они что-то все тут. Хотя справедливости ради мой рассерженный взгляд способен напугать многих.
Я сложил руки вместе и стал создавать в воздухе земляную массу для голема. Покинув здание школы, я получил бы доступ к земле и мог бы создать голема быстрее, но было долго ходить туда-обратно.
Титанов любезно оставил мне инструкцию как нужно освобождать узника, а голем начал всё это претворять в жизнь. Сначала земляной помощник открыл клетку, затем закрыл клетку и стал снимать крепление скафандра.
По задумке инженеров этой штуки, узник должен остаться в рукавицах скафандра, которые крепились цепями. Если узник проявит адекватность после пробуждения, то цепи можно будет снять, а если будет буянить, то надо было оглушить узника шокером и снова заковать в скафандр.
Мне показалось, что будет грубо оставлять узника в цепях, поэтому голем снял их сразу. Единственной преградой оставалась сама клетка, но я не боялся, что Кислицын сбежит. Если будет агрессивным, я легко его остановлю.
Когда последняя цепь отсоединилась от руки узника, голем подхватил парня, чтобы тот не упал.
Кислицын был очень бледным, а ещё имел длинные зеленые волосы — то ли красил специально, то ли цвет волос стал таким из-за взаимодействия с ядами. Парень должен был проснуться сразу, как откроется скафандр, но это этого почему-то не происходило. Я уже стал думать о том, чтобы один из охранников сходил за нашатырем, но он наконец очнулся.
Его взгляд был наполнен ненавистью. Он оценивающе оглядел весь зал, а затем зло произнес:
— Где я нахожусь?
— Это исправительная школа для магов. Я твой классный руководитель Виталий Иванович Могильников. Государство дает тебе шанс вернуться в нормальное общество, так что советую этим воспользоваться.
— Вернуться в «нормальное общество»? — парень усмехнулся и оттолкнул моего голема. — Хочу поинтересоваться, а что я такого натворила, чтобы сюда попасть⁈
Я немного смутился. Кислицын почему-то говорит о себе в женском роде… Может неправильно записали и это Евгения, а не Евгений? Я ещё раз заглянул в документы.
Нет, я всё прочитал верно — по документам это Евгений… Тогда что за странное поведение у этого парня?
— Причиной указана подготовка теракта в Москве.
— Какой ещё нахрен теракт⁈ Я ничего такого не собиралась делать! Меня оклеветали!
Такие возгласы для меня звучали совершенно неубедительно. Почти каждый преступник будет бить себя в грудь и кричать, что не виновен. Есть некоторый шанс судебной ошибки, но всё же это большая редкость.
Однако кое-что я понял однозначно — это всё же действительно девчонка, а не парень. Тембр голоса женский, да и не будет парень-преступник называть себя девчонкой. Одежда у Кислицыной унисекс — джинсы и гигантский свитшот, висящий мешком, но всё же и по внешнему виду это скорее девчонка, чем парень.
— Женя, я не верю, что твое попадание в исправительную школу случайность. Но это в любом случае не конец жизни. Если не будешь нарушать законы и получишь рекомендацию от школы, то сможешь вернуться к своей прежней жизни.
— Супер! Просто супер! — Кислицына стала размахивать руками и саркастично смеяться. — Меня усыпили и закатали в железный скафандр совершенно ни за что, а теперь я ещё и должна что-то доказывать! А не пойти ли вам и всей это школе нахрен, а⁈
— Не люблю переходить на язык угроз, но если ты продолжишь грубить и скандалить, то я прикажу голему засунуть тебя обратно в скафандр, а потом эти парни с автоматами увезут тебя в тюрьму.
— Разве грубость в общение это нарушение законов? Я просто сказала пойти вам всем нахрен, а не пыталась убить или что-то в этом роде.
Девчонка смотрела на меня злым взглядом, который быстро сменился на обречённость. Она опустила голову, а затем и вовсе села калачиком.
Отчасти Кислицына была права — грубость с учителем это далеко не нарушение за которое сажают в тюрьму. Агрессии она не проявляла, так что я не мог применять против неё силу.
— Виталий Иванович, — негромко позвал меня охранник, который уже разговаривал со мной. — Давайте закатаем монстра обратно в скафандр и отправим в тюрьму. В рапорте я дам подтверждение, что узник стал буянить.
Такой путь может и был бы простым, но я не мог на такое согласиться. Мне нравится, когда о человеке можно однозначно сказать — преступник он или нет. В таких случаях никакой головной боли. Однако слепо делить всё на чёрное и белое нельзя, всё гораздо сложнее. Как например, с этой Кислицыной.
Девчонка точно слышала охранника и от этого она только опустила голову ниже. Оказывать какое-то сопротивление Женя не собиралась. И это хороший знак.
Я приказал голему открыть клетку, а сам подошёл ближе к Кислицыной.
— Пошли за мной. Немного поговорим.
Девчонка, ничего не спрашивая, встала и пошла за мной. Охранники смотрели на это с опаской, но я не стал им ничего объяснять. Я решил дать Кислицыной шанс. В конце концов если принимать учеников за монстров, то они такими и будут.
— Есть или пить хочешь? — спросил я у Жени в коридоре.
— Не отказалась бы выпить яда, — ответила девчонка безучастно. — Что-то меня стало тошнить от этой жизни.
— Какой яд предпочитаешь?
Кислицына посмотрела на меня с удивлением. Хандра на её лице сменилась на интерес.
— Я хотела бы попробовать яд рыбы Фугу. Он парализует всё тело и вызывает остановке дыхания, хе-хе, — Женя говорила с мечтательным придыханием, но затем вдруг опомнилась. — Ой!… Извините учитель, иногда меня уносит в очень странные рассуждения. Пожалуйста, забудьте всё, что я говорила.
Кислицына по характеристике в документах знатная грубиянка, но разговаривать вежливо она всё же умела. Даже сказала слово «пожалуйста». Думаю, девчонка почувствовала, что я решил отнестись к неё по-доброму, поэтому и стала мягче.
— Ого, так вы учитель алхимии! — воскликнула с восторгом Женя, когда мы вошли в мой кабинет. Она с большим интересом пошла изучать мои стеллажи в зельями, металлами и
