все пойдет не так. Потайная сумка была закреплена у нее под юбкой. Все должно получиться.
И все же ее сердце забилось чаще, когда карета остановилась. Они прибыли на суаре вдовы Совиль.
По крайней мере, начало складывалось удачно. В салоне уже было человек тридцать приглашенных, в основном джентльмены, но встречались среди них и леди. Мадам Совиль, по словам Рейна, не была безусловно принята в лондонский высший свет, и собрания поэтов, художников и политиков повышали ее самооценку.
Вдова была дьявольски красива, с иссиня-черными волосами и белоснежной кожей, лишь слегка тронутой косметикой. Покрой ее платья подчеркивал роскошные формы, а глубокий вырез притягивал внимание к пышной груди.
Неудивительно, что Фредди был сражен такой роковой женщиной, размышляла Мадлен, пока Рейн представлял ее вдове и извинялся за непрошеное вторжение.
Мадам Совиль была удивлена и польщена тем, что сам граф Хэвиленд соблаговолил почтить своим вниманием ее салон.
— Mais non, это вовсе не вторжение, милорд! — воскликнула она с придыханием. Ее акцент явно свидетельствовал о французском происхождении. — Своим визитом вы оказали мне большую честь.
Очевидно, Мадлен заинтересовала ее в значительно меньшей степени. Окинув девушку оценивающим взглядом, мадам Совиль определенно сочла ее недостаточно элегантной, несмотря на аксессуары, позаимствованные у Рейна.
Зато обнадеживало, что вдова, кажется, без подозрений восприняла объявленную причину ее присутствия — мисс Эллис хотела бы встретиться с земляками своей покойной матери и получить от них нужные сведения для своих уроков французского языка.
— Ну конечно, милорд, — ворковала хозяйка салона, — я с удовольствием представлю вашу спутницу моим гостям сразу же после окончания чтений. И вы обязательно должны сесть рядом со мной. Я на этом настаиваю.
Взяв Рейна под руку, она псовела его к переднему ряду стульев, не обращая внимания на других посетителей. После того, как мадам Совиль усадила графа, Мадлен расположилась по другую его руку.
Хотя девушка и не забыла о цели своего пребывания здесь, ее уязвило то, что она оказалась как будто бы третьей лишней.
