– Не знаю. День, два…
– Вы опять меня не поняли. Я спрашиваю, сколько часов вам понадобится. День или два – это очень много. У вас есть час или два от силы.
– Постараюсь, – понял Казбек. – Куда мне перезвонить?
– Прямо на мой телефон, – предложил Дронго. – Только учтите, что мне нужна полная и исчерпывающая информация. И это очень важно, Казбек, очень важно.
Он успел на поезд, следующий в Москву. Ровно через полтора часа перезвонил Казбек.
– Второго числа к нам прибыл ливанский бизнесмен Тауфик Сабри, – сообщил он, – есть его регистрация в местном отеле. Четвертого вечером он уехал.
– Все правильно, – вздохнул Дронго. – А второй список?
– Мы еще работаем. У нас туристический сезон, много иностранцев.
– Я буду ждать, – напомнил Дронго.
Он сунул телефон в карман. Теперь не оставалось никаких сомнений: Тауфик Сабри был в обоих городах в дни, когда там совершались убийства. Но Дронго даже не догадывался, какие поразительные выводы получит уже сегодня вечером, когда Казбек пришлет ему запрошенный список.
Глава 15
Поезд прибыл в Москву точно по расписанию. На вокзале Дронго уже ждали Кружков и водитель. Кружков рассказал, что, по последним данным, нигде не нашлось подтверждения смерти Саламбека Музаева в Чечне и Дагестане. И поэтому он числился не погибшим, а пропавшим без вести. Дронго мрачно слушал своего помощника. Когда они подъехали к дому, он отпустил обоих и поднялся в свою квартиру. Было около семи часов вечера. В этот момент позвонил наконец Казбек Эльгаров. Он сообщил, что получил список всех иностранцев, прибывших в Нальчик в эти дни, и заодно сумел получить список иностранных гостей, отдыхавших на базах и в домах отдыха Кабардино-Балкарии.
– У нас есть еще три микрорайона, – сообщил Казбек, – Дубки, Горная и Стрелка. Там тоже есть места для проживания гостей, но, по нашим сведениям, никто из иностранцев в эти дни там не останавливался. Мы проверили через участковых.
– Спасибо. Я сейчас дам вам номер моего факса, высылайте ваш список.
Он передал номер своего факса, проверил, есть ли там бумага, и сразу перезвонил следователю Поплавских в Витебск. Тот оказался на месте.
– Как хорошо, что вы не ушли, – обрадовался Дронго. – Сейчас мне пришлют список иностранных гостей из Нальчика, которые прибыли в город в интересующие нас дни. Вы можете сравнить их с теми иностранцами, которые были в вашем городе в дни убийства Гордицкого. С одной ремаркой: нужно проверить не только день убийства, но и следующие несколько дней после преступления. Возможно, что один выступает в роли убийцы, а другой – своеобразный проверяющий, или «чистильщик».
– Высылайте ваш список, – согласился Поплавских, – постараемся проверить. Но не обещаю, что ответ получите прямо сегодня. Не все работают как я после окончания рабочего дня.
– Это я уже понял, – улыбнулся Дронго.
Список Казбека пришел через четыре минуты, и сыщик почти сразу переслал его в Витебск на факс прокуратуры. Теперь оставалось ждать, когда позвонит Поплавских. Дронго еще раз перезвонил Вейдеманису. Эдгар сообщил, что они поужинали и теперь играют в шахматы. Дронго позвонил Субботину и выяснил, что тот уже покинул Париж и направляется…
– Не говорите мне, куда вы едете, – попросил Дронго, перебив дипломата, – мне это знать необязательно. И вообще – никому не говорите. На отдыхе отключите ваши мобильные телефоны. При желании вас можно найти даже по телефонам. Поэтому включайте их каждые четыре часа, начиная с полудня и до восьми вечера. Три раза в день. Если что-то понадобится, я вам перезвоню.
– Договорились, – согласился Субботин. – У вас пока нет других новостей?
– Нет, – ответил Дронго.
– А как дела у Шалвы и Юлика?
– Все нормально, – ответил Дронго, – пока все нормально. Постучим по дереву, чтобы не сглазить.
Уже после этих звонков он позвонил Горчилину.
– Где вы находитесь?
– В своем загородном доме, – нагло соврал Горчилин. Было слышно, как он прикрывает телефон рукой. Рядом раздавались женские голоса и громкий смех.
– У вас слишком хороший и дорогой аппарат, – сказал Дронго, – поэтому вы напрасно закрываете его рукой. Я все равно слышу чужие голоса. Где именно вы находитесь?
– У своих друзей на вечеринке, – признался Горчилин. – Или вы хотите, чтобы я вообще отказался от личной жизни из-за этого чеченца?
– Я начинаю жалеть, что связался с вами, – без гнева произнес Дронго, – вы неисправимы, Горчилин.
– Это я связался с вами, – бизнесмен явно был пьян. – Не забывайте, что это я нанял вас и плачу вам деньги…
– Вы еще и дурак, – равнодушно произнес Дронго, – хам и дурак. Это очень опасное сочетание. В начале своей жизни судьба подарила вам шанс, и вы его использовали. А сейчас вы делаете все, чтобы превратить этот шанс в последнюю возможность выживания для самого себя. Больше я не буду заниматься вашей безопасностью. Можете гулять, сходить с ума, ездить куда угодно. Я снимаю с себя всякую ответственность за вашу безопасность…
– Ну и ладно, – пренебрежительно произнес Горчилин, – справимся как-нибудь без вас. Найдем этого Саламбека.
– Ничего вы не найдете. И по моим предположениям, возможно, он действовал не один. Но это уже вас не касается. Что касается собственно расследования, то я его обязательно продолжу. И не из-за вашего гонорара, который мне абсолютно не нужен. Мне просто жаль порядочных и хороших людей, которых могут убить вместе с вами. И, наконец, речь идет о моей профессиональной чести, и я обязательно должен выяснить, кто этот убийца.
– Выясняйте, – согласился Горчилин. – И давайте вообще договоримся: вы оставляете меня в покое и делаете все, что считаете нужным, а я занимаюсь своими делами. Договорились?
Дронго отключил телефон, пробормотав какое-то проклятие. Иногда ему попадались подобные хамы, которые искренне считали, что, заплатив деньги, имеют право указывать эксперту, как работать и что именно следует делать. Так было не только с ним. Подобным образом зарвавшиеся нувориши вели себя и по отношению к дизайнерам, архитекторам, скульпторам, нанятым для строительства собственных жилищ, – словом, по отношению ко всем профессионалам, которых они считали гораздо ниже себя по положению, так как могли им платить. Они путали профессионалов с проститутками, которые за деньги исполняют чужие прихоти и должны угождать клиентам в любом случае, чтобы получить свои деньги.
И этому было логическое объяснение, так как большинство богатых и очень богатых людей получали свои миллионы и миллиарды отнюдь не трудом своей жизни и уж тем более не своим умом, талантами или организаторскими способностями. Большие деньги в постсоветских обществах зарабатывались совсем иным способом. За несколько лет делались целые состояния, и все это можно было получить, лишь имея доступ к государственной кормушке, откуда разворовывалось все и всеми доступными способами.
Дронго мог бы размышлять над этим еще долго, но позвонил его мобильный телефон.
«Проклятый аппарат, – подумал эксперт, с ненавистью глядя на свой телефон. Кажется, я скоро получу сильное облучение из-за этого мобильного монстра».
Но телефон продолжал звонить. Не хотелось признаваться даже самому себе, что его оскорбила и обидела пьяная выходка Юлия Горчилина. Он взял телефон.
– Слушаю, – негромко произнес он. Если это звонит Горчилин, чтобы извиниться, то он просто пошлет его куда-нибудь подальше. Но это был не Горчилин. Это позвонил Поплавских из Витебска.
– Нам удалось сличить списки, – сообщил следователь, – и можно сказать, что нам просто повезло. Один из турецких граждан, который был в Нальчике через два дня после убийства, оказался в нашем городе через пять дней после смерти Феликса Макаровича. Мы пропустили список через компьютер, и он выдал нам этот результат.
– Как его фамилия? – быстро спросил Дронго.
– Энвер Халил, шестьдесят пятого года рождения. У него турецкий паспорт. Вы же знаете, что с Турцией у России и Белоруссии особое безвизовое соглашение. Он прибыл к нам ровно через пять дней после взрыва у исполкома, а в Нальчик – через два дня после убийства полковника Эльгарова. Не знаю, кто это такой. Возможно, турецкий журналист, который собирает информацию, или сотрудник турецких спецслужб, который тоже разыскивает убийцу. Но я завтра сделаю запрос в пограничную службу нашей республики. Возможно, он действительно работает либо напарником, либо помощником убийцы, подчищая за ним его огрехи. Или он сотрудник турецких спецслужб. Я думаю, что сумею убедить прокуратуру республики сделать запрос в Турцию.
– На это уйдет много времени, – мрачно заметил Дронго.
– Ничего другого я предложить не могу. Мы и так сделали все, что смогли. Я считаю, что нам просто повезло. Этот турок останавливался в том же отеле, где и Тауфик Сабри. Возможно, они заранее условились остановиться в этой гостинице. Но он прибыл уже после отъезда ливанского «специалиста» и через пять дней после смерти Гордицкого.
