К. «Иосиф же, — сказано, — был красив станом и красив лицем. И обратила взоры на Иосифа жена господина его и сказала: спи со мною. Но он отказался и сказал жене господина своего: вот, господин мой не знает при мне ничего в доме, и все, что имеет, отдал в мои руки; нет больше меня в доме сем; и он не запретил мне ничего, кроме тебя, потому что ты жена ему; как же сделаю я сие великое зло и согрешу пред Богом? Когда так она ежедневно говорила Иосифу, а он не слушался ее, чтобы спать с нею и быть с нею, случилось в один день, что он вошел в дом делать дело свое, а никого из домашних тут в доме не было; она схватила его за одежду его и сказала: ложись со мной. Но он, оставив одежду свою в руках ее, побежал и выбежал вон. Она же, увидев, что он оставил одежду свою в руках ее и побежал вон, кликнула домашних своих и сказала им так: посмотрите, он привел к нам Еврея ругаться над нами. Он пришел ко мне, чтобы лечь со мною, но я закричала громким голосом, и он, услышав, что я подняла вопль и закричала, оставил у меня одежду свою, и побежал, и выбежал вон» (Быт. 39, 6–15). Видишь ли, как женщина насильно влекла его, даже не хотевшего, к ложу? Но у него ум утвержден был в воздержании, совершенно ничем не побеждаемый. Он был еще юноша, едва достигший семнадцати лет, когда борода только еще начинает пробиваться, когда удовольствия являются в полной своей силе, когда движения плоти бывают наиболее пылки, и похоти, так сказать, упрямы и несклонны на внушение разума; ибо всегда почти юношеский возраст любит неудержимо отдаваться плотским стремлениям и не легко выносить узду воздержания. Но непоколебим был дивный Иосиф, не оставив юношеской распущенности без водительства и не убоявшись того, что был чужестранец и слуга, так как тем и другим сделан был и», сильно, был продан братьям Измаильтянам. Когда же он оказался выше гнуснейшего удовольствия и влечений к распутству, тогда женщина прибегает к клевете и обращает вину на юношу: его, неуступавшего ее требованиям, обзывает оскорбителем (ее чести). И вот вследствие сего юноша стал узником; но спасен был Божественною благодатью и в награду за воздержание тотчас получил начальствование над всею страною Египетскою. Итак, хотя и с трудами сопряжено это дело хотя и тяжелые подвиги предлежат стремящимся к похвалам воздержания, однако невелика в этом важность для решившего быть всецело боголюбивым: он непременно будет иметь и равносильную похвалу и соответствующее воздаяние. Поэтому и божественный Давид удивляется достохвальнейшему юноше за претерпение сего, говоря: «в рабы продан был Иосиф. (104–18) Стеснили оковами ноги его; в железо вошла душа его» (Пс.104, 17–18). Железом, думаю, называет твердую и несокрушимую силу подвигов, посредством которых можно подавить грехи и избежать всякой нечистоты, и достигнуть святой и чистейшей жизни, разумею — жизни евангельской и во Христе, чрез Которого и с Которым Отцу со Святым Духом слава во веки веков. Аминь.
КНИГА 15.
О том, что должно приступать к Богу чистыми и омовенными, и что очищение наше — во Христе
Из всего рассуждения, Палладий, составилось у нас ясное и наглядное доказательство того, что в дом Божий должно приходить всечестно, светлыми и омовенными, приобретающими близость к Богу чрез освящение: потому что тогда мы встретимся с Богом милостивым и, так сказать, целым оком взирающим на то, что касается до нас, и оказывающим милосердие, которого достойны святые. «На кого Я призрю: — говорит, — на смиренного и сокрушенного духом и на трепещущего пред словом Моим» (Ис.66, 2) Ибо истинно святые руки прострет и как бы в самое ухо Божества возопиет таковый, так что, достигнув исполнения того, о чем молился, от избытка радости скажет: «Он услышал от чертога Своего голос мой, и вопль мой дошел до слуха Его» (Пс.17, 7). Или не слышал ты божественного Давида, ясно нам воспевающего, что «Очи Господни [обращены] на праведников, и уши Его–к воплю их» (Пс.33, 16.)?
Палладий. Слышал.
Кирилл. Что слово это истинно, в том не должно сомневаться. Но для очищения от скверн какой может быть у нас способ? Ибо «грехопадения» никто не «разумеет» (Пс.18, 13); «все мы много согрешаем» (Иак.3, 2); естество наше недугует удобопреклонностью ко греху и весьма легко увлекается к привычке поступать неправо, когда гнусное и мерзкое удовольствие некоторым образом углаживает для нас путь устремления к порочному.
П. Хорошо говоришь. Нисколько не медля, я соглашусь с тобою, так как ты говоришь правильно.
К. Уже и плоть от земли, взятая сама в себе, недугует законом греха, да и ум человеческий весьма легко увлекается к склонности «зло от юности», согласно написанному (Быт.8, 21). Посему и Священное Писание справедливо сетуете нас: «Все уклонились, — говорит, — сделались равно непотребными; нет делающего добро, нет ни одного» (Пс.13, 3). Поелику же не было отклонения от зла, то Бог и Отец послал нам с неба Спасителем и Искупителем Своего Сына, оправдывающего верою, избавляющего от наказания, немощное делающего весьма крепким, просвещающего омраченное, обращающего заблуждающееся и извлекающего от господства диавольского подчинившееся ему.
П. Итак, во Христе мы очистимся от скверны греховной, очищенные же таким образом и как можно далее ставши от всякого порока, приидем чрез Него к Богу и Отцу.
К. Очень хорошо разумеешь. Всякий может слышать и самих святых пророков, провозвещающих нам столь досточудную и превожделенную благодать. Например, Михей премудрый так говорит: «Кто Бог, как Ты, прощающий беззаконие и не вменяющий преступления остатку наследия Твоего? не вечно гневается Он, потому что любит миловать» (Мих.7, 18). Также и другой: «Помни это, Иаков и Израиль, ибо ты раб Мой … Изглажу беззакония твои, как туман, и грехи твои, как облако» (Ис.44, 21–22). И весьма многое можно было бы собрать из Божественного Писания, очень ясно показывающее нам истину сего, но я считаю излишним к тому, что вызывает ясное и очевидное убеждение, прибавлять еще другое.
П. Что сие дело очевидно, это для всякого ясно; но хотел бы я и из образов закона усмотреть очищение, совершающееся во Христе.
К. Так внимай, если тебе представляется приятным, чтобы мы обратились к сему. Оскверненным и подвергшимся обвинению в нарушении закона закон повелевал приносить жертву, различая двоякий род жертв: одни из них изображают Еммануила, за нас закалаемого, а другие — нас самих, умирающих для мира и в воню благоухания приносящих Богу свою жизнь и спасение. Ибо разве не будем проводить жизнь божественную и евангельскую, умерщвляя «земные члены» (Кол. 3, 5), и избавляя ум от мирского смятения и земных удовольствий?
П. Совершенно так.
К. Итак, жертва есть оное в смерти Христовой совершающееся очищение; а обет и дар с нашей стороны есть посвящение Богу благочестности и жизни проводимой в святости. Но с пользою и необходимостью предуведомляет закон и ясно свидетельствует, что непорочные должны быть делаемы при сем приношения. Поелику из приносимых жертв одни означали Христа, как за нас закалаемого, а другие и нас прообразуют, как бы приносящих в жертву Богу свою жизнь: то посему и сказано, что они должны быть непорочны и никоим образом не страдать увечьем. Ибо непорочен Христос: Он «греха не сотвори» (1 Пет. 2, 22). Но и нас не приимет Бог, еще в осквернении находящихся и недугующих мерзостью греха. Посему написано в книге Левит: «И сказал Господь Моисею, говоря: объяви Аарону и сынам его и всем сынам Израилевым и скажи им: если кто из дома Израилева, или из пришельцев, [поселившихся] между Израильтянами, по обету ли какому, или по усердию приносит жертву свою, которую приносят Господу во всесожжение, то, чтобы сим приобрести благоволение [от Бога, жертва] [должна быть] без порока, мужеского пола, из крупного скота, из овец и из коз; никакого [животного], на котором есть порок, не приносите; ибо это не приобретет вам благоволения. И если кто приносит мирную жертву Господу, исполняя обет, или по усердию, из крупного скота или из мелкого, то [жертва должна быть] без порока, чтоб быть угодною [Богу]: никакого порока не должно быть на ней; [животного] слепого, или поврежденного, или уродливого, или больного, или коростового, или паршивого, таких не приносите Господу и в жертву не давайте их на жертвенник Господень; тельца и агнца с членами, несоразмерно длинными или короткими, в жертву усердия принести можешь; а если по обету, то это не угодно будет [Богу]; [животного], у которого ятра раздавлены, разбиты, оторваны или вырезаны, не приносите Господу и в земле вашей не делайте [сего]; и из рук иноземцев не приносите всех таковых [животных] в дар Богу вашему, потому что на них повреждение, порок на них: не приобретут они вам благоволения» (Лев. 22, 17–25). Примечай же, как ясно и очевидно внушает закон и израильтянам по крови, и отвне привзошедшим и сопричисленным к народу, — разумею прозелитов, что должно весьма внимательно наблюдать, нет ли порока в жертвах; ибо должно быть приносимо нами, сказал он, мужеское и беспорочное, то есть крепкое и свободное от страстей: потому что изнеженность и женственность духа, также и недуг внутри ума, и мысленное увечье совершенно неприятны Богу и отвержены пред Ним. Разве не называешь ты несвященным того, чему являлось бы сие присущим?
