— Крысы! Какой кошмар! — наконец очнулась дама постарше. — Надо немедленно сообщить куда следует!
— Безобразие, даже в Белом доме нет от них спасения, — поддержала ее вторая.
Однако, хоть голоса их и дрожали от возмущения, а губы складывались в укоризненные гузки, ни та, ни другая не попыталась оторваться от спасительной стены и вызвать подмогу.
Маринка подлила масла в огонь:
— Я сегодня в архиве работала и слышала какой-то писк. Но я и подумать не могла, что здесь есть крысы.
— А мне Дина из соцзащиты рассказывала, в прошлом году тут травили тараканов и нашли в подвале огромные крысиные дыры.
— Возмутительно! — в один голос воскликнули пожилые дамы.
Лялечка невозмутимо объедала листик и искоса поглядывала на женщин, намертво пригвожденных к полу страхом.
— Нужно Елене Валерьевне сказать, — подала идею Маринка. — Она должна знать, что делать в таких случаях.
— Точно. У нее и телефоны всех служб есть, — обрадовались остальные. — Надо срочно вызывать сэс.
Тут Лялечка потеряла интерес к растению и двинулась в сторону людей. Она была не прочь поиграть и завести новых друзей. Но никто не оценил крысиное дружелюбие по достоинству. Стены Белого дома сотряс крик, по громкости сопоставимый с шумом взлетающего реактивного самолета и способный напугать не то что маленькую крыску — голодного африканского льва на пару с разъяренным носорогом. Лялечка бросилась бежать в одну сторону, перепуганные женщины — в другую. Только в лифте они немного пришли в себя и стали обмениваться впечатлениями.
— Вы видели, эта бешеная крыса чуть на меня не бросилась! — причитала первая пожилая дама.
— А вы заметили, что их было несколько? — ахала вторая. — Вторая все время сидела в цветах. Кажется, мы ее напугали.
— Представляю, сколько всего крыс в здании, если они уже забрались на пятый этаж, — подала голос молодая. — Владимир Григорьевич придет в ярость.
Все трое испуганно переглянулись. Маринка молчала. Нагнетать обстановку не требовалось.
* * *
В архив, где компетентная Елена Валерьевна брюзгливо наблюдала за практикантами, горе-вестницы ввалились практически одновременно. Маринка мудро решила не маячить перед глазами лишний раз и задержалась в коридоре. Тем более что ей и так все было прекрасно слышно.
— Леночка, в здании крысы!
— Мы только что видели на пятом этаже целый десяток… Вот такие громадные, жирные…
— У тебя есть телефон СЭС? Надо их срочно вызывать, пока шеф отсутствует.
Елена не зря проработала с Добрышевским более десяти лет. По скорости реагирования и принятия решений ей не было равных. Не успели очевидицы до конца поведать об ужасах крысиного нашествия, как Елена уже выскочила из архива и помчалась к столу охранников у входа, где имелись и телефон, и адресная книга Горечанска.
Маринка тоже позвонила кое-кому и, дождавшись ответа, молча отключилась. А потом вернулась в архив и до вечера скромно разбирала бумаги наравне со всеми, отшучиваясь от навязчивых приставаний Артема.
Елена Новикова лучше, чем кто бы то ни было в Горечанске, знала, что городские службы работают с рвением ленивца и скоростью улитки. Она с пятой попытки дозвонилась в СЭС, получила в ответ на свои крики неторопливое «Мы вас поняли, ждите» и теперь металась по фойе Белого дома, терзаясь неизвестностью. Загадочное «ждите» могло означать любой период времени, от двадцати минут до двадцати дней. А Добрышевский вернется уже завтра, и ему очень не понравится, что крысы были найдены, но не уничтожены. Елена передушила бы их всех собственными руками, если бы не боялась пропустить какую-нибудь особо осторожную крысу. В таких вещах лучше полагаться на профессионалов.
Завидев инспекторов СЭС в знакомой желтой униформе и резиновых сапогах по колено, Елена почувствовала, что к ней возвращаются жизнь и надежда. Нет, не все еще потеряно для города, в котором специалисты СЭС приезжают по вызову через десять минут после звонка.
Специалистов было двое. Один, высокий, черноволосый, красивый, как будто сошел с журнальной обложки. Даже униформа СЭС его не портила. Второй попроще, пониже ростом, с высоким лбом и серьезным взглядом темных глаз, но без своего ослепительного напарника он вполне мог бы считаться интересным мужчиной. По застарелой привычке, выдающей одинокую женщину, Елена отметила отсутствие обручальных колец и почувствовала неожиданный прилив бодрости.
— Здравствуйте, и где тут крыски шалят? — громко спросил брюнет.
Он улыбался, и Елена на секунду забыла и про крыс, и про Добрышевского. Его напарник быстро привел ее в чувство вопросами по существу:
— Когда были обнаружены грызуны? Где именно? В каком количестве?
Был он хмур и немногословен. Новикова сразу поняла: из двоих этот главный. «Какие мужчины, однако, работают в СЭС», — подумала она и повела инспекторов к лифту, рассказывая обо всем, что ей было известно.
— Если хотите, можно начать осмотр с подвала. Думаю, их гнездо там, а на пятый этаж проникли самые наглые.
— В подвал мы тоже заглянем, только попозже, — улыбнулся красавец и окинул Елену таким выразительным взглядом, что мысли ее моментально переключились с крыс и подвала на свидание при свечах и страстные поцелуи.
Этот мужчина должен знать толк в романтике, несмотря на неромантичную профессию.
— Сейчас нам понадобится ваша помощь. — Второй инспектор вернул замечтавшуюся Елену на землю. — Во-первых, этаж нужно закрыть, а сотрудников временно переместить в другие помещения. Во-вторых, открыть все кабинеты, чтобы мы могли их беспрепятственно осмотреть и обработать.
Новикова неуверенно кивнула.
— Какие-то проблемы?
Голос черноволосого прозвучал так заботливо и нежно, что Елена ответила гораздо менее резко, чем собиралась:
— Понимаете, на пятом этаже находится кабинет мэра, я не могу допустить, чтобы в его отсутствие туда заходили посторонние люди.
— Как угодно, — бросил хмурый. — Но тогда мы ни за что не ручаемся.
— Боюсь, крысы не станут дожидаться разрешения войти в кабинет, — музыкально рассмеялся брюнет. — Или вы хотите сохранить для мэра парочку грызунов, чтобы получить его разрешение на обработку?
Елена побледнела. Добрышевский ей голову оторвет, если узнает про крыс.
— Хорошо, я дам вам ключ, — сдалась она. — Но я должна буду присутствовать.
— Я буду только рад, — расцвел красавчик, — но начальство не позволит.
Он покосился на хмурого, тот покачал головой:
— Ты прекрасно знаешь, Антон, что мы не вправе подвергать здоровье гражданского населения опасности.
