Довериться хитрости… или положиться на удачу.
***
Оторвав глаза от стопки планшетов, Змей поднял глаза на страшненькую женщину перед ним. На мгновение в голове мелькнула мысль, что она ему кого-то безумно напоминает, но ощущение прошло так же мимолётно, как и пришло.
- Марта, да? - уточнил он, потом улыбнулся. Эми говорила, что это располагает людей. Даже если улыбается Змей. Или ему она говорила как раз никогда не улыбаться?
Марта вздрогнула и чуть нервно кивнула.
- Д... да.
- Повторите, пожалуйста, ещё раз, что она сказала.
- Это было короткое сообщение, - послушно заговорила Марта. - Она сомневалась до последнего, говорить или нет. Но, видимо, сочла, что ... «скорее всего» достаточно будет... Её сообщение дословно звучало как: «будьте осторожны, скорее всего, вам попытаются помешать».
За всю историю их совместных… работ ничего более странного от Эммануэль Лонштейн Змей просто не слышал.
Скорее всего?!
От Эми?!
«Скорее всего»?!
Не рассчитанная вероятность, не выкладки того, что может произойти помимо, не краткий или полный анализ в двух словах ситуации.
А просто «скорее всего».
Эми.
Эми?!
Насколько же должна была быть невероятной найденная ей информация, что она подобным образом сформулировала своё послание?! Да ещё и сообщение было передано таким невероятным образом... Словно это в принципе был единственный шанс что-либо передать...
На мгновение Змею стало мерзко. От себя в первую очередь.
Военные, патрульные. Ничего не могли сделать.
Они – мужчины, назначенные миром защищать, оберегать, холить, лелеять… быть опорой! Быть рядом… были где угодно, но не там, где нужно.
А в космосе, в чуждой пустоте, столь мрачной, столь равнодушной к чужому желанию жить, на острие атаки, была хрупкая оперативница, на долю которой выпало опять разгребать чужие проблемы.
Змей знал почему Эми на это пошла, но знал он ещё и то, что будь хотя бы один шанс у него на то, чтобы её забрать, он сделал бы это ни думая. Вне зависимости от того, кто там и что скажет...
Вне зависимости от того, кто там пострадает от этого.
Ведь это значило бы только то, что Эми будет в безопасности. А мужчине этого было бы достаточно.
В его глазах весь мир мог отправляться в бездну всем скопом, но Эммануэль должна была быть в порядке.
А сейчас…
Сейчас он ничего не мог сделать.
Не помогали ни связи, ни знания, ни деньги, ни очень большие деньги, ни власть. Всё было бессильно.
И кольцо на шее жгло беззастенчиво кожу, обжигало, заставляя желать сорвать его, кинуть высоко-высоко. Чтобы долетело, чтобы добраться. Потому что это было обещание, которое Змей собирался сдержать любой ценой.
Но не было возможности передать это кольцо туда, куда было нужно. Не было возможности даже передать, как сильно эта девочка ему нужна и дорога.
Хотя бы то, что он это перед собой признал, и на том спасибо.
Вообще, нужно было бы поспать. Нужно было организовать доставку этой самой Марты вниз. Но Змей не мог справиться со своим беспокойством. Они были достаточно далеко от станции, на которой сейчас была Эми, уже успели заправиться и вернуться обратно. Чтобы быть рядом. Но этого было недостаточно.
Вам могут помешать.
Помешать в чём?
Помешать с чем?
Помешать доставить Марту к Змею? Было бы странно для Эми передавать сообщение той, кто могла бы не добраться. А Марта была уже на корабле.
Значит сообщение касалось того, что последует дальше.
Могли помешать передать женщину в руки тётки Эммануэль?
Нет. Эми прекрасно знала своего… уже супруга. Ему бы и в голову не пришло проводить её через официальные документы, через правдивые инстанции. Нет. Марта отправится вниз и затеряется навсегда в ворохе отписок, бюрократических процедур и крючкотворства.
Просто не было никогда человека. Не было никогда свидетеля.
А значит ничего ей не угрожало.
Помешать с операцией? … Опять же, Эми слишком хорошо знала мужчину. Не было никакой официальной операции, не было и быть не могло. Сейчас всё это существовало в тонких полутонах, в тонких зыбких границах самоволки и практически произвола, прикрытого собственной Властью. Той самой, которая ещё немного – и нарушение любой субординации. И то, что этот акт согласован вплоть до каждого чиха, не станет защитой от «нечаянной» смерти в своей собственной кровати.
Так что?
О чём могла предупреждать Эми?!
Что именно она могла предвидеть, но настолько боялась об этом сказать, что сказала «скорее всего»?!
Не верить же, что кто-то мог помешать в космосе.
Нет, ну, правда же.
Не верить…
Змей мрачно посмотрел на Марту, всё ещё переминающуюся перед его столом.
- Куда она смотрела?
- На меня… - женщина растерялась нешуточно. – Она смотрела на меня, когда это говорила.
- Она … что-то делала, когда это говорила? Какое-то движение, может быть. Мимика? Жест? Что-нибудь, что запомнилось?
Марта задумалась, кусая губы. Потом нервно начала сплетать и расплетать пальцы, глядя на них остановившимся взглядом. Ногти были тоненькие, почти невидные. Проведя по ним подушечками пальцев, так привычно причиняя боль, женщина снова посмотрела на Змея.
- Да. Было. Я запомнила, потому что у неё на мизинце очень странный ноготь. Не похож на маникюр… который я думала, что знаю, по книгам. Остальные ноготочки коротенькие, буквально в пару миллиметров, такие… маленькие… простите, я не … это лишнее…
- Не спешите, - Змей говорил успокаивающе, насколько вообще умел это делать. – Спокойнее. Рассказывайте всё: свои мысли, свои эмоции. То, что для вас может показаться неуместным и неважным, может оказаться тем, что я сейчас пытаюсь уловить. Подсказкой, которая нам всем сейчас так нужна. Так что… говорите.
- Я смотрела на её пальчики и завидовала. Такие тонкие пальчики, - Марте говорить было тяжело и … стыдно. Она стыдилась сама себя, тому, как отнеслась к этой девушке. Тому, как себя вела, как говорила. Но ещё больше ей было стыдно за то, что она ощущала только зависть. Тому, что окружало Эммануэль, тому, как она себя вела, как себя ставила, как себя чувствовала. Оказавшись пленницей в космосе, Эми не была проигравшей. Она была словно охотницей, которой показали сколь близка её добыча. – И ноготочки. Коротенькие. Маленькие. Почему-то, пока она всё время была на станции, они не потеряли в своём покрытии… ничего. Но на левой руке, у неё ноготь на мизинце очень длинный. И очень разноцветный. И когда она говорила, она смотрела на меня… и нервно тёрла этот ноготь. И мне могло показаться… но
