— Мне совершенно понятны особенности моего временного звания, ведущий каратель, — ответила ему Кальпурния. — Фактически, я и руководствовалась ими. Я исхожу из предположения, что мы оказываемся под наблюдением, когда покидаем убежища, подобные территории участка, или, например, этому, — Шира обвела комнату рукой. — Поскольку мой номинальный чин предоставляет нам полномочия для ведения расследования, важно, чтобы никто не усомнился в том, что я остаюсь полноправным арбитром-сеньорис и командую здесь. Я действую так, чтобы соответствовать образу.
Очко в мою пользу, решила Кальпурния при виде того, как изменилось выражение лица Даста, и тут же дернула за цепь с тугим ошейником, на которой держала свои мысли. Шира заставила себя вспомнить, что ведущий каратель прав. Её долг заключался в том, чтобы вести себя соответственно нынешнему положению.
«И кто я без моего долга?», — подумала Кальпурния. Этой мысли пришлось побороться с крохотным проблеском удовлетворения тем, что Даст внял доводам и отступил, но она выиграла за явным преимуществом.
— И правда, кто же я? — пробормотав это вслух, Шира зашагала через «виноградник» к Реде и Оровену, которые стояли над спутанными канатами в дальнем углу комнаты.
— Мы думаем, что он успешно пробрался через большинство веревок, — сказала детектив, когда Кальпурния присоединилась к ним. — Это была одна из любимых комнат Мастера, он очень хорошо её знал. Даже не пользуясь особыми чувствами, наизусть помнил, где что находится. Но здесь, в конце, Отранто запутался в этих двух канатах и не мог выбраться.
Шира присела над выдернутыми веревками. Одну из них потянули с такой силой, что фиксирующие кольца подались и сломались, а сам канат лежал рядом, будто скрученная простыня, сброшенная с постели. За другим, более толстым и тяжелым, тянулись полоски писчей бумаги. Второй канат оторвался только у потолка, но Отранто, похоже, запутался именно в нем. Маленькая цепочка, которой веревка крепилась к верхнему кольцу, вытянулась в сторону дверей, бумажки, по большей части, были выдернуты из плетения — от них остались крохотные корешки, вроде остатков оторванных крылышек насекомых. Оглядевшись в поисках самих полосок, Кальпурния ничего не заметила.
— Ближайшие сподвижники Мастера уже побывали здесь до нашего появления, — сообщил подошедший Бруинанн. — Похоже, за то время они успели, например, подобрать молельные бумаги с этого каната. Вот, видите, где были полоски. Судя по всему, Отранто запутался в веревке, пробираясь по комнате, и они оторвались, когда жертва пыталась освободиться.
— Молельные бумаги? Так вот для чего эти полоски? — известие заинтересовало Оровена. — Возможно ли, что их уничтожили из каких-то определенных побуждений?
— Их заполнял предыдущий Мастер, — ответила Лазка. — Третий с конца, точнее говоря. Это некая форма медитации для астропатов, которые ещё в силах ею заниматься. Они используют густые чернила, при работе с которыми псайкерам легче воспринимать написанные слова и отслеживать их мысленным взором. Очень медленный процесс, очень точный и сложный, учитывая, что у них нет глаз. Он помогает астропатам сосредоточиться и успокоиться, когда это необходимо.
— Кто выбирает для них молитвы? — спросил Оровен, но детектив пожала плечами. Осторожно наклонившись над одной из уцелевших полосок, Кальпурния прочла написанное вслух. Почерк был напряженным и излишне аккуратным, как у детей, а чернила обладали странным, слоистым блеском.
Это Море порождает Безумие и Пробуждение наших Теней
Неумирающий Маяк и Защитник, с которым мы Связаны,
Твой Свет ослабляет Тяготы наших Оков
Твоя Песня радует нас в Трудах посреди Кричащей Тьмы.
— Такой катехизис мне незнаком, — заметил священник.
Реде снова пожала плечами.
— Поговорите с кем-нибудь из служителей, — ответила она. — Уверена, они найдут для вас источник, если вам это кажется важным.
Тон женщины раздражал Ширу: казалось, что соглядатай с удивительной отстраненностью относится к расследованию, в результате которого может оказаться соседкой Кальпурнии по Инкарцерию, если гидрафурское командование сочтет Лазку виновной в упущениях.
— Мы здесь слишком задержались, — объявил Даст. — Идем дальше.
Покои Мастера, расположенные за «виноградником», представляли собой скопление невысоких округлых келий, соединенных простыми арочными проходами, в притолоках которых не торчали зубы ведьмоотводов. Первым на это обратил внимание Оровен.
— Индивидуальные помещения не разделены, — пояснила Реде. — Вот она, последняя линия обороны.
С этим Лазка кивнула головой, указывая за спины троим пришлым Арбитрес. Повернувшись, они оценили дверь, через которую только что попали внутрь. Присмотревшись внимательнее и вспомнив рассказ детектива об этом укреплении, Кальпурния решила, что «дверь», мягко говоря, неточное название для него.
Наружную защиту обеспечивали ведьмоотводы, подобные тем, что уже встречались арбитрам; с шипов свисали молельные полоски и церемониальные амулеты. Внутри располагалась ауспиковая арка, стены которой покрывали резные морды горгулий, скрывавших в себе датчики-нюхачи и сканеры радужки. В уродливых пастях и когтистых лапах они сжимали стволы флешеттометов и распылителей кислоты. Арочный проход был настолько коротким, что Шира могла пересечь его одним широким шагом, но в стенах хватало смертоносного оружия, чтобы свалить любого врага на месте. Кальпурния заметила, что крепления установок покрыты щербинами и пятнами: Отранто включил защиту мысленным криком, направив её против неизвестного преследователя. Не то, чтобы это сильно помогло астропату.
Сама дверь представляла собой огромный бронированный затвор, бесшумно ходивший по смазанным направляющим и шарнирам. Это была овальная пластина адамантия, толщиной больше охвата ладони, с поверхностью, отделанной резными благословлениями и оберегами, кристаллическими псайк-заземлениями, серебряным орлом со священными писаниями, магнитными замками и скользящими засовами.
— Надежнее, чем ведьмоотводы снаружи, — сказал им Бруинанн. — Надежнее, чем большинство защитных включений в других стенах, как мне объясняли. Дверь закрывается и механически, — вот этими засовами, — и магнетически. Механикумы встроили в запорный механизм устройство, дух которого способен призывать стазис-поле. В этом случае запоры не сдвинутся с места, пока систему не успокоят правильными кодами. Все движущиеся части покрыты такими же оберегами от ведьм, как сама дверь и отводы. Схема разработана так, что, когда запоры сдвигаются и закрывают проход, их обереги соединяются с оберегами двери и усиливают прочность защиты.
— В подобную вещь можно поверить, — заметил Оровен и поймал на себе взгляд Джоэга. — Я не пытался сострить, эдил. Таинства Машины являются нам по Его милости, точно так же, как и мои собственные святые обеты. Духи устройств повинуются Его власти так же, как и человеческие. Император хранит. Разве вы никогда не обсуждали эту тему с, как её, Ханнери? Нет?
— Магос — не самое общительное создание, — вмешалась Реде. — Она помогла открыть дверь, когда мы пришли искать Отранто, и общалась с ауспиками в арке. Так удалось подтвердить, что Мастер использовал код активации, и устройства учуяли врага. Всё это магос проделывала удаленно, с помощью марионеток, говорила через сервиторов или младших жрецов, передающих её голос.
Голос самой Лазки звучал напряженно. Мистерии Механикус порой казались отталкивающими людям, не входящим в техножречество.
Даст тем временем изучал вход с повадками человека, привыкшего работать с защитными дверями. Проведя пальцами по линиям оберегов, ведущий каратель рассмотрел запирающий механизм. Подошедшая Кальпурния присоединилась к нему; она всмотрелась в миниатюрные узоры оберегов и мощное устройство, способное за несколько мгновений плотно задвинуть громадную адамантиевую плиту.
— Закрываю, — отрывисто произнес Даст. — Выйди из прохода и засеки время.
— Затвор закрывается! — крикнула Шира, отступая в прихожую. В предупреждении не было нужды: проктор, возглавлявший процессию, расставил остальных арбитраторов в оцеплении посреди «виноградника». Они остались на постах, когда дверь скользнула по направляющим, захлопнулась и заблокировала арочный проход. Кальпурния приготовилась к оглушительному лязгу, но встречу металла с металлом ознаменовало лишь вкрадчивое шипение. Все части затвора соединились плавным движением, что было возможно лишь благодаря скрупулезному мастерству Механикус. Легкое дуновение воздуха, вытолкнутого дверью из косяка, коснулось лиц арбитров, и они оказались запертыми на месте убийства.
