– Извините, – смущённо сказал он. – Просто подумал, ради чего вы выносите такие лишения? Сидели бы себе на хуторе или драпали бы в другое место.
– С нами семьи, – веско ответил Горин. – И ещё люди, которых мы пригрели.
– И куда же нам со своей земли драпать? – жёстко сказал Терентьев. – Так кто угодно нас по всему свету пинать будет.
– Так я и думал, – серьёзно ответил капитан. – Сейчас вас проводят в душевую, кстати, у нас всегда есть горячая вода. Потом соберём ужин и поговорим.
– Спасибо, капитан, – поблагодарил Александр. – Прошу о пленных не забыть.
– Я не забыл. Их тоже умоют и накормят. Спать в кроватях будут.
Пройдя по подземным галереям, боец проводил уставшую группу к солдатским душевым. Забрали грязную промокшую одежду и отправили мыться. Горин был приятно удивлён – чистый кафель, горячая вода, свежие полотенца. Даже одноразовые бритвенные станки лежали пачкой на полочке.
– Ну, это утром! – усмехнулся Касараев, потирая густую щетину.
– Согласен, – ответил Котов.
Выйдя из душевой, они увидели стопку солдатских комбинезонов, оделись, приятно ощущая чистым согретым телом свежую одежду.
Уваров ждал их в просторной столовой. Как только мужчины расселись за сдвинутыми столами, две симпатичные девушки с заметно округлившимися животиками, быстро его накрыли. Капитан терпеливо ждал, пока гости насытятся, с любопытством их разглядывая. В свою очередь, гости разглядывали помещение. При искусственном освещении непонятно было: ночь или день. Касараев сказал об этом Уварову.
– Я уже привык. И давно сбился, день на улице или ночь, – невесело усмехнулся капитан.
– Думаю, недолго тебе осталось бункер охранять, – серьёзно предположил Котов, запивая поздний ужин компотом.
– Поглядим, – Уваров смотрел, как гости, насытившись, зевали и клевали носом. С сожалением сказал: – Идите-ка вы спать, гости дорогие. Сегодня разговор не получится.
Разместил их хозяин в казарме, заняв места бойцов, стоящих в карауле. Уснули мгновенно.
Котов проснулся, моментально вырывая уставший мозг из дрёмы. Сел на койке, протёр ладонями лицо. Кроме спящих товарищей, на других койках спали сменившиеся бойцы. «Десять», посмотрев на часы, отметил про себя и встрепенулся. Десять чего, утра или вечера?
– Утра, Матвей, утра, – засмеявшись, сказал входящий в казарму Васильев. – Я тоже проснулся в туалет сходить, глянул на часы и долго гадал. Вон, Уваров подсказал, с утра томится, но нас не будит.
– Ребята, подъем, – негромко потряс Горина за плечо и засмеялся сам. Бойцы ночной смены мгновенно вскочили, недоумевая, кто это их поднял, а его товарищи даже не пошевелились. Пришлось расталкивать индивидуально.
Капитан дождался, когда все приведут себя в порядок, и проводил в столовую. С удовольствием отметил гладко выбритые лица.
– Докладывайте. Простите, рассказывайте поскорее, а то я уже извёлся, – выпалил Уваров, едва дождавшись, когда все усядутся.
Горин подробно изложил события последних дней. Рассказал о многочисленных отрядах, бороздящих окрестности. Подробно рассказал, как строили хутор, обживали, как людьми обрастали.
– И куда теперь? – закончил невесело Александр. – Не придумаем чего путного, достанут нас азиаты. Не сейчас, так через месяц, два, год.
– Придумаем, – подмигнул ему Уваров. – Я тоже времени зря не терял. С утреца хорошо так побеседовал с аксакалом.
– Чахур цел? – встревожился Котов.
– Цел, – успокоил его капитан. – Мы люди цивилизованные. Это он меня, попадись я ему в руки, по косточкам разобрал бы. А я только поговорил.
– И, что? – поторопил его Касараев.
Уваров рассказал, что, разбудив пожилого монгола, крепко спящего с Гуюком в изоляторе, дал возможность ему умыться. Завтракать без своего подопечного он отказался. Капитан привёл Чахура к себе на командный пункт и послал за переводчиком Поповым.
– Не надо переводчика, – буркнул монгол, слегка коверкая русскую речь.
Не выказывая удивления, Уваров начал допрос. К его удивлению, Чахур разговаривал спокойно, чётко отвечая на вопросы. Лишь когда капитан касался численности, расположения и вооружения войска, монгол замолкал. И Уваров понимал, что эти сведения из него не вытянешь и клещами.
– Кстати, русским он овладел, когда учился в новосибирском военном институте в 1977 году. Общевойсковой ВУЗ сухопутных войск. Тогда ему было двадцать пять лет, соответственно, сейчас ему шестьдесят.
– Ещё одного выучили, – сокрушённо покачал головой Терентьев.
– А ещё кто? – поинтересовался капитан.
– Начальник отряда Хубилай в Москве учился.
– Это ещё не всё, – усмехнулся Уваров. – Главнокомандующий монгольского войска, он же император Чагатай, закончил с отличием дальневосточный военный институт и ярославский филиал военного финансово-экономического университета. Вот так!
– А вы думали! – воскликнул Котов. – Мы против себя многих учили. Сначала немцев, потом афганцев, грузин, чеченцев. Теперь вот монголов. Я, конечно, интернационалист, и против других народов ничего не имею – все люди братья. Но к военным знаниям нужно относиться бережно. Это, как дышло – неизвестно, куда повернёт.
– Да, майор. Золотые слова, – подтвердил Уваров.
– Извини, капитан. Продолжай.
– А всё очень просто. Пока цивилизация стремительно развивалась, Монголия жила себе потихоньку, в своём мире, со своими устоями. И нормально жила. Размеренно, спокойно. Пасли скот, кочевали, почитали старших, учили детей. Не ели всякую дрянь, и не загаживали природу. Гляньте, какие они здоровые и бодрые. Деду шестьдесят лет, а он с вами пухом через тайгу пёр. И хоть что ему. Встал с утра, умылся – и бодр, и весел. И совесть чиста.
– С чего это у него совесть чиста? – возмутился Касараев. – Вон, людей поубивали, других в плен взяли.
– Так что делать? Катастрофу пережили они лучше других. Привыкшие к кочевой жизни, спасались в сопках. Поэтому и выжило монгол много. Конечно, по сравнению с другими. А вот скот вымерз. Коней монголы прятали с собой. Как же кочевнику без коня? А вот скот погиб. Начался голод. Вот Чагатай, который был начальником какого-то крупного административного округа, собрал многочисленную родню, соседние кланы, и все пошли на север. За два месяца он навёл железную дисциплину и создал, на сегодняшний день, единственную боеспособную армию.
– А куда они идут? – тихо спросил Васильев.
– Туда, где есть продовольствие, и есть, на кого охотиться. Через Сибирь, через Урал на Европу. Это ближайшие планы. Все встреченные продовольственные склады они тщательно обследуют и переправляют неиспорченное продовольствие обозами домой, семьям. Себе оставляют минимум и живут охотой.
– Молодцы, ребята. Организованные и заботливые, – грустно пробормотал Горин.
– Так они же после себя оставят мёртвую зону! – воскликнул Терентьев. – Перебьют всю оставшуюся дичь!
– Они выживают коллективно, Пётр. В отличие от всех остальных, – ответил ему Котов.
– Ты их оправдываешь?!
– Я осуждаю нас, – тихо сказал Матвей.
На несколько минут повисла тишина.
– Вот, собственно, и всё, – подытожил Уваров.
– Что же делать? – Горин посмотрел на друзей. – Голова раскалывается! Где решение этого ребуса?
– Чахур уверен, что находится на секретной ракетной базе, – вспомнил капитан. – Может, это поможет?
Молчание затянулось. В невыспавшиеся головы толковых мыслей не приходило.
– Через девять дней мы должны вернуть пленников, – наконец заговорил Александр. – Предлагаю нам идти домой, на хутор. Через семь дней возвращаемся к тебе, капитан. Надеюсь, за это время что-нибудь придумаем.
– Годится, Александр, – одобрил Уваров. – Сейчас вам принесут вашу выстиранную одежду и сухой паёк. Подкину оружия, ещё два автомата и десять гранат. И идите с Богом.
– Спасибо, капитан, – поблагодарил Горин.
– Михаил, – Уваров протянул руку, которую Горин крепко пожал. – А как ты собираешься вернуться за семь дней, если только к вам на хутор идти четверо суток?
– Используя остатки цивилизации, – усмехнулся Александр. – У нас УАЗик припрятан. На ходу. За сутки обратно доедем.
Перед выходом Горин с Котовым зашли к пленным. Тех уже накормили, и они отдыхали на койках в изоляторе. Снаружи стоял боец с автоматом.
Поздоровавшись, Горин подошёл к койке старшего монгола.
– Мы скоро вернёмся и отведём вас к Хубилаю. Не волнуйся. До свидания.
– Возвращайся, Александр, – приподнявшись, ответил Чахур. – Не опаздывай. Беда будет. Для всех.
Горин кивнул головой и вышел. Уваров проводил их к выходу и попрощался. Светило яркое солнце, шумел лес, и только мокрая трава и кустарник напоминали о недавнем ливне. Настроение было под стать погоде: шлось легко, быстро. Ночёвки стали теплее, и группа дошла до хутора на полдня раньше запланированного. Знакомые места показались к вечеру, а в одиннадцать ночи уже поднимались на холм. Васильев с Юрой и Алексеем, взяв с собой Попова, свернули к своим домам.
