- Товарищ командир, - отрапортовал Ивану только что подбежавший к нему сапёр, - как было приказано: все оставшиеся снаряды от наших сорокапяток и не поместившиеся в обоз мины уложены в немецкой технике!
Иван видел, как сапёр первым делом подбежал с докладом к старшине: однако тот прервал его, устроив короткую отповедь. Непомнящий даже не удивился, когда Дзюба указал красноармейцу на него - итогом стало то, что он выслушивал рапорт бойца, на правах командира.
- Молодец, хвалю. Дальше действуем так, как и договаривались: как только последняя повозка скроется в лесу, поджигай этот проклятый металлолом.
Даже не смотря на разбитую губу - последствия избиения старшиной, солдат как мог улыбался и из-за этого рана снова начала кровоточить. И всё равно, было видно, что он, как и его товарищи по несчастью, с радостью выполняли доведённый до них приказ. Впрочем. Другого Иван и не ожидал.
Не успел Семён Пасечник - сапёр подбежавший к Непомнящему с рапортом, отойти и на десяток шагов, как Протас Гончаров: один из бойцов охранявших небольшую просёлочную дорогу по которой собирался уходить в лес, выскочил из-за деревьев; замахал руками - стараясь привлечь к себе внимание и крича что было мочи позвал Ивана. Как оказалось, на выставленный пулемётный блок пост, вышел отряд окруженцев. Пришлось прерывать переговоры и идти туда - разбираться.
- Кто такие? Куда направляемся?
Стоявшие возле пулемётной точки чужаки, треть которых не имели оружия, а двое были одеты только в нательные рубахи и галифе. Все они находились в подавленном состоянии и были сильно вымотаны скитанием по болотам и лесам, так что на появление перед ними неизвестного для них красноармейца, и от задаваемых им вопросов, ещё сильнее насторожились. А один, с виду большой любитель помахать кулаками: презрительно посмотрел на солдата разговаривавшего с ними претензиями стать их командиром. И, сплюнув сквозь зубы на землю, с нескрываемой издёвкой в голосе поинтересовался:
- Ух ты, это что за хряк с бугра здесь нарисовался?
Непомнящий прекрасно понимал что это вызов брошенный лично ему - этакая 'проверка на вшивость‟ и от того как он разрешит эту ситуацию, зависит слишком многое. Дело осложняло то, что боевые товарищи Ивана, тоже слышали этот оскорбительно-провокационный вопрос и поглядывали с нескрываемым интересом, явно ожидая развязку. Во взглядах у некоторых даже промелькнуло уважение к смельчаку, так смело ведущему себя под дулом пулемёта.
Так что, долго не мудрствуя, Ваня решил не вступать в словесную перепалку и не затягивать с ответными действиями, а пошёл на сближение со смутьяном. Однако и неизвестный солдат был не промах - постарался первым достать своего оппонента ударом в лицо. И в этот раз выручили навыки полученные в результате многолетнего увлечения Саньда. Да, в реальной боевой обстановке они были бессмысленны - по крайней мере этот вид единоборства не сильно то помогал: что когда он впервые сражался в окопах, что после этого. В этом виде единоборства не было способов противостояния вооружённому противнику и этим было всё сказано. Молодой человек прекрасно понимал, что как в прошлый раз - с немецким диверсантом, что сейчас: его удача была счастливым стечением обстоятельств и не более того.
Ещё не осознав, что чужак атакует его, Непомнящий с одновременным приседом отвёл в сторону устремлённый в его лицо полёт кулака и, согнув в локте левую - блокирующую руку нанёс сокрушительный удар в открывшийся бок своего оппонента. Противник хыкнул, оторопело выпучил глаза и стал ловить ртом воздух: разевая его как рыба вытащенная из воды.
- Ещё есть желающие узнать кто я, и с какого бугра к вам спустился? - Поинтересовался Иван, обводя пришлых красноармейцев строгим взглядом, одновременно готовясь отразить возможную контратаку своего оппонента.
Желающих что-либо выяснять не было. И как это ни странно, но первым заговорил получивший отпор боец. Все молчали, а он, восстановив сбитое ударом локтя по рёбрам дыхание, примиряюще - но при этом не заискивая, заговорил:
- А что тут говорить. И так видно, что мужик ты нормальный - не гнилой: поэтому больше вопросов нет. Если ты за то, чтобы бить немцев не хуже чем ты только что меня - то я первым скажу за всех, что мы с превеликой радостью вольёмся в твой отряд.
Иван понимал, что ему нужно хоть немного увеличить численность своего отряда, однако решил не демонстрировать свою заинтересованность в пополнении группы новыми бойцами. Поэтому, он внимательно - без лишних эмоций осмотрел стоявших перед ним людей и проговорил, как будто отвечая на слова сказанные дебоширом:
- Фрицев бить, это наша прямая обязанность - для того мы все присягу давали. А вот нужны ли нашему подразделению солдаты, которые утеряли доверенное им Родиной оружие? Вот это, главный вопрос.
- Ты нас в этом не виновать! - Снова встрепенулся нагловатый красноармеец: видимо он был лидером в этой группе. - Ты не видел, как мы бились с фашистами поэтому не суди. Да и пресловутая СВТ, у многих дала сбой - вот поэтому пришлось от этого весьма капризного оружия отказываться.
- Я бы вас понял, коли вы её на мосинку сменили, или на крайний случай трофейную. А насчёт ненадёжности 'Светочки‟: так пойдите и пообщайтесь на эту тему с нашим старшиной.
- Ага. И твоя пила¹³, всех любопытных насмерть запилит.
- Не совсем так. Просто это его любимое оружие и он с ним ни на минуту не расстаётся. А сейчас, в любом случае отправляйтесь к нему, он вас возьмёт на довольствие. А дальше посмотрим, на что вы способны и стоит ли с вами связываться.
Новоприбывшие красноармейцы немного оживились, начали тихо меж собой переговариваться и не организованно побрели в указанном направлении. Все, кроме уже известного солдата: он не шелохнулся и стоял не отводя испытующего взгляда от Ивана.
- Чего уставился? Я не красна девка, чтоб на меня так глазели. Если что не понятно, спрашивай, если нет, то иди вместе со своими товарищами. - С лёгким укором проговорил Непомнящий, заметив, как его в упор рассматривает боец.
- Я тут вижу, у вас есть лишнее оружие. Довооружишь им моих людей?
- Оружие лишним не бывает - особо на войне. А получить его сможете после того как я пойму, можно ли вам доверять.
Было видно, как от возмущения красноармейца передёрнуло, однако он сдержал свой пыл и с предательски напряжённой дрожью в голосе проговорил:
- Труса из нас никто не праздновал. Хотя есть один. Бывший техник-интендант второго ранга. До войны щёголем ходил, а как понял, что нас окружают, сжёг партбилет и все документы, да переоделся в форму рядового. С убитого не побрезговал снять гадёныш. На тот момент наш лейтенант Скиба ещё был жив: так он и не позволил пристрелить это убожество. Так с тех пор и ходит за нами эта обуза, позорит тех командиров, что пали, но себя не посрамили.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
