крещённой в одной из единобожеских церквей, хоть и никогда не являлась верной прихожанкой, и потому ответила мне что-то вполне обычное, что говорят в таких случаях:
— Чудеса бывают. Возможно, за нами кто-то следит оттуда, сверху, и помогает нам.
Так вот, иногда я вспоминал — даже не то моё падение, а эту её фразу, спокойную, достаточно наивную и тихую, которая наложилась на воспоминания о падении и сделала их менее драматичными. Следят. Помогают.
Знать бы, кто помог ей покинуть квартиру.
* * *
«Сереброполис — пятый по величине город Рутенийской Директории, крупнейший порт в Северном океане на побережье Серебряного Залива, столица Восточной Субдиректории. Первопоселение с 2073 года, колонизировался преимущественно сферолётами 'Владивосток», «Уренгой», «Одесса» и «Маракайбо». Столица порубежного расселения в эпоху Малого Средневековья, центр независимых княжеств во времена раздробленности. Центр машиностроения, авиа– и судостроения, деревообработки, нефтяной, горнодобывающей промышленности, стеллерного и мясного животноводства. Город-герой рутенийско-амирланской войны. Город-побратим Нью-Сиднея (Амирлания), Геалдакарта (Иаскан) и Аргентумаидо (Бризза). Демографический и национальный состав (…). Цитадель города (модернизация 2545 г.) вмещает 700 000 человек.
Город получил название от месторождения самородного серебра, обнаруженного первыми колонистами. Позже имя города дало название неоклассическому жанру музыки (см. «музыка серебра») и диалекту креольского языка (язык серебра, платаленгва).'
(из туристических справочников)
В Сереброполис мы прибыли вечером того же дня, уже затемно. Сферолёт наш влетел в город с юга, и я глядел вперёд, любуясь картиной ночного города. Россыпь огней протуберанцами пригородов впивалась в прибрежные леса, разбегаясь гирляндами вылетающих сферолётов. На побережье было особенно многолюдно, в небо взлетали фейерверки и светили лазеры, и я заинтересовался, что там может быть.
Со мной летели Радик, Георгий и водитель, имя которого я не счёл нужным запоминать. Все устали за день и разговаривали мало, лишь водитель обмолвился, прокомментировав столпотворение на набережной:
— Фестиваль музыки серебра проходит. Первый день, завтра снова будет.
После его слов сначала вспомнились трансляции с фестивальных сцен, которые я видел ещё в детстве. Этот старинный жанр возник именно в этих краях ещё века три назад, его впервые стали играть рыбаки и рабочие фабрик Сереброполиса. Следом вспомнился троюродный брат Леонид, который играл в том числе и музыку серебра.
Мы пролетели над самым центром города, по магистрали, отделяющей исторический центр с малоэтажной «средневековой» застройкой у побережья от центра делового, который десятком пирамидальных небоскрёбов подпирал небо. Затем пролетели мимо десятка спальных кварталов-микрогородов и свернули к побережью.
Я знал, что мы должны встретиться с Христофом, чтобы он передал мне мои полномочия. Главная явочная квартира синдиката располагалась в пригороде, я знал её местоположение и слегка удивился, что водитель повернул с маршрута в сторону побережья.
— Что, не на квартиру? — ворчливо спросил я. — Мне уже жрать и спать хочется.
— Погоди, Стоян, тебе обязательно нужно сюда, — сказал Радик. — Мы покажем тебе кое-кого.
Я решил не спорить. Сферолёт приземлился на окраине коттеджного посёлка, за оградой у какого-то небольшого здания, стоящего на самом побережье. По длинным уходящим в сторону моря мосткам я догадался, что мы на ферме морских коров. Во время инструктажа одна из ферм фигурировала как «контролируемое предприятие».
Мы спрыгнули с подножки сферолёта.
— Проходи вперёд, вон туда, — учтиво, но настойчиво порекомендовал Радик, махнув рукой в сторону моря.
Мрачно кивнув, я зашагал вперёд, и спустя пару секунд мне стало страшно. Место было слишком безлюдным, чтобы проводить какие-то встречи. Чаще всего в такие места привозят, чтобы тихо убить. Запрятав страх поглубже, я решил действовать по ситуации. Мостки были деревянные, шаткие и сырые от морской воды, и свет тусклых фонарей едва позволял различить путь. В метрах двухстах, в самом море, виднелось какое-то небольшое строение на сваях, а по сторонам в огороженных сетями заводях ворочались огромные пятнистые тела. Одна из морских коров, услышав шум шагов, высунула из воды голову в каком-то метре от нас и повела огромной подслеповатой мордой, после чего совсем по-конски фыркнула и опустилась под воду. Я впервые видел капустниц так близко, и в другое время обрадовался бы такому открытию, но только не сейчас.
Мы молча дошли до строения, оказавшегося кормокухней. У входа нас встретил рослый, налысо бритый парень, открывший дверь с сенсорным замком. Внутри пахло травой и какими-то едкими кормами. В тесной комнате стояло ещё двое незнакомых парней в чёрных футболках и пожилой мужчина, в котором я узнал кеолранца. Он держал старинную видеокамеру. Люди расступились, и я увидел человека, ради которого мы и приехали на эту ферму. Человек этот сидел на косом пластиковом стульчике с завязанными за спиной руками. Рядом со связанным стоял тазик с размешанной цементной смесью. На лице виднелись кровоподтёки, он умоляющие поднял взгляд на вошедших, но, увидев меня, побледнел.
В нём я узнал Христофа.
— Что с ним? — спросил я.
— Он провинился, — сказал Радик. — Передавал сведения о нашей работе «Горным Тритонам». Из-за этого мы потеряли деньги и несколько деревень, в которых кормились.
Я промолчал и лишь через пару секунд сказал то, что требовалось:
— Убрать.
Любопытно, но второй аналогичный приказ дался мне несколько легче первого.
Свет на горизонте показался спустя десять дней.
Глава 3
Пригороды
С трудом выспавшись и немного изучив свои апартаменты, я отправился на праздник музыки Серебра на следующее утро. После двух приказов об убийстве, настроение было ни к чёрту, я чувствовал себя циником на пиру во время чумы. Но, поразмыслив, плюнул на всё и решил, что это долгожданная возможность развеяться. Меня сопровождали Радик, Георгий и ещё один молодой «брат» из числа телохранителей. Мы сидели в летнем кафе в сотне метров на набережной, пили пиво и наблюдали за водно-воздушным балетом на сферобайках-амфибиях. Зрелище было достаточно любопытное, раньше я наблюдал его только в видеороликах в сети.
Светящиеся шарики летали над океаном, то падая на поверхность воды, то поднимаясь. Они рисовали геометрические фигуры в воздухе, поднимали фонтаны брызг, выстраивались в шеренгу и проносились над берегом. На всякий случай я принял безразличный вид — мало ли, смотрел ли Стоян Сиднеин такое раньше.
Уборщики-деннийцы прибирали город, зрителей на набережной было не так много, крики чаек и свежесть ветров с холодного Северного океана помогли немного забыться. Я даже умудрился почувствовать лёгкий комфорт, хоть и понимал, что чувство безопасности обманчиво. Люди, окружавшие меня, продолжали являться для меня врагами. Георгию я доверял чуть больше, он казался простым, не сильно умным парнем. Но вот остальные…
