— В чем дело, Дэн? — спросил Вестовер. — Ты что, испугался этого щенка?
Дэн, за которым давно установилась прочная репутация храбреца, даже не счел нужным отвергать обвинение. Вместо этого он произнес значительно:
— Я не против работы, босс, но не хочу, чтоб на мне зарабатывали газетчики!
— Что это ты вспомнил про газетчиков? — спросил Шодресс.
— Потому что за кое-какие дела люди попадают в газетные заголовки. Я не против поохотиться за скальпами мексикашек или индейцев, и вы это знаете. И о шулере с белой кожей, и о любителе пострелять я тоже могу позаботиться. Но нападать со спины на порядочного человека, на парня, который стоит за закон и порядок и который ничего не сделал подлого и бесчестного, — это совсем другое дело! Я, может быть, и стреляю, но я не трусливый убийца!
Эту речь Дэн произнес с такой яростной убежденностью, что два его компаньона восхищенно уставились на него с открытыми ртами. Потом Хэнк Вестовер энергично задвигал кадыком, пока мысль прокладывала путь в его возбужденную голову.
— Скажите мне, если я буду не прав, — заявил он. — Когда джентльмен связывается с убийством, на которое газетчики слетаются как мухи на мед, ему самое время расстегивать пуговицу на воротнике, потому как в скором времени его шея сильно вытянется!
На мистера Шодресса этот разговор произвел гораздо большее впечатление, чем он старался показать, и его горящие крысиные глазки заметались от одного парня к другому. Они, конечно, были честнее и прямее своего босса, но он-то знал, что может справиться с ними при помощи хитрости. И сказал:
— Парни, вы думаете, что Дэвид Эпперли порядочный человек?
— Точно, — без колебаний ответил Дэн Макгрюдер. — Я этого джентльмена видел. У него глаз наметанный. Он вам в душу заглянет и не ошибется. Он вроде как в облаках витает и свысока глядит, но дело свое знает. А брат его уж точно человек порядочный!
Если бы Эндрю Эпперли мог слышать этот панегирик его брату, он бы уж наверняка немало порадовался.
— Еще я вас спрошу, — оборвал Макгрюдера Шодресс. — Вы знаете Стива Гранжа?
— Ну, кто же Стива не знает! Я с ним много дней провел в дороге. Хороший он парень, этот Стив. Правда, бешеный, как тигр.
— Да, — сказал Шодресс, — бешеный, злой, бесчестный и подлый, вот что о нем говорят!
— Кто говорит?! — воскликнул Дэн Макгрюдер, оскалив выступающие зубы, которые грозно блеснули. — Я бы поговорил с этой крысой, которая осмелилась такое ляпнуть про моего дружка! Да Стив безвреден как каша с молоком! Да он с себя последнюю рубашку снимет, да он за друга жизнь отдаст!
— Погоди-ка, — прервал его Шодресс. — Ты сам не знаешь, что мелешь! Ты ошибаешься в одном из двух. Ты сказал, что оба, и Эпперли, и Стив Гранж, хорошие люди. Но как это может быть, если Эпперли пытается засадить твоего дружка в тюрьму? И это еще не все. В тюрьме Стив Гранж скоро спятит. Пока они держат его здесь, они едва справляются с ним, чтоб он не разломал стены: ведь он не терпит, когда его запирают под замок. А когда они попытаются перевезти его в постоянную тюрьму, кто-нибудь обязательно за это поплатится. Разве это хорошо?
Мистер Макгрюдер замолчал под этим перекрестным огнем, которым Шодресс загонял его в угол. А тот еще и добавил:
— А разве Эпперли успокоится, если не засадит парня за решетку? Нет, вы еще мало знаете его, если так считаете! Он, как бульдог, вцепится мертвой хваткой и не отпустит, пока беднягу Стива не упекут. А это то же самое, что прострелить Стиву башку. И вы это знаете. Он вырвется на свободу или будет убит при попытке к бегству!
Дэн Макгрюдер признал справедливость этих слов и сказал, поднимаясь со стула:
— Шодресс, я не понимал правды, пока ты не объяснил мне, как обстоит дело. За мной должок! Сейчас пойду и сам найду этого Эпперли!
— Парни, — облегченно воскликнул Алек Шодресс, — не думайте, что про вас забудут после этой работы! Если об этом речь, я пригляжу, чтоб о вас позаботились! Да и если уж на то пошло, не будет уже никакого Эпперли, чтоб тащить вас в суд к этому тупице юристу! У меня наготове пять сотен долларов для каждого из вас, и вы их получите в ту же минуту, когда придете и доложите, что дело сделано!
Пять сотен долларов — больше, чем можно заработать за год, — и всего лишь за то, чтобы только спустить курок?! Лефти Манделл и Хэнк Вестовер расплылись от удовольствия, но Дэн Макгрюдер ответил почти печально:
— Не думал я, что ввяжусь в это дело, пока не поговорю с молодым Эпперли. Но если уж ввязываюсь, то не из-за платы. Если я возьму хоть пенни, тогда уж наверняка стану убийцей. Но если все же придется пристрелить Эпперли, так только потому, что Стив Гранж — мой друг!
— Я запомню это, — с некоторым уважением сказал Шодресс. — И позабочусь о том, чтобы Стив Гранж узнал об этих твоих словах!
Глава 21
ПОСЛАНЦЫ СМЕРТИ
Никто не может сказать, что бы произошло, если бы трое преследователей не руководствовались безошибочной интуицией мистера Дэна Макгрюдера. Она прямиком повела его через гостиничные двери вниз по главной улице, а там его потянуло выйти на прихотливо изогнутую тропинку, окаймляющую Джовилл. И, пройдя сотню футов этим извилистым путем, троица вышла к окраине сада семьи Гранж, где внезапно наткнулись на мистера Дэвида Эпперли.
— Это он! — заорал Хэнк Вестовер. — Парни, я его вижу!
Но рука Дэна Макгрюдера молниеносно взлетела и ударила товарища по правой руке, в которой тот держал револьвер.
— Сперва мы с ним поговорим, — сказал он. — Мы не какая-нибудь шайка убийц, Хэнк.
Хэнк Вестовер заворчал:
— Не вижу ничего хорошего в том, чтобы заводить разговоры, когда потом все одно придется стрелять!
Может быть, в словах Хэнка Вестовера и таилась глубокая истина, но Макгрюдер не собирался менять своего решения. Дэвид Эпперли, разглядев в вечерних сумерках блеск стали, — блеск, который означал, как он правильно догадался, нацеленное на него оружие, — остановился на ходу и ждал развития событий, демонстративно положив правую руку на кобуру У бедра. К нему приблизился Макгрюдер.
— Эпперли, — сказал он, — мое имя Дэн Макгрюдер. Я пришел поговорить с вами пару минут о моем приятеле. Я имею в виду Стива Гранжа.
— Что вы хотите услышать? — спросил Дэвид Эпперли, бросив острый взгляд на тех двоих, что держались поодаль.
— Вы насчет них не беспокойтесь, — сказал Дэн. — Они не собираются вас трогать. Я хочу сперва мирно с вами поговорить!
В этой речи заключался мрачный намек, и Дэвид тотчас уловил его. Еще он понял, что это, возможно, пришла к нему сама смерть. И он побледнел немного, хотя жизнь — особенно сейчас, в этом месте, куда доносилось благоухание из сада Гранжей, — казалась ему столь сладкой. Но он не мог даже и помыслить о том, чтобы отступить или изменить свою позицию ради примирения.
