столом Вал, сын Магнеа, читал книгу.
Мама с папой затеяли очередной «серьёзный разговор». Иногда они обсуждали деньги. Или спорили, стоит ли им заходить в школу к нам с Инго. Сейчас же они принялись обсуждать происшествие с рождественским сундуком, пытаясь понять, кто же украл праздник у всех жителей Высотки.
Теперь я была не единственной, кто считал, что в Высотке творятся странные дела. Бабушка серьёзно отнеслась к объявлениям о пропажах, а после случая с рождественским сундуком организовала срочное собрание. Ни самого Рудольфа, ни его рожек и хвостика так и не нашли. Гирлянды тоже исчезли. А Заведующему прачечной приходилось развешивать бельё без прищепок. Вантуз тоже канул в Лету, но, к счастью, ни у кого пока не было засоров в трубах.
Маму всё это очень беспокоило. Она огорчалась не столько из-за пропавших гирлянд, сколько из-за того, что кто-то в Высотке настроен против всех остальных.
— Что же произойдёт в следующий раз, Атли? — спросила она. — Не похоже это на невинную шутку, тут явно злой умысел. Нужно выяснить, кто это сделал, и поговорить с ним. В следующий раз, боюсь, нас ждёт что-то и вовсе ужасное.
— Да это всего лишь дурачество, — сказал папа, доставая карточки из жёлтой коробки. — Скоро все вещи найдутся, вот увидишь.
— Думаешь? А по-моему, кто-то пытается таким образом оставить злое послание для жителей Высотки. И мы тут беззащитны. — Мама сжала кулаки так, что её пальцы побелели. — Если здесь случится страшное, никто же не сможет отсюда сбежать.
Я подняла брови. Разве не об этом я говорила, когда мы только прибыли?
— Такова жизнь на острове, — сказал папа. — Жить изолированно всегда немного опасно.
Я была согласна с папой. Напрасно мама принимает всё так близко к сердцу. Может, у кого-то перед Рождеством испортилось настроение? Вот и решил человек поиздеваться над Магнеа и над Заведующим прачечной, не желая при этом зла всем остальным.
Я подпёрла щёку и оглядела общий зал. Кто же это? Может, Сайвар Блошник? Он был в растрёпанных чувствах после того, как потерял должность Специалиста по паразитам. Или Зубной врач? Он вечно хандрит. А может, и вовсе наш Финн-Продавщица? Мне всегда казалось, что он глядит на всех с тайной скорбью. Или это Янсина, которая уж слишком много в последнее время говорит о том, что игре жизни неведома мораль?
А вдруг это кто-то из моих одноклассников? Быть может, Сёльви? Или Вал, который вечно в плохом настроении, а волосы так закрывают ему лицо, что глаз не видно? Или Дирлейв и Херборг? Вдвоём пакостить сподручнее. А может, это малышка Стейнгерд, которая очень любит конфеты, а ей их не дают. Могла она украсть сладости и подкинуть фантики в сундук?
Я помотала головой. Ну и странные же у меня мысли!
Если человеку так не нравится жить на острове, почему бы ему не уехать на Большую землю? Или он просто развлекается тем, что пугает людей?
На все эти вопросы у меня не было ответов.
Часы мастерства
Дни адвента тянулись медленно. У жителей Высотки не было ни рождественских свечей, ни гирлянд, ни ёлки — вообще ничего, что бы напоминало о Рождестве.
И однажды вечером нас всех собрали в общем зале.
Уборщик мусора Бард разложил на длинном столе разные вещички. Перегоревшие лампочки, втулки от туалетной бумаги, бутылочные пробки, пустые коробки из-под фруктов, а ещё обрывки старой, поношенной одежды и совсем немного обрезков от какого-то лоскутного одеяла.
Короче говоря, всякий мусор.
Я заметила несколько блестящих конфетных обёрток, которые вредитель оставил на дне сундука, и уставилась на них. Так хотелось схватить эти обёртки, поднести к лицу и понюхать.
Сайвар Блошник… То есть Сайвар Веселошник зажёг свечу, да, он всё-таки зажёг хотя бы одну свечу и положил обгоревшую спичку на стол рядом с другими использованными спичками.
— Ну вот, — сказал он и вздохнул. И весь зал вздохнул вместе с ним. — Я уверен, мы сегодня повеселимся, — продолжил он похоронным тоном. — Мы сделаем украшения для ёлки из всяких отходов. В общем, вы поняли. Вырезайте ёлочки из картонных коробок. Сделайте гирлянду из бутылочных пробок. Ну я не знаю там. Что-то в этом роде. Вы догадаетесь, что можно смастерить.
Весь этот хлам для поделок выглядел не слишком привлекательно. Здесь даже не было блёсток. Как без них делать рождественские украшения? В моей старой школе, когда готовились к Рождеству, мы всё обклеивали блёстками. Но потом я узнала, что блёстки — крошечные частички пластика и они очень вредны для природы.
Так что, может, и хорошо, что здесь не было блёсток.
— Клея у нас достаточно, — пыталась перекричать остальных Янсина. — Только не забывайте закручивать тюбик. Будьте осторожны с ножницами! И не тратьте цветные карандаши зря. Мы в школе не рассчитывали, что придётся их одолжить для поделок. Как бы не вышло так, что детям нечем будет рисовать уже в феврале.
Зубной врач осторожно дотронулся до груды втулок от туалетной бумаги.
— Издевательство какое-то, — проворчал он. — И чем только не заставляют заниматься взрослых людей!
— Вот посмотрите, — Янсина взяла перегоревшую лампочку. — Немножко клея и блестящих конфетных обёрток, затем покрыть красным, приклеить несколько спичек, и у вас получится очаровательный рождественский тролль[8]. Творите, делайте всё, что под силу вашему воображению!
* * *
Я заметила, что Сайвар всё это время посматривал на дверь. И как только он поднялся, чтобы улизнуть, моя бабушка вскинула костыль.
— Куда ты собрался? Возьми аккордеон, — прошипела она Сайвару.
Сайвар взревел.
— Не умею я играть на аккордеоне! И нет у меня никакого воображения. И вообще эта работа не для меня.
Он выбежал прочь. Зубной врач фыркнул и гордо удалился вслед за Сайваром. А я мысленно записала обоих в список подозреваемых — уж очень они были всем недовольны. Вот такие и могут испортить Рождество.
Я сидела рядом с мамой и бабушкой. У меня было две втулки, одна конфетная обёртка — она вся переливалась зелёным, — два карандаша, которые мне выдала Янсина. Инго наставил на меня телефон.
— Сейчас мы увидим, как моя сестрёнка Дрёпн соорудит что-нибудь из остатка рулона туалетной бумаги! — комментировал он, как диктор на телевидении. — Будет ли это рождественский тролль? А может, ёлочная игрушка? Или ангелочек? Сейчас всё увидим!
Бабушка стукнула его костылём.
— Ничего себе помощь, — пробурчала она.
В это время счастливый Герой сидел посреди зала в окружении малышни. Вал, сын Магнеа, подсел к ним с банкой сушёной трески. Наверняка успел подсмотреть, как я занимаюсь с Героем, и теперь
