– Но вы все же русский?
– Да, русский.
– Ну, – улыбнувшись, сокрушенно покачал головой журналист, – я готов пожать вам руку, но боюсь, что за попытку развязать вас могу поплатиться жизнью. Хотя нас, наверное, и так скоро убьют.
– Где мы находимся?
– Представления не имею, – пожал плечами Кларк. – Везли меня не очень долго и не очень быстро. Думаю, что километров пятьдесят, может, сто. И думаю, что в глубь страны. Видите ли, у меня на голове был мешок. А это, – обвел он взглядом помещение, – их типичная тюрьма, еще с довоенного времени. А раз тюрьма, значит, городок не маленький.
– А если это полицейский участок?
– Возможно, – подумав, признал англичанин. – Тогда это может быть совсем небольшой населенный пункт.
– А это кто? – кивнул на сирийца в углу Котов.
– Этот уже сидел тут, когда меня привезли. На мои вопросы он не отвечает, сам не расспрашивает. Так что я о нем ничего не знаю.
– А вы владеете арабским?
– Вы же сами предположили, что я не первый день работаю в «горячих» точках, – усмехнулся журналист. – А горячее, чем в арабском мире, сейчас нигде нет. Конечно, знаю. Для работы это необходимо.
Котов, умудрившийся немного ослабить веревки на запястьях, с блаженством почувствовал покалывание под кожей, значит, к рукам возвращается кровь.
– И все же, как мне вас называть? – снова стал настаивать журналист. – Как-то неудобно в беседе не обращаться.
– Зовите меня Иваном, – улыбнулся Котов. – И считайте меня специалистом, который приехал в Сирию по приглашению правительства Башара Асада. Это сущая правда, и она никак не раскроет меня.
– Черт с вами! Буду вас звать Иваном, а вы зовите меня Метью.
Котов заметил, что сириец не просто сидит, тупо глядя под ноги, он прислушивается к собеседникам, и в глазах его явно светится мысль.
– Метью, а вы уверены, что наш сосед не понимает по-английски? – спросил капитан.
– Нет, но… – замялся англичанин и повернулся к сирийцу.
Тот быстро поднял голову, посмотрел на сокамерников и сложил руки. Теперь он уже не выглядел отчаявшимся человеком.
– Да, я говорю по-английски, – сказал он с чудовищным акцентом, но все же вполне правильно.
– Значит, вы поняли наш разговор, – улыбнулся Котов. – Ну, тогда скажите нам, кто вы и как здесь оказались.
– Я – просто солдат. Можете называть меня Музафир.
– Как вы попали в плен?
– Я понимаю, это обычное любопытство. Для вас ведь это не важно, – просто ответил сириец и неожиданно добавил: – Наверное, меня убьют вместе с вами.
– Вы хотя бы представляете место, где нас держат? – настаивал Котов.
– Да, это какой-то городок в долине Особай.
– Особай – длинная река, – покачал головой спецназовец, разминая руки за спиной.
– Да, она идет с юга и впадает в Оронт уже возле границы Латакии. Мы сейчас находимся в провинции Хама.
Котов смотрел на сирийца и размышлял о том, что этот человек ни словом толком не обмолвился с англичанином, когда тот обращался к нему по-арабски, но, как только Котов обратился к нему, сразу признался, что все понимает и принялся отвечать на вопросы. Почему? Может, он тут специально сидит, чтобы слушать наши разговоры, да вот только выдал себя ненароком? Сидит для того, чтобы узнать… что? Кларк его явно не интересовал. Ждал, когда привезут меня? Но я попался в руки сепаратистов этой ночью, а журналист сидит второй день. Нет, хозяева этого Музафира, если он агент-камерник, не могли предполагать, что им в руки попадется капитан российского спецназа.
Значит, он просто не доверяет. Эта мысль немного успокоила Котова. А почему не доверяет, если он солдат армии Асада? Ему должно быть все равно. Его вина лишь в том, что он правительственный солдат. А солдат ли он на самом деле? Знает английский язык. И это возможно, ведь Сирия – страна далеко не отсталая и до войны вполне располагала довольно образованным и продвинутым населением светского государства.
Где-то рядом грохнула закрывающаяся дверь, и по коридору затопали шаги двух человек, как сразу определил Котов. Оба шли уверенно, по-хозяйски. Все, кроме сирийца, повернули головы в сторону решетки. Невысокий смуглый охранник в зеленой военной форме без знаков различия, с кобурой на ремне и высокий бородатый мужчина с седой головой, лет пятидесяти с лишним. Глаза у седовласого были нехорошими. Глумливые глаза.
Конвоир отпер замок двери в решетке и распахнул ее. Седовласый махнул Котову рукой, глядя ему в глаза, и что-то приказал по-арабски. Вполне очевидным было, что он велел встать и подойти к нему. Ладно, решил спецназовец, все какое-то разнообразие. Должна же ситуация сдвигаться с места, должно что-то меняться. Он не спеша поднялся, опираясь спиной о стену, старательно демонстрируя, что чувствует себя плохо, что ноги его держат плохо. В какой-то мере это так и было, но Котов решил немного утрировать свое состояние. Хуже не будет, если его сочтут слабым.
Седовласый схватил его за плечо и довольно грубо толкнул дальше по коридору. Котов сделал вид, что еле удержался, чтобы не упасть. Щелкнул замок, повернулся ключ, и снова тычок в спину. Охранник поспешил вперед, обогнал пленника и открыл за поворотом еще одну дверь в конце коридора. За ней была лестница, ведущая куда-то вверх.
Поднявшись на первый этаж, охранник и седовласый повели Котова по коридору безлюдного здания. Ни голосов, ни движения. На полу пыль. Да и за пределами здания тоже был далеко не центральный проспект мегаполиса. Где-то кричал ишак, а через окно виднелась лишь крона какого-то лиственного дерева. Деревья в черте города так близко к зданиям бывают только в глубинке, где нет, как правило, четкой планировки улиц на уровне общегородских утвержденных планов.
Охранник зашел в третью дверь от начала коридора. Снова на арабском коротко прозвучали два голоса, потом дверь распахнулась. Котов отметил, что седовласый не вошел в кабинет как хозяин, немного его спесь, проявившаяся в подвале, здесь поубавилась. Любопытно. Тычок в спину, и спецназовец торопливо шагнул в большой пустой кабинет. Пара столов отодвинуты к стенам. Старый сейф в углу. На стене пятно от висевшего когда-то там портрета. У окна за столом сидел спиной к двери человек и разговаривал по мобильному телефону.
Котов остановился в паре шагов от стола. Седовласый отошел к стене и уселся боком на край одного из столов. Охранник, судя по шагам, вышел в коридор и остановился там. Спецназовец в ожидании стал смотреть в окно. Была видна улица с арыком, дорога. За дорогой, увитый каким-то растением, высокий забор, а за ним крыша дома. Минута, вторая – по дороге не проехала ни одна машина. Маленький городок или дальняя окраина. Хотя полицейский участок на окраине быть не может, он обычно располагается ближе к центру обслуживаемой территории.
Наконец человек завершил телефонный разговор и отключился, повернулся к пришедшим, и на Котова глянули с прищуром глаза Ахмеда Шалуба. Ну, этого следовало ожидать, подумал спецназовец, стараясь не выдать своих эмоций.
– Так, так! – произнес Шалуб на хорошем английском. – Вот и наш русский герой. Супермен. Человек-паук. Нет, ты человек-клещ, решивший присосаться, и уже начал раздражать меня. Кто ты?
В словах Шалуба явно слышалась угроза.
– Я человек-клещ, – ответил в тон ему Котов.
– Фамилия, имя, звание?
– Воспитанные люди сначала представляются сами, – ответил капитан. – Кто вы такой? Почему я связан, нахожусь за решеткой, на каком основании с меня тут требуют ответов на вопросы?
– А вы хорошо держитесь, – кивнул араб. – Только на что вы рассчитываете? На наступление армии Асада и свое освобождение? Не успеют. На очередную головокружительную операцию вашего подразделения? Так от него ничего не осталось, и ваше руководство даже не знает, что произошло и почему вы перестали выходить на связь.
– Не понимаю, – пожал плечами Котов. – Комиксов начитались? Люди-пауки, люди-клещи, секретные подразделения, секретные операции. Вы у врача не наблюдаетесь?
Шалуб захохотал, откинувшись на спинку кресла и задрав подбородок. Отсмеявшись, он чуть откатился от стола и задрал на него ноги. «Очень по-американски, – подумал Котов, – хочет показать себя всемогущим, мол, у него за спиной вся армия и все спецслужбы США. Да вертел я тебя на дудочке от чайника! Пижон! И не надо ездить мне по ушам. Кто там моих ребят уничтожил? Замучаешься уничтожать, там и живых у тебя никого не осталось».
– Ну, вы правы, – наконец сказал Шалуб, – какое мне действительно дело до вашего имени и вашего звания. Пока никакого. Важнее сейчас другое. Откуда вы узнали о центре в Аш-Абасе? Операция была задумана хорошо, начали вы ее профессионально, но финал был бездарен. Вас всех уничтожили, а вы вот стоите передо мной.
– Вы думаете, вам от этого будет легче? – парировал Котов. – Какая разница, кто и где стоит? О центре знают те, кому следует, кому он мешает. Центр уничтожен. А пара людей во всей этой мясорубке на Ближнем Востоке значения не имеют.
