Но это лишь одна сторона дела. Другая, не менее важная, а может, даже главная, состоит в том, что политические и финансовые круги тогдашней Англии возлагали на Бормана выполнение своих далеко идущих планов. А они заключались, во-первых, в том, чтобы при его помощи выявить нацистских преступников, скрывшихся в Латинской Америке, а во-вторых, чтобы пополнить британскую казну за счет средств этих самых преступников, ограбивших за время войны всю Западную Европу.
Обе задачи были успешно решены. Под опекой МИ-6 Борман совершил несколько вояжей в Бразилию, Аргентину и Парагвай, результатом которых стали не только аресты бывших нацистских бонз, повинных в массовом уничтожении людей, но и перевод огромных сумм (денег, золота, драгоценностей) из их фондов в банки лондонского Сити.
Как уже говорилось, по утверждению Крейтона, Борман умер в Парагвае в 1959 г, однако многие были убеждены, что он на самом деле туда никогда не уезжал, а спокойно жил в Англии аж до 1989 г. Сторонники этой версии утверждают: парагвайский сюжет — ловкая дезинформация, запущенная в обиход все той же МИ-6. Ей было необходимо во что бы то ни стало сохранить агента, а поскольку его продолжали разыскивать спецслужбы разных стран, допустим, Израиля, то МИ-6 и наводила их на ложные следы. Причем не ограничивалась этим — выпускала на сцену и двойников Бормана.
Например, точно известно, что в 50-Е гг они действовали в Германии, Италии, Швейцарии и других европейских странах.
Кстати, сам Крейтон не только подтверждает сказанное, но идет дальше: по его словам, все документы, имеющие хоть какое-то касательство к Борману, были фальсифицированы МИ-6, что окончательно сбило с толка его преследователей. Однако с 1989-м как годом смерти Бормана, да еще в Англии, он категорически не согласен. Наци № 2 умер в 1959 г. в Парагвае, настойчиво повторяет он.
С этим в определенной степени согласуется следующий факт. В 1998 г. одна из наших телепрограмм оповестила о сенсации: в Аргентине обнаружен паспорт Бормана. Информация и в самом деле интересная, правда, непонятно, почему ТВ передало ее со столь большим опозданием — ведь паспорт «всплыл» двумя годами раньше. В аргентинском городе Сан-Карлос-де-Барилоче. И хотя он оформлен на имя уругвайского крестьянина Рикардо Бауэра, в нём вклеено и удостоверено печатью фото Бормана. Так что криминалистам теперь предстоит сложная и кропотливая работа. Вероятно, она уже проводится, но сведений на этот счет пока нет.
Итак, мы убедились, что версия, выдвинутая Крейтоном, смела, неожиданна и достаточно доказательна. Если в скором времени прояснится история с паспортом, то очень может быть, что «белое пятно», именуемое «загадкой Бормана», будет стерто с мировой криминальной карты. Однако пусть это не слишком расхолаживает читателей. Им приготовлен еще более сногсшибательный сюрприз, поскольку поистине ошеломительна другая версия –
Версия Бориса Тартаковского.
Судьба свела этого человека с Маршалом Советского Союза А. И. Еременко, который перед смертью, в 1970 г., открыл ему тайну, можно сказать, государственного значения.
Она касалась Бормана — тот, по словам полководца, был никто иной, как особо законспирированный советский разведчик. Откуда Еременко знал об этом и почему открылся Тартаковскому, последний не уточняет, однако услышанное настолько его поразило, что он последующие двадцать лет посвятил архивным розыскам и собиранию сведений о Бормане. Результатом этой титанической работы стала его документальная повесть «Мартин Борман — агент советской разведки». В ней прослежен весь жизненный путь Бормана, кончая майскими событиями в Берлине в 45-м. Вот как это выглядит в очень сжатом пересказе.
В первой половине 20-х гг. в СССР в очередной раз приехал глава немецких коммунистов Эрнст Тельман (всего он, с 1921 г, побывал у нас более десяти раз). Посетив некоторые советские предприятия, он затем, сопровождаемый комкорами Я. К. Берзиным и А. Х. Артузовым, занимавших крупные должности в системе ГРУ РККА, приехал в расположение 2-й Червоноказачьей дивизии имени Немецкой Коммунистической партии. Именно там и произошел разговор Тельмана с Артузовым и Берзиным, в котором была высказана мысль о желательном внедрении коммунистического агента в ближайшее окружение Гитлера. Руководители СССР понимали, что рано или поздно нашей стране придётся столкнуться с Германией, а потому «свой человек» в ее потенциально властных эшелонах был просто необходим. Тельман ответил, что у него есть на примете подходящая кандидатура. Это проверенный парень, его хороший знакомый из «Союза Спартака» Мартин Борман, известный немецким коммунистам как «товарищ Карл».
Рекомендация Тельмана была порукой для Берзина и Артузова, и вскоре в Ленинград прибыл на пароходе «товарищ Карл».
На машине его привезли в Москву, где представили И. В. Сталину. «Товарищ Карл» уже был в курсе предстоящего разговора и по его окончании дал согласие на внедрение в Национал-социалистскую рабочую партию Германии. Так начался его путь к вершинам власти Третьего рейха. Этому, помимо ума и большой воли, какими отличался «товарищ Карл», способствовало и то обстоятельство, что он лично знал Адольфа Гитлера. Они познакомились на фронте во время Первой мировой войны, когда Гитлер еще был ефрейтором Шикльгрубером.
Используя все возможности, постоянно находясь на грани смертельного риска, «товарищ Карл» сумел войти в полное доверие к фюреру, став его ближайшим помощником и сосредоточив, таким образом, в своих руках громадную власть Его сотрудничество с нашей разведкой не прекращалось, и советское руководство регулярно получало донесения о всех планах Гитлера.
Именно «товарищ Карл» (Гитлеру и всем фашистским бонзам он был, конечно, известен как Мартин Борман), начиная с июля 1941 г., стенографировал застольные беседы Гитлера, которые ныне известны как «Завещание Гитлера» (впервые издано во Франции в 1959 г.). Именно его подпись, вместе с подписями Геббельса, Кребса и Бургдорфа, стоит под личным завещанием Гитлера; именно он (вместе с Геббельсом) стоял у покоев фюрера в рейхсканцелярии, дожидаясь самоубийства Гитлера и Евы Браун. Именно под его руководством состоялось сожжение их тел. Это произошло в 15 ч 30 мин. 30 апреля 1945 г., а в 5 ч утра 1 мая Борман передал по рации сообщение советскому командованию о месте своего нахождения. Дальнейшие события развивались так.
В 14 ч к зданию рейхсканцелярии подошли советские тяжёлые танки. На головном прибыл сам начальник военной разведки СССР генерал Иван Серов, на остальных — бойцы спецназа. Они были организованы в несколько групп; во главе группы захвата встал сам Серов. Спецназовцы скрылись в рейхсканцелярии и через некоторое время вышли оттуда, ведя под руки человека, на голову которого был надет мешок. Его подвели к стоявшей поодаль «тридцатьчетверке», подняли на броню и опустили в люк. Танк взял курс на аэродром.
Тартаковский ничего не сообщает о дальнейшей судьбе Бормана но точно указывает место, где погребен он, — Лефортово.
Именно на тамошнем кладбище, как уверяет Тартаковский, есть заброшенный памятник, на котором выбита надпись: «Мартин Борман, 1900–1973 гг.». (Кстати, обратите внимание на последнюю дату — случайно ли в том же году Бормана официально объявили в ФРГ умершим?)
Выше мы упоминали о том, что «товарищ Карл» был знаком с фюрером еще со времён Первой мировой войны, и это событие, если соотнести его с годом рождения Бормана, может вызвать явное недоверие: когда же он успел повоевать да еще и встретиться с Гитлером, если война началась в 14-м, а в 18-м уже закончилась?
Однако при сверке фактов оказывается, что ничего невозможного в том нет. Во-первых, война завершилась 3 марта 18-го лишь для России — по Брестскому миру. На Западном же фронте немцы продолжали воевать до 11 ноября. Во-вторых, согласно официальным биографиям, Борман был призван в армию летом 18-го и демобилизовался лишь в январе 19-го. Гитлер же в октябре 18-го был ранен, так что вполне допустимо, что пути этих людей могли пересечься в указанный период времени.
Но тогда ни 29-летний ефрейтор Шикльгрубер, ни 18-летний новобранец Борман и думать не думали о том, что через полтора десятилетия один из них станет рейхсканцлером, а другой — его ближайшим помощником. И это лишний раз подтверждает расхожее мнение, что реальная жизнь может быть фантастичнее любого романа.
В чем, кстати, мы еще убедимся.
И все же трудно вот так, сразу, принять версию Бориса Тартаковского. Мартин Борман — советский шпион?! Но что интересно: Тартаковский — не единственный, кто верит в это. «Пионером» здесь был небезызвестный немецкий генерал Гелен, возглавлявший в Третьем рейхе разведывательный отдел вермахта «Иностранные армии Востока», а после войны сотрудничавший с разведкой США. Так вот: Гелен еще в 40-х гг. был уверен, что Борман — советский шпион. Своим «открытием» он поделился с начальником «абвера» адмиралом Канарисом, однако оба они сошлись во мнении, что знакомить с этой информацией кого-либо из приближенных Гитлера опасно. Позиции Бормана были слишком сильны, и при малейшем просчете и Гелен, и Канарис могли запросто лишиться головы. Свое заявление относительно Бормана Гелен сделал лишь в 1968 г., но, как говорится, поезд уже ушёл.
