когда они закончат. Никто и не думал, что это произойдет в ближайшее время, они же открыли еще бутылку виски. Пока Дэвид и Тайлер возились, что-то все ходили между аппаратной и студией, я устроилась на большом диване внизу. Хотелось быть рядом с Дэвидом, слушать, как он играет на гитаре и поет отрывки песен. У него прекрасный голос. А то, что он мог сделать с шестистрункой в руках — просто взрыв мозга. Его взгляд становился отсутствующим, и он будто покидал реальность. Будто ничего вокруг для него не существовало. Иногда, когда я лежа наблюдала за ним, мне даже становилось одиноко. Затем песня заканчивалась, и он встряхивал головой, разминал пальцы, возвращаясь на землю. Его глаза находили меня, и на его лице появлялась улыбка. Вернулся.
На каком-то этапе я задремала. Как я добралась до постели, понятия не имею. Должно быть, Дэвид отнес меня на руках. Одно было ясно наверняка: я чувствовала запах выпивки.
— Почти пять утра, — сказал он. — Перевернись.
— Я так хочу спать… — пробормотала я, и не думая шевелиться.
Он сел сверху мне на бедра так резко, что даже матрас сдвинулся, и, поставив свои руки по обе стороны моей головы, нагнулся ко мне близко-близко.
— Угадай, что? — спросил он.
— Что?
Он нежно откинул мои волосы с лица. Затем он лизнул меня в ухо. Я поежилась, щекотно.
— Я написал две песни, — проговорил он, его язык немного заплетался.
— Мм… — Я улыбнулась, не открывая глаз. Надеюсь, он воспримет это как проявление поддержки. Я проспала меньше четырех часов и не способна на что-то большее. Мой организм просто отказывается функционировать. — Это здорово.
— Нет, ты не понимаешь. Я ничего не писал больше двух лет. Это охренительно, — он уткнулся носом мне в шею. — И они о тебе.
— Твои песни? — спросила я, пребывая в шоке. — Серьезно?
— Да, я просто… — Он глубоко вздохнул, а потом вдруг укусил меня за плечо, так что мои глаза резко распахнулись.
— Эй!
Он наклонился так, что я увидела его лицо и его свисающие темные волосы.
— Ку-ку! Вот так, я стал думать о тебе и вдруг мне захотелось что-то сказать миру. Уже давно не хотелось ничего говорить… Мне было наплевать. Все одно и то же. Но ты все изменила. Ты меня исправила.
— Дэвид, я рада, что к тебе вернулось вдохновение, ведь ты невероятно талантлив. Тебя не надо было исправлять. Просто нужно было немного отдохнуть.
— Нет… — Он хмуро посмотрел на меня сверху вниз. — Перевернись. Не могу так с тобой разговаривать, — я замешкалась, и он шлепнул меня по попе. По ягодице без тату, к счастью для него. — Давай же, детка!
— Вроде друг, а кусается и шлепает.
— Так ты двигайся уже, — прорычал он.
— Ладно-ладно.
Он слез с меня на другую сторону гигантского матраса, и я села, подтянув колени к груди. На меня смотрел парень без рубашки и в одних джинсах. Как, блин, он умудряется постоянно терять свою рубашку? От вида его обнаженной груди у меня потекли слюнки. Но джинсы просто убили наповал. Никто не носил джинсы так, как Дэвид. И то, что я мельком увидела его без них, только усугубило ситуацию. Мое воображение впало в какую-то сексуальную агонию. Голову заполнили такие сцены… Понятия не имею, откуда они все взялись. Образы были на удивление грубыми и со множеством подробностей. Абсолютно уверена, что мне не хватит гибкости для некоторых поз.
Не могу дышать. По правде говоря, я его хочу. Всего его. Все хорошее и плохое в нем и все, что между. Я хотела его больше, чем когда-либо хотела чего-либо в своей жизни.
Но не когда он пьян. Мы уже это проходили, совершили эту ошибку. Я не совсем понимаю, что происходит между нами, но не хочу все испортить.
Итак, правильно. Никакого секса. Плохо.
Надо перестать смотреть на него. Поэтому я глубоко вздохнула и посмотрела на свои колени. Мои голые колени. Я же легла спать в джинсах. Теперь на мне были только трусики и майка. Лифчик тоже таинственным образом исчез.
— Что случилось с остальной моей одеждой?
— Ушла, — сказал он с серьезным лицом.
— Ты меня раздел?
Он пожал плечами.
— Тебе было бы неудобно спать в одежде.
— Как, блин, тебе удалось снять с меня лифчик, не разбудив?
Он хитро улыбнулся.
— Я больше ничего не делал. Клянусь. Я просто… снял его из соображений безопасности. Косточки могут натереть.
— Ну, конечно…
— Я даже не смотрел.
Я прищурилась, глядя на него.
— Ладно, тут я соврал, — признался он, пожимая плечами. — Я должен был посмотреть. Но мы все еще женаты, так что смотреть — это нормально.
— Ну а как же… — Да невозможно злиться на него, когда он так смотрит на меня. У глупой девчонки внутри меня закружилась голова.
Никакого. Секса.
— Почему ты сидишь на другом конце кровати? Так нельзя, — сказал он, совершенно не подозревая о том, что у меня пробудились гормоны и как одновременно я страдаю от этого.
Он схватил меня за ноги и потащил вниз по кровати невероятно быстро, что даже странно, учитывая, что он был совсем нетрезв. Я ударилась спиной о матрас, а голова отскочила от подушки. Дэвид лег прямо на меня, прежде чем я смогла как-то уклониться. Приятная тяжесть его тела вдавила меня в матрас. Отказаться от продолжения сейчас было бы очень тяжело.
— Не думаю, что нам сейчас стоит заниматься сексом, — выпалила я.
Уголок его рта приподнялся.
— Расслабься… Мы ни за что не будем это делать прямо сейчас.
— Нет? — Ах, черт, я по правде заскулила. Моей жалости не было конца.
— Нет… Когда мы сделаем это в первый раз, мы оба будем трезвы как стеклышко. Поверь мне. Я не хочу снова проснуться утром и обнаружить, что ты шарахаешься от меня, потому что не помнишь или передумала, или что-то в этом роде. Мне надоело быть сволочью.
— Я никогда не считала тебя сволочью, Дэвид.
