с душами, уже прошедшими жизненные испытания от начала начал разных миров и до наших дней, витали души будущего, души девственные, которые ждали своей очереди, чтобы воплотиться для жизни на какой-нибудь планете какой-нибудь системы. Их было столько, что они могли бы в течение миллиардов лет населять все миры, созданные Господом, до тех пор, пока Ему не наскучат Его творения и Он не уничтожит их, дабы вернуть Себе первоначальную животворную силу. Эти души, непохожие одна на другую по своей сущности и виду, как непохожи друг на друга миры, в которых они обитали, несмотря на их различие, все до единой напоминали о своем Божественном эталоне и были созданы по образу своего Творца. Небесная искра служила им монадой1. Одни души были белыми, словно бриллианты, другие сверкали, подобно рубинам, изумрудам, сапфирам, топазам и аметистам. Чтобы Вы поняли меня, я использую знакомые Вам слова – названия драгоценностей, этих грязных камней, мутных кристаллов, черных, как чернила; самые блестящие из них показались бы пятнами на фоне явившегося мне ярчайшего живого великолепия.
Изредка проносился старший ангел, доставлявший веление Господа куда-то в бесконечность; от взмахов его огромных крыльев по всем вселенным расходились длинные волны. Млечный Путь – поток пылающих светил – струился по небу. Я видела звезды, эти неукротимые и необъятные костры, и их истинную форму и размеры, о которых человеческое воображение не способно составить никакого представления. В промежутках между ними, в далекой головокружительной дали, просматривались новые и новые светила, и нигде не было видно конца, так что мне чудилось, будто я заключена в центр волшебной сферы, усеянной звездами. Белые, желтые, голубые, зеленые, красные – они светили так мощно и ярко, что наше солнце рядом с ними показалось бы черным, но глаза моей души без труда выносили их блеск. Я летала и кружила, вверх и вниз, преодолевая за один миг миллионы лье сквозь лучистые зори, переливающиеся радуги, золотые и серебряные ореолы, алмазные переливы, звездные дожди, сквозь великолепие, блаженство и восторг божественного света. Я слушала музыку сфер, эхо которой достигло ушей Пифагора2; таинственные числа – двигатели Вселенной – управляли ее ритмом. Гармоничный гул, мощный, подобно раскатам грома, и нежный, словно пение флейты, сопровождал медленное вращение нашего мира вокруг его центрального светила, а я одним взглядом охватывала все планеты, от Меркурия до Нептуна, вместе с их вечными спутниками. Я мгновенно и интуитивно узнавала их небесные имена. Я понимала их структуру, суть, цель, в их чудесной жизни для меня не осталось ни одной тайны. Я читала с листа поэму Господа, написанную буквами светил. Жаль, что мне нельзя открыть Вам хоть несколько ее страниц! Но Вы пока живете в потемках, Ваши глаза ослепнут от их непостижимого сияния.
Несмотря на невыразимую красоту чудесного зрелища, я не забыла землю и бедную, покинутую мною жизнь. Моя любовь торжествовала над смертью, она последовала за мной в могилу и дальше, и – божественная услада, лучезарное блаженство! – я увидела, что Вы никого не любите, что Ваша душа свободна и может стать навеки моей.
Теперь я уже точно знала то, что раньше только чувствовала. Мы были предназначены друг для друга. Наши души – это небесная чета; сливаясь воедино, она превращается в ангела, но, чтобы соединиться в вечности, две половинки высшего целого должны при жизни найти, разглядеть под телесной оболочкой одна другую, невзирая на испытания, препятствия и помехи. Я разгадала в Вас родственную душу и устремилась к ней, повинуясь безошибочному инстинкту. Ваше предощущение было смутным, но оно заставляло Вас остерегаться каких-либо связей и привязанностей. Вы чувствовали, что не нашли созданной для Вас души, и, пряча свое страстное сердце под личиной холодности, хранили себя для высокого идеала.
Благодаря оказанной мне милости я получила возможность рассказать Вам о моей любви, которую Вы упустили, пока я была жива, и меня не покидала надежда, что я сумею внушить Вам желание последовать за мною туда, где я теперь обитаю. Я ни о чем не жалела. Разве можно сравнить самое большое человеческое счастье с блаженством двух душ, слившихся в вечном поцелуе божественной любви? До сих пор я ограничивалась тем, что мешала обществу увлечь Вас на свою орбиту и навсегда нас разлучить. Брак связывает души на земле и на небе, но Вы не любили госпожу д’Эмберкур. Как дух, я могла читать в Вашем сердце, и с этой стороны мне нечего было бояться. Однако Вы могли устать от того, что поиски идеала ни к чему не приводят, и от скуки, безразличия, отчаяния, из потребности положить всему конец пойти на этот жалкий союз.
Покинув светящиеся сферы, я спускалась к Земле. Я видела, как она вращается подо мною, покрытая облаками и туманами. Я находила Вас безо всякого труда, незримым свидетелем следовала за вами и иногда без Вашего ведома вмешивалась в Вашу жизнь. Своим присутствием, о котором Вы не подозревали, я отгоняла от вас мысли, желания, прихоти – все, что могло сбить Вас с пути. Мало-помалу я освобождала Вашу душу от земных пут. Чтобы уберечь Вас, я наполнила Ваш дом чарами, которые заставляли Вас привязаться к нему. Вы чувствовали, что Вас окружает неосязаемая, немая ласка, и проникались необъяснимым блаженством: Вам казалось, хотя Вы не отдавали себе в том отчета, что Ваше счастье заключено в этих стенах. Мужчина, который после бурной ночи читает у жаркого камина стихи любимого поэта, пока его милая в глубоком алькове предается сладким сновидениям, испытывает внутреннее блаженство, и нет ничего, что заставило бы его покинуть дом.
Он добровольно заточает себя, ибо здесь для него сосредоточен весь мир. Я должна была постепенно подготовить Вас к моему появлению и завязать наши тайные отношения: духу очень трудно общаться с непосвященным человеком. Глубокая пропасть разделяет мир земной и мир небесный. Я преодолела ее, но это еще не все – я должна была сделаться видимой для Ваших глаз, пока не способных прозреть духовное сквозь грубую материю.
Госпожа д’Эмберкур, одержимая идеей замужества, поманила Вас и своей настойчивостью нарушила Ваш покой. Заменив Ваши мысли своею волей, я заставила Вас написать этой даме ответ, в котором выразились Ваши сокровенные чувства. Вашему удивлению не было предела, в Вас проснулось ощущение чего-то сверхъестественного, и, поразмыслив как следует, Вы поняли, что некая потусторонняя сила вторглась в Вашу жизнь. Вздох, который я позволила себе, когда Вы, несмотря на предупреждение, решились выйти из дома, был слабым и смутным, точно звук эоловой
