Вечер в разгар слияния давал о себе знать: свет все меньше проникал через листву, сырой лесной воздух наполнялся прохладой. Октис сидела неподвижно, и холод беззастенчиво гулял по оголенным участкам кожи.
Она не помнила, когда открывала рот, чтобы издать какой-нибудь намеренный звук. Тем более, чтобы сказать что-то осмысленное. Она вспоминала, когда в последний раз с кем-то говорила.
В последний раз это были те мужики. – Октис решила считать их бандитами, хотя, возможно, это было не их занятие. Она вспоминала, что говорила им. – Только говорила ли? Точно было, что говорили они…
День близился к завершению, но до заката Старших время еще оставалось. Их было трое, они шли по пустынной дороге. С одной стороны была река, с другой – лесок, а прямо им навстречу брела девушка в дорогой походной одежде. Кто бы им ни встретился, нутро путешественника требовало некого ритуала: приветствия, жеста, кивка, хотя бы простого оценивающего взгляда. Не исключали такие ситуации и мерение силами, драку, а то и вовсе грабеж. На то люди и не ходят по дорогам в одиночку. Но эта встреча не могла закончиться просто так. Девушка была одна, в диковинной одежде. На голове короткие для женщины волосы, через плечо переброшена худая сумка, в руке – сложенный походный плащ. Октис была во всем обмундировании Змей кроме нашейника и шлема. Их она почти сразу сняла, но продолжала таскать за собой в торбе, порываясь загнать первому встречному торгашу. Особенно, когда живот сводило от голода.
Хоть и была она одета в боевую форму, а на голове сияла прическа, присущая скорее мужчинам, встречные путешественники еще издали признали в ней девушку. Они стали оживленно комментировать ее. Это были скорее комплементы, и есть сорт женщин, которым бы такое поведение определенно понравилось. Конечно, в этой ситуации одинокая – и потому глупая – девушка дальнейший свой путь отдавала на совесть встречным. А совесть не редко бывает в сговоре с хозяином.
Октис не знала, как себя вести. Опытная баба набралась бы смелости, нахальства и хитрости. И того должно было хватить, чтобы закончить такую встречу так, как будет ей удобно. Но Октис не могла похвастаться опытом в тонкостях мирской жизни. Ее мир, маленький до недавнего времени, делился на нее, друзей и врагов на поле боя. Теперь же он стал гораздо больше, практически бесконечным, но совершенно пустым и бессмысленным. Она просто шла вперед, не зная где она, не понимая куда идет. Не помня, сколько шагов пройдено от Серда, и сколько времени на то ушло. Быть может, минула ночь. Может, даже не одна. Свежая память Октис работала отдельными краткими вспышками. И в этих вспышках темного времени суток не значилось.
Она смотрела на встречных взглядом раненного зверя, отбившегося от стада. И каждый из путников, не сговариваясь с другим, где-то глубоко в душе уже выбирал между готовностью помочь ей или желанием просто воспользоваться.
– Ну и откуда ты такая?
Октис молчала, лишь крепче потянула за ремень сумки.
– Такая девушка и одна?
– Красивая у тебя одежда. Не натирает, не тяжело в дороге?
– Ночь близко – к костру хочешь?
– Да скажи уже что-нибудь!
– Пойдем, поздно уже нас пугаться. – Решился самый смелый и попытался ухватить ее за руку, чтобы повести за собой. – Раньше надо было. Пойдем, расскажешь, откуда тебя такую несет...
Она оттолкнула его.
– Не дотрагивайся до меня! – Взревела Октис. – Следующему, кто попытается, я сломаю руку.
– Да ладно тебе! Ведь никто плохого не хочет.
– Ну! Ну, пошли. Идем. – Второй приближался к ней словно охотник старающийся приручить дикого зверя. – Да хватит уже! – Его терпение закончилось, он все же сумел уцепиться за ее руку.
Мужчина хотел перетянуть ее на себя, но Октис крепко стояла на тверди и умело сопротивлялась приложенной к ней силе. Другой обходил ее стороной, желаю ухватить за вторую руку. Октис резко ослабила сопротивление и использовала силу нападавшего. Сама подалась вперед и дальше. Ухватившись за шею, перепрыгивая с ноги на ногу, выполнила заученный бросок. Нападающий отцепился от нее. Следующего она ударила ногой в грудь. Со сбившимся дыханием он повалился, поднимая облачко дорожной пыли. Что хотел сделать третий Октис так и не узнала: она выхватила кинжал, когда он уже был слишком близко. И тут же вогнала клинок в живот.
Он был выше нее. Она подняла голову и взглянула в его глаза. Застывшие, круглые от страха. На миг ей стало жалко парня. Октис подумала, как смогла бы избежать этого. Переиграла в голове всю сценку, но пришла к тому же результату. Она была словно арбалет или осадное орудие, которым натягивают тетиву, заряжают, и дальше все они совершают одно и то же смертоносное действие без права собственного выбора. И результатом становится кинжал в животе этого парня, его округлившиеся глаза.
Октис вытянула кинжал. Держась за живот, раненый упал на колени. Она повернулась к первому, которого повалила броском. Он поднимался с колен и рвался к ней. Октис опередила его, ударив ногой в голову.
– Лежать и не двигаться!
У нее не было ничего. Лишь туманные представления о жизни вне полка Змей. Ей хотелось есть. Ей хотелось любого пристанища, любой крыши над головой. Она решила обыскать поверженных в поисках еды или денег. Любой другой итог такой встречи был ей противен больше свершившегося, и она быстро смирилась с тем, что это – все, что предначертали ей Творцы.
Октис нашла у затихшего жесть в кошельке, немного просоленного мяса и мешочек с хлебными семечками. Повернулась ко второму. Тот тоже был в полном здравии, но не совершал уже никаких попыток к нападению. Он только смотрел на своего друга, все так же сидевшего на коленях и державшегося за окровавленный живот. Когда Октис приблизилась, мужчина сам отшвырнул мешок и дешевый деревянный лук. В мешке лежали шкуры. Октис взяла только лук.
– Колчан!
Охотник отстегнул простой колчан из мешковины и бросил ей.
Третьего она не обыскивала. Парень мог выжить, он был вынослив. Не стонал и не терял сознания. Но Октис испытывала странное и непонятное чувство – сожаление к врагу, которого не должно быть у солдата.
После того она сошла с колеи и ушла в лес. С тех пор, если Октис и хотела идти по дороге, шла рядом с ней, скрываясь на всякий случай за преградой из кустов и деревьев.
Отнятые деньги так и не превратились в еду или крышу над головой. Октис просто не знала, как это сделать. Один раз она вышла на небольшую деревеньку и стала искать в ней лавку или постой. Она подумала, что подобные заведения обязательно должны быть в любом месте, где живут люди. Она долго бродила среди глиняных мазанок и соломенных крыш, озираясь по сторонам. Собирая на себе взгляды немногочисленных крестьян, в дневное время большей частью остававшихся в поле. Ничего подобного на глаза ей так и не попалось. Октис только один раз нашла в себе смелость спросить у глазеющего на нее древнего деда:
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
