Пока Алекс обдумывала его слова, Атора продолжил:
- На предстоящем тебе пути, с проблемами, с которыми тебе еще предстоит столкнуться, ты увидишь свою долю неудач. Это неизбежно. И когда это произойдет, тебе нужно иметь силу характера, чтобы продолжать идти дальше, чтобы снова подняться после того, как ты упадешь. Потому что ты упадешь, Александра. В этом можешь быть уверена.
- Ты хочешь сказать... - сглотнула Алекс. - Это что, своего рода предупреждение о том, что я обречена на неудачу? Что я не смогу остановить Эйвена?
Голова Аторы, скрытая плащом, склонилась набок, и он долго изучал ее. Как раз в тот момент, когда она подумала, что он не собирается отвечать, он тихо сказал:
- Я бы не стал тратить свое время на безнадежное дело.
В Алекс вновь зажглась искра надежды.
- Однако, - добавил он, - является ли моя уверенность в тебе неуместной или нет, покажет только время.
И вот так просто её искра снова погасла. Но воспоминание осталось, когда она вышла из Библиотеки, послала быстрый мысленный вызов, чтобы сообщить Нийксу, что выжила, и вернулась в свою спальню на ночь.
Она сражалась не за проигранное дело. Если мрачный Атора мог в это поверить, то и Алекс тоже могла.
(вставить картинку)
В течение следующих нескольких дней в жизни Алекс воцарилась странная рутина, но вместе с ней росло и чувство срочности начать претворять свои планы в жизнь… чувство, которое только усилилось после ее встречи в кабинете Дарриуса.
В то время как одна ее часть сомневалась, должна ли она пропустить учебу и покинуть академию, чтобы немедленно начать предупреждать другие расы Медоры, Алекс не могла забыть настойчивость Леди Тайн, в том, чтобы она осталась и продолжила учебу.
- Я не могу достаточно подчеркнуть важность этого, Александра, - вот что сказала древняя Тиа Ауранс.
Итак, несмотря на здравый смысл Алекс - и на заверения ее учителей, что мир, скорее всего, не рухнет, если она подождет до выходных, прежде чем покинуть академию, - Алекс неохотно продолжала посещать занятия.
Для нее стало странным ходить дни напролет в качестве обычной ученицы, ведя себя так, как будто ее самой большой заботой было вовремя закончить домашнее задание или помочь Джордану и Биару избежать наказания. Ее инструкторы, по крайней мере, относились к ней как к обычной ученице, независимо от ее предполагаемой роли в предстоящей войне.
Но она не была обычной студенткой. Алекс больше не боялась быть избитой в бою, получить удар электрошокером Финна на физкультуре или попасть в ловушку в SAS. Способности меярина делали мишени для стрельбы из лука гамма-уровня слишком легкими, в то время как навыки верховой езды заставляли сдерживать слезы от острого осознания того, что езда на лошади - это совсем не то же самое, что полет по небу на спине Ксиры.
Однако каким-то образом ей удалось идеально играть свою роль. Как и сверстники, Алекс сморщила нос, когда узнала о пользе для здоровья помета Корсобира при различении видов; в медицине она употребляла разные ядовитые ягоды, а затем готовила соответствующие противоядия; и она скрывала свой смех вместе со всеми остальными, когда Фитци не заметил, что поджег свои усы во время еды. Химия. На уроках основных навыков Алекс подбадривала одноклассников, когда они с трудом контролировали свои способности, в то время как на уроках истории и SOSAC она проводила время, стараясь не показывать, насколько она умопомрачительно беспокойна.
Необходимость вести себя как обычная студентка сказывалась на ней. Но это было главным образом потому, что с каждым днем Алекс все больше и больше беспокоилась о том, что делает Эйвен… или, скорее, чего он не делает.
Хотя Нийкс ежедневно уверял ее, что новый правитель Мейи слишком занят знакомством со своим городом, чтобы сделать следующий шаг, Алекс не была убеждена. Эйвен потратил тысячелетия, планируя захват меяринского трона. Не имело смысла, что теперь, когда он был именно там, где всегда хотел быть, он был готов потратить время на обустройство, вместо того, чтобы использовать огромные силы, которые были в его распоряжении.
Чтобы не зацикливаться на своих страхах, Алекс сосредоточилась на предстоящих выходных. По предложению Охотника, в субботу она посетит подводные острова - территорию флипов, а затем Мару - город на верхушках деревьев джарноков. Надеясь, что все пройдет достаточно хорошо, и она с друзьями вернуться целыми и невредимыми, они займутся Ходящими по Теням и Дневными Всадниками на следующий день.
До тех пор Алекс должна была выяснить, как сбалансировать все остальное в своей жизни… что было гораздо сложнее, чем ей хотелось бы.
Было только три причины, по которым она смогла пережить эту неделю в целости и сохранности. Первой были ее друзья, которые предложили свою молчаливую поддержку, когда она продолжала - и продолжала - рассказывать о том, как обеспокоена, разочарована и беспомощна, ожидая, когда придет время, когда она сможет действовать. Джордан, Биар и Д.К., должно быть, слышали от нее один и тот же бред каждый день, и все же они не огрызались на нее, не избегали ее и не упрекали в нетерпении. Вместо этого они слушали. Они предложили моральную поддержку в виде объятий и утешительной еды. И они напомнили ей, что бы ни случилось, они пройдут с ней через все это.
Помогло то, что в темноте появился еще один яркий свет благодаря ее друзьям. И это было потому, что что-то случилось с Джорданом в начале недели. Алекс не была уверена, что именно, но тени под его глазами исчезли, его чрезмерный аппетит вернулся, и, что самое примечательное, его улыбки больше не были такими фальшивыми. Это было так, как будто с него сняли тяжесть, как будто он обрел какой-то внутренний покой, который действовал как бальзам на то, через что он прошел.
Этот бальзам, возможно, был в форме огненно-рыжеволосой принцессы, потому что единственное, что Алекс знала, это то, что Джордан и Д.К. наконец-то признались в своих чувствах друг к другу. Теперь они вдвоем соединялись бедрами и губами чаще, чем Биар и Алекс хотели видеть. Намек на боль все еще мелькал в глазах Джордана, когда Алекс иногда смотрела на него, обычно, когда он не знал, что кто-то смотрит, но по большей части казалось, что он начал восстанавливаться после времени, проведенного с Эйвеном, насколько это было возможно.
Алекс не сомневалась, что неизменная преданность Д.К. была в значительной степени ответственна за перемены в нем, за то, что помогла ему выйти из тьмы, которую он был так полон решимости заставить их всех думать, что ее не существует. Это помогло Алекс чувствовать себя менее виноватой из-за того, что ее время и внимание были разделены в другом месте, зная, что ее друзья поддерживали друг друга так же сильно, как и ее.
Вторая причина, по которой она смогла сохранить свое здравомыслие, заключалась в ежедневных тренировках с Нийксом. В то время как его сеансы стали более безжалостными, чем когда-либо прежде, каждое утро, когда он вытаскивал ее из постели и поднимал на вершину горы Педрис, было еще одним утром, когда она набиралась сил и мастерства, что означало еще одну ступеньку уверенности в ее способности противостоять Эйвену и его Заявленным воинам, когда придет время.
Заметное улучшение или нет, Алекс все равно приходилось полагаться на постоянный запас лэндры, чтобы выдержать тренировки, а также обеспечить себя энергией, необходимой для прохождения целого дня занятий после этого. Но проглатывание сладкого цветка вряд ли было жертвой, учитывая, каким приятным тот был на вкус, и как хорошо она себя чувствовала потом. Это, а также наличие собственного личного запаса означало, что Алекс проводила меньше времени в медицинском отделении с Флетчером после некоторых своих более травмоопасных занятий, за что и она, и доктор были благодарны.
Третья и последняя причина, по которой Алекс смогла оставаться в относительно здравом уме, заключалась в ее ночных тренировках с Атором и в его утверждении, что она уже добилась заметного прогресса.
