— Почему тогда просто не вычеркнуть их из списка?
Черт возьми, если за это его собираются вышвырнуть…
— Тогда, сынок, нам придется вычеркнуть из списка добрую половину наших добровольцев. Многие из нас — в том числе лучшие из нас — пришли из очень неблагополучных семей. Например, я. Но таких ребят надо сначала отвести в сторонку и поговорить — чем мы сейчас с тобой и занимаемся. И даем им последний раз подумать, действительно ли они готовы на такой шаг. Когда тебе удалят всю твою электронику, ты почувствуешь себя одиноким, потерянным, отрезанным от всего мира. Сильнее, чем когда бы то ни было. Это настоящий ад, сынок. Ты готов это пережить? Правда, потом тебе вживят новые имплантанты, такие, как у всех морских пехотинцев. Если — если — ты готов на такое пойти.
— А если нет?
— Тогда правительство поставит тебе что-нибудь взамен, хотя я боюсь, что не такое шикарное, твои как Sony-TI 12000. Обычные солдатские IBM серии 800. Но позже ты сможешь их проапгрейдить, если захочешь.
— Каковы… каковы мои шансы, сэр?
— О, на самом деле, весьма неплохие. На первом этапе от нас уходят около пятнадцати процентов новобранцев. Правда, среди ребят из неблагополучных семей, вроде твоей, этот процент выше. Иногда до… м-м-м… тридцать, тридцать пять процентов. Представь себе, что ребенок привязался к чему-то настолько, что не может без этого обойтись. У тебя ситуация несколько лучше: у тебя нет, например, личной привязанности к ИскИну.
— Я смогу справиться, сэр.
— Молодчина. Потому что лучший морпех — это боец по натуре. Не тот, кто никогда не падает, а тот, кто встряхнется и пойдет дальше, снова и снова. Не смотря не на что. Чего бы это ни стоило. Именно такие люди нам нужны. Но мы должны дать тебе возможность отступить, прежде чем вытащим из тебя твои железки.
— Благодарю вас, сэр.
— У тебя есть двадцать два часа на размышление. Завтра в семь тридцать ты должен явиться в лазарет для новобранцев с рапортом. Ты можешь в любой момент отказаться от операции. Можешь решить, хочешь ли вообще отказаться от армии или перевестись на другую военную или государственную службу. Туда, где с тебя требуют не так много, как в Корпусе Морской пехоты. США. Понял?
— Да, сэр.
— Очень хорошо.
Он выдержал паузу и произнес обычным тоном:
— Приступить к своим обязанностям. Свободен!
Это означало, что Джон Гарроуэй снова становился «этим рекрутом» и так далее.
— Сэр! Есть, сэр!
Он вытянулся по стойке «смирно», затем развернулся на каблуках и строевым шагом покинул помещение.
Штаб-квартира «Пан-Терра Динамик»
Нью-Чикаго, Иллинойс
Объединенная Федеративная республика, Земля
15:45 по центральному времени
Швейцар в алой униформе проводил доктора Трэйси Хэнсон в конференц-зал на пятьсот сороковом этаже «Пан-Терра Динамик Билдинг» в Нью-Чикаго и усадил перед огромным столом с кристаллиновой столешницей. Напротив, на видеостене, переливалась золотом и пурпуром панорама Иштара. Необъятная сфера Мардука висела в небе, едва не задевая верхушки пирамид и обелисков, у подножия которых теснились приземистые купола — местные жилые постройки.
Прошло только три недели, как Трэйси покинула Марс и вернулась на Землю. Она все еще испытывала определенные сложности, но решительно отказалась от кресла и проделала последний переход самостоятельно. Как и все, кому приходится заново привыкать к земной гравитации, Трэйси была вынуждена носить экзокостюм. Правда, он выглядел как обычный комбинезон изумрудного цвета, а все структурные элементы экзоскелета были вплетены в ткань. Костюм позволял ей стоять, не падая, и поддерживал ее вес, который, по ощущениям, увеличился как минимум втрое. Но она наконец-то стояла на собственных ногах!!! В течение нескольких дней по возвращении она была буквально прикована к креслу на колесах. А сейчас вполне благополучно дошла до своего кресла — сама, без всякой поддержки, если не считать экзокостюма. Да и тот надела лишь потому, что узнала, что придется много стоять и ходить.
Эллин Бакнер поднялся, с напыщенной церемонностью представился.
— Доктор Хэнсон, — его голос был благозвучен, как скрип рашпиля. — Весьма любезно с вашей стороны принять наше приглашение. Позвольте представить вам Гэвина Норриса… Кларенс Рефферти… Ли Сунг И… Мэри Причард… Надеюсь, с Конрадом Робинсоном и полковником морской пехоты Томасом Джексоном Рэмси вы уже знакомы.
Трэйси приветствовала каждого вежливым кивком. Конрад Робинсон был руководителем ее отдела в Американском Ксеноархеологическом Институте, хотя она едва узнала его. А вот Рэмси…
— А, полковник Рэмси, — проговорила она. — Кажется, мы прилетели с Марса на одном пакетботе.
Трэйси отметила, что ни шею, ни запястья полковника не украшают ремешки, хотя мундир морского пехотинца позволял их увидеть. Значит, Рэмси обходится без экзокостюма. Она ощутила легкий, но острый укол раздражения.
— Здравствуйте еще раз, доктор Хэнсон, — Рэмси перехватил ее взгляд и усмехнулся. — Уже встали на ноги?
— Более или менее, — резко отозвалась Трэйси. У нее не было никакого настроения вести светскую беседу. Опустившись в кресло, она покосилась на Бакнера и мысленно улыбнулась. Наконец-то можно было расслабить мышцы.
— Итак… Насколько я поняла, вы хотите отправить меня за пределы Солнечной системы. Почему? Или, если можно узнать, — почему я?
— Потому что вы — один из лучших ксеноархеологов и ведущий специалист по ан. Или аханну, или как они там себя…
— «Ан», — перебила Трэйси — достаточно резко и бесцеремонно, — это название, которое первобытные жители Месопотамского региона дали существам, впервые посетившим Землю десять-двенадцать тысяч лет назад. Сами эти существа называют себя «аханну». Это значит что-то вроде «благословенные».
— О да, — подхватил Бакнер. — Совершенно верно.
— Вы видите, леди и джентльмены, — торопливо вмешался Робинсон. — Вот почему я говорил, что доктор Хэнсон идеально подходит для этой миссии.
— Но вы не спросили, подходит ли мне эта миссия, — возразила Трэйси. — Я польщена, мистер Бакнер. Но на двадцать лет — а может быть, даже больше — бросить работу… Я не готова на такие жертвы. Мне есть чем заняться — и здесь, и на Марсе.
— Жертвы? Разве кто-то требует от вас жертв? Во-первых, для вас пройдет только пять лет, а не двадцать… Не забывайте о криокибернетических устройствах, которые будут предоставлены вам во время перелета. Кроме того, изучать аханну в непосредственном контакте, в их мире…
— Это не их мир. Черт бы подрал эти Сетевые новости… Из-за их наплевательского отношения к фактам, из-за того, что кому-то было лень проверить информацию, люди пребывают в уверенности, что Иштар — родная планета аханну. На самом деле планетная система, которую мы называем Иштар — такая же колония ан, как и Земля. Охотники Рассвета не обратили на нее внимания, когда…
— Конечно, конечно, вы абсолютно правы. В любом случае, возможность изучать аханну в их естественной среде выпадает раз в жизни, и ученый-исследователь вроде вас, посвятивший себя….
— Ученым-исследователям, чему бы они себя не посвятили, нужно своевременно публиковать статьи о своих открытиях, чтобы про них не забывали. И читать то, что пишут другие, чтобы быть в курсе событий научного мира. Я в этом смысле не исключение. Я не хочу проспать двадцать лет и не знать даже о том, что пишут мои коллеги.
— Даже за… скажем… пятьдесят миллионов нью-долларов? Плюс эксклюзивное право на публикацию результатов исследований, проведенных на Иштаре?
Трэйси открыла рот, потом поняла, что сидит с отвисшей челюстью. Она не ослышалась? Пятьдесят… миллионов?
— Я полагаю, доктор, что такой суммы будет достаточно, чтобы компенсировать… упущения в профессиональной сфере. А по возвращении вы, разумеется, станете ведущим экспертом по культуре аханну. Думаю, мы уже сейчас можем гарантировать вам должность в «Пан-Терра Динамик».
— А что случилось с Николь Моор?
— Простите?
— Николь Моор, ксенокультуролог. Она получила назначение в Дипломатическое представительство Земли на Иштар. Работает по правительственному гранту для Смитсоновского Института. Соответственно, она уже пять лет находится в Новом Шумере. Она будет ведущим экспертом по культуре аханну, в то время как…
— Мы… потеряли контакт с доктором Моор, — сказал Бакнер. — Эта экспедиция на Иштар организована, чтобы спасти уцелевших и восстановить присутствие человечества в системе Ллаланда. Пройдет десять лет, прежде чем подкрепление прибудет на помощь Первой Экспедиции. Есть основания полагать, что все люди на борту «Эмиссара» уже мертвы. По крайней мере, к моменту вашего прибытия в живых вряд ли кто-то останется.
