«Предательство» восстания в Варшаве (которую во время этого восстания советские войска штурмовали трижды: 2—5 августа, 14—20 августа и 26 августа — 23 сентября, понеся огромные потери и уничтожив 14,4 тысячи немцев из 16 тысяч погибших в боях за город и впоследствии записанных лидерами восстания на свой счет). Ну и, само собой, установление в Польше после войны марионеточного режима, что с общегуманитарной точки зрения действительно нехорошо — но тут Кремль, скорее всего, учитывал опыт 1812 и 1919—1920 гг. Мало радости иметь на западной границе государство, одержимое идеей присоединения восточных поместий — естественно, с холопами.
ЮЛИЯ ЛАТЫНИНА,
писатель-фантаст, обозреватель «Новой газеты»
Демократии не могут публично врать и не любят воевать
Демократия вообще не любит воевать, потому что деньги, потраченные на войну, гораздо лучше раздать избирателям, потом президенты не доверяют генералам. Демократии плохо приспособлены к геополитике, потому что геополитика — это вранье, интриги и предательство. А демократии публично врать не могут.
(«Эхо Москвы», 13 октября 2012 года)Чтобы показать, что Юлия Латынина публично врет, в том числе и в данном случае, рассмотрим несколько эпизодов из жизни ее самой любимой демократической страны — Соединенных Штатов Америки, наградивших Юлию журналистской премией «Защитник свободы». Едва получив независимость и встав на ноги, юная демократия немедленно набросилась на своих соседей, причем не только на всяких там индейцев, но и на вполне цивилизованные страны — конституционную Британскую империю и республиканскую Мексику.
Начали с Британии. Воспользовавшись тем, что основные силы Лондона были отвлечены на войну с Наполеоном, конгресс США 18 июня 1812 года объявил империи войну, и американские войска отправились захватывать Канаду. Это вторжение, как и последующие, было отражено, тем временем Наполеон отрекся от престола, и освободившиеся британские войска смогли даже временно захватить Вашингтон, но в конечном счете обе стороны остались при своих.
Как называют в США провал своих планов по присоединению Канады? Только не падайте со стула — «Вторая война за независимость»!
Прошло еще немного времени, и обустроившихся в принадлежащем Мексике Техасе американских поселенцев кровно обидел президент Мексики Висенте Герреро. Злостный попиратель прав человека покусился на святое — запретил поселенцам иметь рабов! Затем, обнаружив, что 30 тысяч американцев даже не скрывают, что плевать хотели на мексиканское правительство, последнее запретило дальнейшее переселение. Этого уже стерпеть было никак нельзя, и в Техасе началось восстание, поддержанное охочими до поместий с ниггерами добровольцами типа бывшего конгрессмена от штата Теннесси и знаменитого охотника Дэви Крокетта. В решающем сражении на реке Сан-Хасинто 21 апреля 1836 года повстанцы наголову разгромили мексиканскую армию, и Техас стал независимой республикой, а девять лет спустя вошел в состав США.
Приобретение оказалось замечательным, но в Вашингтоне очень хотели еще, и 8 марта 1846 года американская армия приступила к оккупации территории между реками Нуэсес и Рио-Гранде, которая была объявлена частью Техаса. Война длилась два года, и после ее завершения территория Мексики уменьшилась вдвое.
Проведя еще полвека в поисках того, что плохо лежит, Вашингтон обратил внимание на колониальные владения некогда могучей, а теперь совсем дряхлой Испании. Удивительно кстати на рейде столицы тогда принадлежащей испанцам Кубы — Гаваны — 15 февраля 1898 года взлетел в воздух американский крейсер «Мэн». Прибывшая из Вашингтона комиссия после месяца работы заявила, что корабль погубила взорвавшаяся под днищем мина. После того как испанцев разгромили, США отобрали у Испании Филиппины, Пуэрто-Рико и остров Гуам, а ставшая формально независимой Куба передала Вашингтону контроль над своей внешней политикой. «Мэн» подняли, и оказалось, что взрыв произошел внутри. Но ведь демократии публично врать не могут! Да и не отдавать же завоеванное обратно! Поэтому вновь полученные данные засекретили, остатки крейсера переплавили, а над частью отнятых у испанцев земель до сих пор гордо реет звездно-полосатый флаг!
Хватает подобных войн и у других столпов демократии, вроде той же Британской империи. Начав в XIX веке торговлю с Китаем, лондонское купечество обнаружило, что консервативные азиаты все же отличаются от индейцев и негров. Например, они принципиально отказывались менять чай, шелк и фарфор на стеклянные бусы, а требовали полновесную монету. Прижимистым джентльменам платить не хотелось, и в их просвещенных головах созрел гениальный план. Китайцев решили «посадить на иглу». То есть на трубку с куревом из семян опиумного мака, который в изобилии рос в главной британской колонии — Индии.
В полном соответствии с тактикой современных наркодилеров английские коммерсанты сначала настойчиво предлагали попробовать замечательное зелье, а потом стали сдирать с потребителей семь шкур. В 1839 году ежегодный ввоз опиума в Китай достиг 2,5 тысячи тонн, и количество курильщиков превысило 2 миллиона, при том, что всего в стране тогда жило около 300 миллионов человек.
Разорение населения и распад хозяйства принял такие размеры, что китайскому императору Мяньнину пришлось принять чрезвычайные меры. Для этого в главные ворота по ввозу опиума — провинцию Гуандун — отправился специальный уполномоченный Линь Цзэсюй, приступивший к делу с невиданным размахом. Только в ходе одной операции Линь конфисковал и уничтожил 1188 килограммов отравы. Британские наркодилеры схватились за головы. К их ужасу, столичный эмиссар категорически отказывался брать взятки!
При всей своей энергии и бескорыстии Линь Цзэсюй казался чрезвычайно наивным человеком. Всерьез считая, что имеет дело всего лишь с отдельными обнаглевшими дельцами, он обратился к британской королеве Виктории с трогательным письмом. Взывая к совести ее величества, Линь напоминал, что в самой Британии курение опиума запрещено, и недоумевал, как в таком случае можно травить другие народы?
Однако в Лондоне действия Линь Цзэсюя сочли возмутительным нарушением свободы торговли и вообще прав человека на отравление других человеков. К китайским берегам были посланы до зубов вооруженные карательные отряды, противостоять которым отсталая императорская армия оказалась не в состоянии. Первая англо-китайская война, получившая название «опиумной», закончилась 29 августа 1842 года полным поражением Китая, компенсацией убытков сэрам-наркоторговцам и передачей Британии острова Сянган, где впоследствии был построен Гонконг. Ввоз наркотиков продолжал нарастать, и в стране сформировалась могущественная наркомафия, которую удалось разгромить лишь два века спустя, уже при Мао Цзэдуне…
Крайне не любя войны, британская парламентская монархия в 1795-1902 гг. завоевала огромную территорию в Африке — от Каира до Кейптауна. Ее флаг гордо взвился над землями, ныне входящими в состав Египта, Судана, Южного Судана, Танзании, Кении, Уганды, Сомалиленда, Нигерии, Гамбии, Ганы, Замбии, Малави, Сьерра-Леоне, Зимбабве и Южно-Африканской Республики. В Азии были захвачены большая часть территории Индии, Пакистана, Непала, Шри-Ланки, Бирмы и Малайзии, а в Латинской Америке — Британская Гвиана (ныне Гайана) и Британский Гондурас (Белиз).
Франция, став в 1871 году республикой, завершила начатое империей Наполеона III завоевание Вьетнама, Лаоса и Камбоджи. В Африке парижские демократы захватили территории, на которых сейчас расположены Тунис, Марокко, Мавритания, Мали, Гвинея, Буркина-Фасо, Бенин, Габон, Конго, Чад, Джибути, Мадагаскар и Центрально-Африканская Республика. И еще Кот-д'Ивуар, где недавно французский спецназ сверг президента, сочтя его недостаточно демократичным.
Наконец, маленькая, но гордая родина первой в мире буржуазно-демократической революции — Голландия — завоевала огромный Индонезийский архипелаг и захватила бы еще больше, но из Южной Африки, Цейлона, Малакки и некоторых других владений ее вышибли демократические британцы…
Французский писатель Анатоль Франс высмеял коммерческий характер войн тогдашних демократов в сатирическом романе «Остров пингвинов». Один из его эпизодических персонажей — профессор Обнюбиль — рассуждал в точности, как Латынина.
«Война — варварство, которое исчезнет с развитием цивилизации, — говорил он. — Великие демократические государства миролюбивы, и с этим духом скоро вынуждены будут считаться даже самодержавные правители.
Профессор Обнюбиль после шестидесяти лет уединенной и замкнутой жизни у себя в лаборатории, куда не проникал извне никакой шум, решил самолично познакомиться с духом народов. Выбрав для начала своих изысканий самое обширное из демократических государств, он поплыл в Новую Атлантиду.
