Включая ваших коллег.
Грюм кивнул.
― Невозможно определить, когда человек находится под Империо, правда? — спросил он. — Это одна из самых страшных особенностей данного заклинания. Вот живут себе ваша девушка, мать или отец, лучший друг, и вдруг за один удар сердца они сдают вас Тёмному Лорду, потому что волшебник сказал несколько слов и взмахнул палочкой.
Грюм вытащил паука из банки; там их было три.
Он продолжил, заставив паука танцевать и выполнять ряд трюков.
Несколько учеников не из моей группы засмеялись. Они смущённо затихли, когда заметили, что больше никто их не поддерживает.
Мои люди наблюдали и повторяли вслед за мной. Находившиеся в комнате маглорожденные рэйвенкловцы, равно как и их друзья, понимали опасность проклятия Империо.
― Выдрессировала их, да? — пробормотал Грюм.
Часть меня желала посмотреть, смогу ли я превзойти его контроль над пауком, но он был слишком наблюдателен. Любое отклонение было бы замечено и стало бы слишком опасным.
― Есть способы, как не поддаться проклятию Империо, но они требуют настоящей силы воли, и у большинства такой нет. Лучше избегать Империо.
Он помолчал секунду.
― Кто-нибудь знает другое незаконное проклятие?
― Круциатус, — произнесла Миллисент.
Я по привычке села рядом с ней, с Гермионой по другую сторону от меня. У нас не было общих уроков до этого, и вошли мы сюда не вместе.
― По крайней мере у одного из ваших одноклассников имеется опыт личного знакомства с этим заклинанием, — сказал Грюм. — У некоторых из вас есть родители или бабушки с дедушками, которые стали жертвами этого проклятья. Применяйте Круциатус достаточно долго, и ваша жертва станет пускающей слюни оболочкой вместо человека.
Он бросил взгляд в мою сторону.
― Или, может быть, чем-то иным.
Он увеличил паука и продолжил демонстрацию того, почему Круциатус — ужасное заклинание. Я ощущала нарастающее в комнате беспокойство, пока паук корчился в агонии.
Я была рада, что Невилла здесь нет; нужно будет предупредить его, прежде чем у него начнется урок ЗОТИ.
Грюм уменьшил паука и сунул обратно в банку.
― Эберт! — воскликнул он. — Какое последнее из Непростительных?
― Убивающее проклятие, — спокойно ответила я.
Он вытащил свежего паука.
Пока он убивал паука, я наблюдала за движениями его палочки. Подняла взгляд и увидела, что Грюм наблюдает за мной.
― Разве не совершаете вы преступление, показывая это нам? — спросила Гермиона.
― У меня есть специальное разрешение, — ответил Грюм. — И эти заклинания считаются непростительными только тогда, когда используются против другого человека.
― Так что, законно использовать убивающее проклятие на домовом эльфе, или гоблине, или кентавре? — спросила я.
― Это всё ещё убийство, — пояснил он. — Но используемые вами средства не будут иметь значения.
― Почему оно считается более непростительным, чем любой другой способ убийства людей? — спросил Драко. — Тейлор убила множество людей, и, настолько всем известно, она ни разу не использовала убивающего проклятия.
― И именно поэтому она не в Азкабане, — ответил Грюм. — Убивающее проклятие, равно как и Круциатус ― не обычные заклинания. В них надо вкладывать намерение.
Класс притих.
― Вы видели, что я сотворил с пауком. Вы должны желать, чтобы такое произошло с другим человеком. Просто гнева тут недостаточно; вы должны желать это каждой частичкой тела и души.
Все, кроме меня, воззрились на мёртвого паука.
― То же самое и с убивающим проклятием. Вы должны по-настоящему желать убить кого-то. Весь этот класс, за исключением Эберт, может наставить на меня палочки и произнести слова заклинания. И у меня даже живот не заболит.
― Вы говорите, что Тейлор желает вам смерти? — с хитрецой спросил Драко.
― Она убила множество людей, — ответил Грюм. — Подозреваю, что её такое больше не беспокоит.
― Я никогда не убивала никого, кто не нападал на меня, — солгала я.
― Но вы более чем готовы, — парировал он. — Непростительные требуют намерения. Вы не сможете использовать их случайно.
― Я вижу обстоятельства, при которых два из трех можно использовать во благо, — произнесла я.
― Да ну? — спросил Грюм.
― Иногда убийство — это милосердие. Убивающее проклятие безболезненно.
― А какое второе?
― Использование Империо, чтобы выяснить, где находятся Пожиратели Смерти, чтобы вы смогли остановить их.
― И ты не можешь придумать причины использовать третье проклятие?
Я пожала плечами.
― Пытки неэффективны, по большей части. Люди скажут вам то, что, как они считают, вы хотите услышать. А кроме того — мы же волшебники. У нас есть методы и получше.
― Правда?
― Простое заклинание Конфундус, — пояснила я. — Заставить их считать вас их лидером. Империо. Сыворотка правды, легилименция. Омут Памяти, если найдете способ принудить их воспользоваться им.
― Отвечая на твой вопрос, были времена, когда Министерство разрешало применение двух из трёх непростительных, — сказал Грюм. — Но никогда не разрешало Круциатус.
Я кивнула.
― Пожиратели Смерти не единственные плохиши там, снаружи, — продолжил Грюм. По какой-то причине посмотрел на меня. — И все они с радостью используют все тёмные проклятия, какие могут, на вас. Моя работа заключается в том, чтобы убедиться, что вы знаете, как защитить себя и не погибнуть, или, если всё же погибнете, то сделаете это, сражаясь, и заставите их поплатиться за то, что они сотворили с вами.
Весь класс сидел тихо, пристально глядя на него.
― Единственная настоящая защита — постоянная бдительность! — он с силой впечатал кулак в стол, напугав нескольких учеников. — Эберт знает о ней всё. Я слышал, что она уже какое-то время пытается вколотить её в головы половины присутствующих. Это всего лишь означает, что остальным придется потрудиться, чтобы не отстать.
Панси Паркинсон медленно подняла руку.
― Тёмный Лорд не желает вреда чистокровным.
Грюм метнул в неё испепеляющий взгляд.
― Он убьёт чистокровного, так же легко, как и любого другого, — произнёс он. — Но даже если бы твои слова были правдой, вы верите, что все его головорезы будут спрашивать,
